любовь, то помогу ей вырасти, чтобы она стала такой большой, чтобы все покрыть. Как любовь матери к детям. Как свет, освещающий все темные уголки души. Я ? свет миру. И Я изолью свет на каждого, кто Мне позволит, кто откроет дверь и впустит Меня в сумрак своего сердца.
Ты видишь злого, пытаешься его умирить и не можешь обнять его любовью. Что ж, отойди и займись другим, кто тебе по силам. Но если имеешь в сердце большую любовь, то поделись ею с ближним, пусть даже ценой собственной жизни. Ведь за это получишь ты награду на Небе во сто крат большую.
Все люди умирают. Так умри ради Бога, во имя ближнего ? и ты вместо пропасти мрака войдешь в Свет небесный.
Обязательно навещаем дивной красоты парк, где несколько часов пребываем в райской красоте тропической растительности средь пальм, араукарий, агав, акаций, длиннохвойных сосен, лиан, амброзий, пробкового дерева, самшита. В японском саду камней поминаем добрым словом Машину подругу Катаяму. На английских мелкотравчатых газонах вспоминаем подкупающую искренность владыки Сурожского Антония и его православную общину из бывших хиппи. А также совет англичанина о том, как вырастить хороший газон: нужно посадить траву и каждый день стричь ее ? триста лет подряд. Отдыхаем в тенистой прохладе под густой акацией на старинной лавочке с витыми чугунными опорами в виде львиных лап. И вовсе не удивляемся вопросу проходящей мимо женщины:
? А как вы думаете, рай еще возможен на земле?
? На этой нет. Она обречена по причине неуклонного роста зла. А на той земле, что будет после Второго пришествия Христа, очищенной от греха, обновленной ? там будет сплошной рай.
? Ну, а как же тысяча лет царства Божия?
? Это что-то из ереси хилиазма?.. В какой, с позволения спросить, конфессии вы изволите пребывать? Уж не «эгоистов» ли?
? Да. И уж мы-то знаем, что Бог живет не в рукотворных храмах.
? Бог живет всюду, где хочет. И особенно там, где Его любят, выполняют заветы и призывают в чистоте сердца, то есть в православных храмах. Так что, зная вашу конфессиональную настырность, желаю вам, сударыня, на прощанье спасаться в лоне Православной церкви с единственным именем, которым надлежит спасаться ? именем Господа Иисуса Христа. Это из Библии, которую вы уважаете. Ибо нет другого имени на свете, которым можно спастись. Аминь.
Далее следует осенение заблудшей широким решительным крестом. Лицо дамочки искривляется, и она исчезает в высоком кустарнике, усыпанном розовыми цветами.
Мы же спускаемся в нижнюю часть парка, где плутаем средь густых зарослей бамбука. Любуемся перетекающими озерами водных запруд с белыми лебедями и пеликанами. Хаживаем по алее магнолий, огибая огромные кактусы. Балансируем на стелящихся по земле стволах пречудных дерев. Качаемся на лианах, превращаясь в беззаботных детей. Пьянеем от ароматов роз и олеандров. Сквозь стекла океанариума, сквозь густую лазурь водной толщи, размахивая руками, гоняем мелких акул, жутковатых электрических скатов, блестящие стайки ставридок, будим сонных омаров и замерших на песчаном дне ядовитых морских ежей.
Но не за этими детскими впечатлениями прибыли мы сюда. Хотя и не вопреки… Во что бы то ни стало нам нужно прорваться в монастырь Нового Афона. Туда стремимся, имея мистическую потребность посещения. Дело в том, что как-то знойным полуднем на московском рынке Ново-Афонский монах пригласил меня посетить свой монастырь, обещая лично провезти по всем святым местам и даже к отшельнику, живущему в пещере. Несколько раз поездки туда срывались из-за событий на границе с Грузией. На этот раз для гарантии нашей безопасности нам посоветовали купить обычные туристические путевки.
Иверия
Утром садимся в автобус, в котором, кроме нас, находятся человек двадцать отдыхающих. Сопровождает группу старший офицер 9-го управления КГБ Абхазии ? это охрана президента. Громила с каменным лицом с великим трудом изображает подобие улыбки. Не разжимая зубов, на чистом русском сообщает, что мы гости президента республики, поэтому он лично отвечает за наше благополучие. А в случае нашего похищения местными рабовладельцами выкуп будет выплачен из президентской казны, что нас необычайно успокаивает. Затем он оглядывает пронизывающим взором мужскую половину пассажиров и, выбрав самых подозрительных, подсаживается к нам, чтобы всю дорогу подслушивать наши переговоры.
В районе реки Псоу переходим границу, предъявляя паспорта. Очутившись в дружественной, но заграничной Абхазии, ждем автобуса, наблюдая приграничные страсти с резвыми пограничниками, измученными стариками и женщинами, нагруженными мешками, сумками и переполненными тележками. И если на русской территории все это происходит шумно, с размахом и многолюдно, то на абхазской ? испуганно и суетливо. Да и строения по эту сторону границы все какие-то ветхие, запущенные, разве что кроме нескольких жилых домов, принадлежащих, видимо, пограничным бизнесменам.
