Но дети со всей округи умоляют родителей привозить их к этому сверкающему дому каждый вечер. Он, как магнит, притягивает публику. Можински и его жена просят людей пожертвовать деньги для Британского Фонда сердечно-сосудистых заболеваний. Пожертвования собирают многие владельцы таких рождественских домов. Ведь Рождество — самое подходящее для благотворительности время.
Среднестатистическому англичанину предстоит написать немалое число поздравлений родственникам, друзьям и соседям, которые пришлют ему ответную гору открыток. Открытка ценится выше, чем телефонный звонок, она будет выставлена на почетное место над камином и простоит там до середины января среди десятков других. Писать их нетрудно, все уже сказано и придумано. Ваша задача — выбрать подходящую в своем разделе и подразделе (например, «Замечательному мужу — поздравления с Рождеством») и добавить к готовому тексту пару строк и крестики-поцелуи.
Английское Рождество — это поколениями отшлифованный волшебный ритуал: с гимнами любви и благодарности, ангелочками и бумажными коронами, обязательными хлопушками-сюрпризами, чулком у камина, венком из остролиста и еловых веток, песенками детей, постучавшихся в дверь в Сочельник.
Готовясь к празднику, многие уже не вспоминают о его религиозной основе. В годы правления лейбористов был принят закон о равных правах работников на религиозные убеждения и само слово Рождество наряду с остальными христианскими образами было удалено из официальных поздравительных открыток. На них можно увидеть абстрактные композиции, велосипедные гонки, танцоров из Индии, — короче, самые разные, не соответствующие христианскому празднику сюжеты. Решение, принятое исключительно из соображений политической корректности, чтобы не задеть чувства приверженцев других религий, вызвало дискуссию в печати и на телевидении.
«В стране зарегистрирован 81 религиозный праздник, включая зороастрийскую встречу весны. Вы представляете, что начнется в офисах после вступления этого закона в силу? — предупреждали его противники. — Будут многочисленные жалобы от сотрудников-нехристиан по поводу предпраздничного украшения контор христианскими символами».
Закон вступил в силу. Руководители компаний не хотят судебных исков, поэтому рождественские празднования в офисах теперь все чаще проходят как зимние балы. Это строго регламентированное мероприятие, где ничто не должно намекать на Рождество. Помещение украшено гигантскими снежинками, а не елками, вместо традиционных песнопений звучит нейтральная музыка, и праздничное угощение не имеет ничего общего с традиционной рождественской трапезой.
В духе Диккенса
До английской глубинки с преимущественно коренным населением новые веяния пока не дошли. Именно Рождеству, а точнее — диккенсовскому Рождеству, посвящен фестиваль, который устраивают жители Рочестера, расположенного в 25 милях к юго-востоку от Лондона. Великий английский писатель жил в этих краях долгое время и описал старые дома и закоулки Рочестера в своих роман ах.
С тех пор городок мало изменился, и высокий замок Рочестер по-прежнему доминирует над местностью. Если забраться на самые его головокружительные уровни, то увидишь реку, луга, крошечные дома. Не так ли все было и века назад?
Этот замок — один из древнейших в мире. Наверняка во времена Диккенса руины Рочестера вызывали подобные же чувства. Я нашла подтверждение во второй главе «Посмертных записок Пиквикского клуба».
— Величественные развалины! — воскликнул мистер Огастес Снодграсс с отличавшим его поэтическим пылом, когда перед ними отк рылся вид красивого старого зам к а.
— Какая находка для любителя древности! — вырвалось из уст мистера Пиквика, когда он приставил к глазу подзорную трубу.
— Прекрасное место, — сказал незнакомец, — славная руина — хмурые стены — шаткие своды — темные закоулки — лестницы вот-вот рухнут — древний собор — затхлый запах — древние ступени стерты ногами пилигримов — маленькие саксонские двери — исповедальни, словно будки театральных кассиров — чудной народ эти монахи — папы и лорды — казначеи и всякого рода старцы с толстыми, красными физиономиями и сломанными носами — колеты буйволовой кожи — кремневые ружья — саркофаг — прекрасное место — древние легенды — странные истории — чудесно!
И незнакомец продолжал монолог, пока они не подъехали к гостинице «Бык» на Хай-стрит, куда подкатила карета…
Сегодня главная улица Рочестера — все та же Хай-стрит с гостиницей «Бык» — свои первые этажи отдала антикварным магазинчикам. Они являются настоящими лавками древностей — столько здесь добра, привезенного с востока еще во времена «старой доброй Англии», и каждая вещица имеет свою ауру.
Два фестивальных дня в декабре диккенсовские персонажи гуляют по этой главной улице, делают покупки на ярмарке, катаются на карусели, танцуют под шарманку, едят жареные каштаны и пьют горячее вино из деревянного бочонка, устраивают вечернее шествие со свечами и поют рождественские «кэролы» на площади.
В старинные костюмы наряжаются для праздника и организованные члены Диккенсовского клуба, и одиночки-любители. За каждым встреченным на улице персонажем угадываются дни тщательной подготовки.
Я видела, как жмотина Скрудж из святочной сказки «Рождественская песня» разговаривал с бандитского вида крепким господином, Биллом Сайксом из «Оливера Твиста». Рядом с ними натягивал поводок красноглазый бультерьер мистера Сайкса. Здесь даже не гуляли, а просто жили Оливер Твист, беглый каторжник Мэгвич, Пипп, десятки других, незнакомых мне, героев.
Из полутьмы выбежал страшный, с седой бородой, в дерюге и войлочной шляпе, в полосатых чулках — то ли нищий, то ли сумасшедший, подскочил к стоявшей рядом женщине, и та испуганно хихикнула.
— Что, голубушка, замерзла?
Снежные хлопья кружились вокруг свенных ламп, которые люди держали в руках, падали на черное сукно сюртуков — и не таяли. Все новые лица проходили мимо меня к стенам тысячелетнего собора — солидные господа во фраках, цилиндрах, котелках и с тростями, их немолодые спутницы в рединготах, шляпках и чепцах.
Солдат в красном парадном мундире и его жена раздавали листки:
— Пойте с нами, пожалуйста.
При этом жена кокетливо наклонялась, показывая край смешных длинных панталончиков, торчавший из-под широкого кринолина.
Музыканты заиграли, и люди, собравшиеся на площади, запели. Многим не понадобились бумажки стек стами, потому что слова и мелодии рождественских гимнов хранятся в их памяти с детства.
В этой английской толпе девятнадцатого века, на фоне одного из древнейших замков, в декабрьских сумерках, неизбежно в какой-то момент теряешь чувство реальности. Были моя зимняя Москва и недавний отлет из Шеремегьева в этой жизни или в какой-то другой?
Хотя на дворе по-прежнему — третье тысячелетие. Спет последний «кэрол», снеговьюжная установка выключена, и продрогшая миссис достает из ридикюля мобильный телефон. Для настоящего белого Рождества нужен снег, а он здесь выпадает редко. На юге острова его не видят иногда по два-три года.
Я смахиваю с плена искусственную снежинку и вдруг догадываюсь, что англичане тайно завидуют нам. В России есть то, что нельзя купить в супермаркете и о чем они мечтают и поют каждую зиму.
День отца
