— Хочу, чтобы здесь сейчас же был второй оркестр!
Герцог развёл руками:
— Ваше величество, у меня нет и не было другого оркестра.
Но король крикнул: «Я приказываю!» — и слуги заметались по всему замку в поисках неведомого оркестра.
Осмотрели все комнаты, осмотрели все залы замка. Никого! Побывали на всех чердаках. А там только мыши и крысы. Сбегали в парк. Но в парке вовсю квакали лягушки да журчала вода в фонтанах. И, наконец, спустились вниз, туда, где находилась кухня.
И вот среди гостей раздался шёпот:
— Нашли второй оркестр… Ведут, ведут музыкантов…
Слуги впихнули в зал мальчугана в поварском фартуке.
На чумазом лице поварёнка ещё были заметны следы слёз, но глаза плутовски блестели. По всему было видно, что он ничуточки не испугался восьмилетнего короля Франции. Он с любопытством смотрел на золотое великолепие зала.
— Вот он, ваше величество! — низко кланяясь, проговорил первый скрипач оркестра, подтолкнув поварёнка к королю.
У короля от удивления вздёрнулись брови.
— Но говорили об оркестре, а я вижу перед собою… — тут король весело засмеялся, — лишь одного музыканта! И престранного к тому же…
Все придворные тоже принялись смеяться:
— Ха-ха-ха, вот так музыкант!
— Ха-ха-ха, да это всего лишь поварёнок!
Король нахмурился:
— Я приказал, чтобы здесь был оркестр. Где он?
Тогда, скромно потупившись, Люлли сказал:
— Оркестр — это я! — И прибавил, ничуть не смутившись — Я и мои кастрюльки.
— Неужели? — спросил Людовик, с любопытством разглядывая бойкого поварёнка.
Но, вспомнив, что как-никак он король Франции, снова топнул ногой. Уже третий раз за этот вечер.
— Хочу видеть, как он играет на кастрюльках! Сейчас же! Немедленно!
— Нет ничего проще, ваше величество! Стоит лишь вам спуститься вниз в кухню. Или… или прикажите всем моим кастрюлькам подняться из кухни сюда, в этот зал.
При этих словах Люлли отвесил королю Франции самый изысканный поклон.
Людовик засмеялся:
— Пусть все кастрюльки поднимутся из кухни наверх. Я приказываю!
— И скалки, и скалки, — подхватил Люлли. — Не забудьте про скалки!.. — крикнул он слугам, которые тотчас ринулись выполнять приказ короля. — А то чем же я буду выстукивать на кастрюльках мой гавот, ваше величество!
И вот тогда-то и началось самое главное.
Когда слуги герцога притащили из кухни скалки и кастрюльки, поварёнок Люлли, ничуть не смутясь тем, что эти кастрюльки были изрядно закоптелыми, принялся устанавливать их на блестящем паркете зала. А когда они выстроились по порядку, так, как было нужно, Люлли взял в каждую руку по скалке и спросил короля:
— Можно начинать, ваше величество?
Король забыл, что ему нужно ответить по-королевски: «Я приказываю!», и с нетерпением вскричал:
— Начинай же, начинай поскорее!
И Люлли начал выстукивать деревянными скалками на медных кастрюлях гавот — старинный хороводный танец, который так любят крестьяне Прованса.
И надо вам сказать, что это была прелесть что за музыка! Весёлая! Звонкая! И такая живая, что ноги всех придворных дам и кавалеров да и самого короля Людовика готовы были тут же пуститься в пляс.
Едва Люлли сыграл свой гавот до конца, как король воскликнул:
— Хочу ещё раз!
А затем он велел повторить гавот снова, теперь уже в третий раз.
И хотя было ему всего лишь восемь лет, вспомнив, что он всё-таки король Франции, Людовик в этот вечер отдал свой последний приказ:
— Герцог Гиз, — он величественным жестом показал на бойкого поварёнка, — пусть он…
Люлли, отвесив учтивый поклон, проговорил:
— Меня звать Джованни-Баттиста Люлли, ваше величество!
Король чуть нахмурился.
— Герцог Гиз, пусть Джованни-Баттиста Люлли немедленно переедет в мой дворец. Мне нравится его музыка. Я хочу слушать её каждый день.
— А кастрюльки мы тоже возьмём с собой? — чуть посмеиваясь, спросил Люлли.
— И кастрюльки тоже пусть едут с нами, — сказал король и, обратившись к герцогу Гизу, приказал: — Герцог Гиз, ваши кастрюльки сегодня переезжают в мой дворец…
Герцог Гиз лишь поклонился.
— А скалки, ваше величество?
— И скалки тоже, тоже! — воскликнул маленький король.
— Только позвольте мне, ваше величество, проститься с моими друзьями? — попросил Люлли.
— Позволяю! — важно сказал король.
И Люлли бегом помчался на кухню. Он нежно простился со всеми двадцатью поварятами и со всеми десятью поварами. А главный повар поклонился ему ниже пояса.
— Как же мы будем без твоих песен, Люлли? — печально спросил самый маленький из поварят.
— Вы услышите их ещё не раз! — весело ответил Люлли, пристраиваясь на запятках королевской кареты.
Но нет, не королю Франции и даже не тем учителям, которые стали обучать его всем музыкальным наукам, был обязан поварёнок Люлли, что стал одним из самых выдающихся композиторов Франции. Он всего добился сам — своим большим талантом, своим умением трудиться и своим живым и смелым нравом.
Жан-Баттист Люлли прожил долгую и блистательную жизнь. Он написал множество опер, балетов, танцев и песен. Его музыка пользовалась успехом не только среди придворной знати. Его почитал и любил простой народ Франции. Его песни распевали и поварята возле жарких очагов, и угольщики в лесах Нормандии, и булочники, выпекающие хлеб, и виноградари, выращивая золотые и лиловые гроздья на холмах Бургундии.
