его нервы.
Дикий визг, перекрывший звуки, наполнявшие зал, взвился в воздух, расколотил стекла и ввинтился во все доступные уши. А быстрей визга в воздух взлетел сам нервный вампир. Ничего не видя и не слыша, он стремительно рванулся вверх, подальше от тех, кто с хвостом и серой шерстью, и на полной скорости впилился в потолок.
Обозленные коллеги, естественно, попытались вернуть беглого аргентума на место, но тот только орал и швырялся магией. Наверное, для него в этот момент в разряд крыс перешли все: от высыпавших на помощь собрату грызунов до коллег и охраны. Крысы пищали и пытались найти сыр в каждом сапоге и в каждой туфле, охрана вопила и пыталась прикрыться от всего этого бардака щитами, вампиры атаковали чарами…
В общем, не судьба была башне уцелеть. В смысле, ее крыше.
Как начали ее тогда разносить, так сейчас и закончили.
Одна радость: на этот раз городу ничего не перепало, разборки были чисто вампирскими.
И Джано никто не доставал. Мало ли, от чего спятили крысы…
Впечатлительных сторожков пришлось запереть – они не понимали, какого черта к их хозяйке пристают посторонние вампиры и почему тех нельзя кусать. После пары инцидентов (разодранные штаны рабочего персонала по установке шатров, одна укушенная пятка и один загнанный на дерево Дар в лице Эфа) разнервированные растения купились на приманку в виде блюда с пловом (Алишер приобрел за углом) и оказались в сарайчике под замком. Следующим в очереди на запирание оказался интернат – они с Мелисс мгновенно прониклись друг к другу чувствами финалисток конкурса красоты – знаете, с этакими нежными взглядами: «Ты только ослабь бдительность, и я тебе устрою аттракцион «Комната ужасов» и повод для визита в отделение челюстно-лицевой хирургии». Но пока мальчишки и вампирша держались в рамках…
– Анхьятто билитти чьямента…
– Бур-р-р-р-рл?
– Эльветте нолли…
– Бур-р-рл!
– Дарья, тысяча первый раз повторяю, сосредоточься! Ты должна отрешиться от мелкого, повседневного и открыться…
Бутербродик… Со свежей бужениной, свежайшей, розовой такой. На свежем хлебе, еще теплом, ароматном. И вовсе он не мелкий, я бы побольше соорудила… покрупнее… и не повседневный – я уже не помню, когда ела такой… бур-р-р-рл-л-л…
– Дарья! – Вампирша Мелисс готова была меня загрызть. – Ты опять!
– Ну че опять я?! Я сосредоточилась!
Но Мелисс оказалась не из доверчивых. Кажись, слово «доверие» ей вообще было знакомо только в теории. Как Джано слово «драка», а нашему Левчику – понятие «подчинение».
– На чем, на шашлыке? На медовом пироге? Джано ведь обещал, что даст тебе средство для подавления аппетита!
А он и дал. Слабосильное какое-то средство вышло. На час – и то не хватило. Где-то минут тридцать – сорок я прилежно слушала Мелисс на тему «как ощутить в себе привнесенную энергию», а потом в потоке заклинательных слов мелькнуло сочетание звуков, похожее на слово «пицца», и пузо ожило. Заинтересовалось, блин!
И все. С этой минуты смысл разговора для меня лично пропал начисто, потому что в разговоре постоянно слышалось то «бутерброд», то «карпаччо», то «соус»… Пузо ликовало и отзывалось все громче и громче. Корректирующего пояса на тебя нет, ненасытное!
– Бур-р-р-рл?
Мелисс глянула в район моей несбывшейся талии, будто там сидел как минимум паук-птицежор, причем курящий и посылающий всех в дебри родословной. И холодно кивнула:
– Это уже после приема? Что ж, остается соболезновать Джано. Полагаю, мой долг оказать помощь со- родичу. Эй, кто там? Закупите на рынке пять коров!
– Бур-р-р-рл?
Розовые губы надменно искривились:
– Пожалуй, вы правы. Десять коров. И десять мешков крупы. Да, и салат!
– Сколько, госпожа?
– Пока пять хукка. А там посмотрим. На неделю хватит.
Пять хукка? То есть шесть с лишним кило?! И десять коров? На неделю – мне?!
Ненавижу вампиров…
Поздно вечером я кралась по двору. Ну насколько я могу красться вообще. Зачем?
Да достали меня эти вампиры, если честно. До печенки.
Сначала в бассейн загнали и чуть не утопили, потом достали своими «почувствуй связь», «отыщи равновесие», «а что в жизни приносит тебе удовлетворение?».
Ничего вопросик, а? До сих пор думаю. То есть думала бы, если бы не отвлекли. Вампирам приспичило меня измерять. И ладно бы еще только своими нитками-линейками доставали – так ведь еще и комментировали.
– Ни один накопитель не пригодится…
– Да. Размер маловат будет.
– Придется делать специальный.
– Так и так пришлось бы. Энергетика бешеная.
– Сгорит Джано с такой-то энергетикой… тут еще и не всякий аргентум справится.
– Господин Микеле! Господин Микеле! Ювелир сказал, что подходящей заготовки у него нет, но он посылает достопочтенным вот эти, они на слонов! То есть на слонят.
Потом милый разговорчик с Мелисс, потом с головой…
С какой головой?
Ну с той, из кладовки. Она никак засыпать обратно не хотела. Когда коров туда загружали, эта зараза прошипела, что ей, мол, надо срочно поговорить, а то она сейчас как заорет… Не то чтобы я испугалась. Сумотори я или кто? Просто представила физиономию Мелисс… посмотрела на голову с криминальными претензиями… и решила, что в кладовке уютнее.
Голова представилась как Дауд. Шантажистка… То есть шантажист. Или как? Интересно, как это называть, если у него мужского – только лицо и голос, а все остальное неизвестно где?
– Дарья.
– Как? Дарь… Дария? Очень интересно. И что же ты тут делаешь, Дария? – Голос у головы стал вкрадчивым.
– Да с тобой вот… общаюсь.
– И от хозяина прячешься… – прокомментировала голова.
– Не то чтобы прячусь…
– Понятно-понятно. – Хитрые глаза головы перестали мне нравиться абсолютно. – А скажи-ка, Дария, а каким это порошочком ты меня в прошлый раз посыпала?
– А что?
– Да вот думаю, поднимать хай или ты, дочь ифрита, закончишь дело и посыплешь меня как следует?
Что?! Ах ты зараза! Я угрожающе нависла над головой. Расставила руки…
– Ты… ты что? – занервничала та. – Ты что хочешь сделать, дочь порока?
– В гандбол поиграть. Всегда мечтала.
– Во что?
– В ручной мячик, – хищно оскалилась я. – Догадываешься, кто поработает мячиком?
– Вай, зачем сразу такие слова, луноликая? – сдал назад Дауд. – Я… я просто хотел… просто проявлял интерес к делам госпожи!
– Мелисс, что ли?
– К твоим делам, о дочь… э-э… лани… сло… луноликая! Я тебе служить хочу! Клянусь! Я многое умею…
