? Прямо сейчас?
? Да.
Едва тлеющий огонек молитвы потихоньку разгорается. «Молитва в храме дороже тысячи келейных молитв». В этот миг Царские врата открыты. Мой взгляд находит крепкую опору на возвышении Престола. «Господу Богу помолимся!» ? возглашает диакон. Молитва моя сливается с соборной и светлым пламенем взмывает к небесам.
Вместе с молитвой «взлетаю» ввысь и я. …Или моя душа? Точно не знаю. Во всяком случае, сознанием я нахожусь вверху, «горе». Я здесь. Весь или частично, но здесь. И вижу нечто удивительное. Огромная наша страна покрыта маяками светящихся храмов. Они соединены между собой и с разными городами, поселками, с каждым человеком сетью серебристых линий. Одна из них кажется мне знакомой. А! вот почему… Это по ней мы идем с Валерием. Множество каких-то черных линий при сближении с нашей «трассой» поворачивают назад или в сторону.
? Это я расчищаю вам путь от злых людей, ? поясняет Хранитель.
Но что это? От ярко светящейся линии нашего пути расходятся в разные стороны лучистые ручьи.
? Что это? ? мельком проносится во мне.
? Вы за них молились, и люди понесли свет дальше, ? приходит ответ.
? Так это от нас? ? закипаю пьяным весельем.
? От Бога — через вас! ? следует отрезвляющий ответ Ангела.
Привал с видом на Русь великую
Асфальтовая дорога тянется по краю светлого просторного березняка. По другую сторону шоссе, до самого далекого горизонта летят обширные поля с перелесками, вьется речушка, рассыпаны селения с церковками. А над раздольем по синему небу плывут неприкаянные наши спутники ? розоватые клубящиеся облака. Великий простор наполнен солнечным ветром, высокими надеждами и восторженным благодарением.
Велика Русь! Огромны ее просторы. Неисчерпаемы богатства подземных кладовых, дремучих лесов, безбрежных морей и великих рек. Почему же люди русские за ничтожным исключением так материально бедны? И с каким народом можно сравнить нас по богатству и размаху души? Разве с американским. Но он вопиюще богат. В чем разница? Да в приложении энергии души.
Те строят земной рай на несколько ничтожных годиков. Нам же это не интересно. Нашим подавай необозримую вечность! Там, в Царствии Небесном строят они себе дворцы и города, где «ржа не ест и воры не подкопают». Очевидно, что Господь русских зрит последним народом-богоносцем. «Кого люблю, того наказываю». По великой Своей любви к нам Спаситель держит богатейший народ в аскезе нищеты, в посте голода, в смирении войн, революций, разрухи и позоре воровства ? все для спасения души, все для обращения наших устремлений от пыльной земли в горние миры Божиих чертогов. От великодержавной гордыни через смирение нищетой ? в Царство Божие!
В какой еще стране так легко можно разбогатеть и так стремительно обнищать? Американцы прибыль в десять процентов считают очень приличной. А у нас ради такой прибыли с кресла никто не привстанет. Нашим предпринимателям подавай тысячу процентов ? тогда конечно, тогда интересно.
А как деньги появятся, так зачудит и загуляет наш богатей, да так увлечется, что и просадит все с воплями «а не мешай чудить солидолу расейскому! а как левая ноздря моя пожелает!» А на распоследний день кутежа взглянет он ночью черною в огнедышащую пропасть, Ангелом Божиим явленную пред заплывшие глазоньки, наорется до хрипоты от жуткого адского страха, да и поползет поутру в церковь, причитая: «Господи, Господи, прости, помилуй».
Сколько по церквам да по монастырям с такими бывшими богатеями говаривать приходилось. Что-то очень скоро охладевает русский человек к деньгам. Не дают они ответа на вопросы его «проклятые». Голод духовный томит его. Да так, что готов он землю обойти, в горы взойти, в пропасть скатиться ? только дай ему про смысл жизни всласть наговориться, надуматься, порасспрашивать… А лет через пять встречаешь такого бывшего богатея, или тусовщика, или художника ? а он в залатанном подряснике строит храм где- нибудь в лесной комариной глуши. Через руки его проходят огромные деньги, невесть откуда в той глуши взятые. И не прилипают к рукам: зачем? А в поведении его спокойная уверенность в исходе. В глазах же… мудрость неотмирная.
Вот что на ум приходит, когда вижу наши просторы.
Присаживаемся на пригорке. Малейшая возможность отдохнуть в тени и прохладе, скинув с ног растоптанные ботинки, превращается в блаженство. Особенно, если с видом на простор, в погожий денек. Особенно, если это сочетается с напитанием. Помоляшися, вкушаем вареную картошку с зеленым луком, запивая пенистым тепловатым квасом. Все, бережно положенное в рот, мгновенно растворяется и растекается по языку, создавая ощущение сладости, даже горький
