По крайней мере, на такую мысль наводили некоторые люди чудаковатого вида, которые, судя по всему, увлекались то ли всякой чертовщиной, то ли просто непознанными явлениями. Мальчику подумалось, что теперь эта часть парка может стать местом паломничества разного рода оккультистов, готов, эмо и прочей подобной публики. Хорошо еще, если не сатанистов. С одной стороны, такое относительное многолюдие успокаивало: больше вероятность, что в случае чего тебе придут на помощь. Но с другой — если соберешься что-то делать с камнем, это может вызвать нездоровое любопытство.
На этот раз долго бродить в поисках не пришлось, и к камню ребята вышли без особого труда. Он был заботливо очищен от гниющих листьев и как будто даже вымыт или тщательно вытерт. Самое время осмотреть его как следует. Однако рядом с ним стоял невысокий, плохо одетый человек лет пятидесяти, в больших очках и с пышной седеющей шевелюрой, и водил над камнем рукой с каким-то проволочным квадратиком. Время от времени эта самодельная рамка слегка поворачивалась, к его великой радости. Мужчина что-то бормотал, то ли читая заклинания на манер сегодняшнего мага, то ли просто тихо беседуя с умным человеком, то бишь с самим собой.
— Удивительная концентрация отрицательной энергии! — радостно воскликнул он, завидев ребят. — Конечно, ее хватает везде вокруг, но этот камень — просто что-то потрясающее!
— Вы думаете, здесь опасно? — осторожно поинтересовался Коля в то время, как Миша скептически хмыкнул.
— Да это же настоящий алтарь зла! — с энтузиазмом воскликнул чудак. — Я подозреваю, что на нем в старину приносились жертвы.
— Тогда давайте мы этот алтарь… разрушим! — предложил Миша. — А то зла и без него хватает.
— Да вы что! Да как вы можете такое предлагать! — мужчина аж задохнулся от возмущения. Он стоял над камнем, нелепо размахивая руками, и с трудом находил слова, чтобы выразить свои чувства. — Да это место уникально! Таких в нашей стране всего несколько! Да и в мире совсем немного!
— А хорошо бы их было еще меньше. Или совсем не было, — спокойно продолжил Миша.
— Зло, оно и есть зло, — тихо добавил Коля.
— Да вы же просто варвары!
Чудак так энергично размахивал руками, что каким-то образом умудрился оцарапать себя своей же проволокой. В порыве праведного гнева он этого даже не заметил, но капелька крови, совсем крохотная, упала на камень. На это обратил внимание только Коля и мгновенно напрягся. Он ожидал, что сейчас должно случиться нечто очень нехорошее, и предчувствия его не обманули.
Раздалось знакомое шипение, и камень вдруг стал принимать красновато-черный оттенок, причем интенсивность красного цвета все увеличивалась, как у спирали старой электроплитки при нагревании. Похоже, в этот раз он тоже делался горячим, поскольку энтузиаст, жалобно вскрикнув комичное «ай-ай-ай», отскочил в сторону. Это легкоатлетическое упражнение он проделал не слишком проворно. Неудачно приземлившись, мужчина нелепо взмахнул руками, сбив с носа собственные очки, и тяжело уселся на пятую точку. Что-то бормоча, он принялся ползать по влажной листве, пытаясь отыскать очки, без которых был, похоже, совершенно беспомощен. В другой ситуации ребята, конечно же, помогли бы чудаку, но сейчас все их внимание было приковано к загадочным метаморфозам, происходящим с камнем, который уже достиг такой температуры, что листва вокруг него, несмотря на сырость, начала тлеть, испуская противный удушливый дым.
Коля уже понял, что будет дальше. Он схватил Мишу за рукав, пытаясь увести подальше от этого места, но тот застыл как завороженный и не двигался. Он-то видел такую картину впервые, и любопытство победило испуг. Дым тем временем начал подниматься вверх, стягиваясь к центру камня и все больше уплотняясь над ним. На этот раз бородатая фигура в балахоне сформировалась очень быстро (Коля подумал, что кровь, пусть и в таком малом количестве, пришлась ей по вкусу). Глаза-угольки уставились на мальчиков.
Энтузиаст зла, между тем, нащупал наконец свои очки, водрузил их на место и, увидев, что творится с камнем, и, издав то ли крик, то ли стон, проворно пополз в сторону. Сила испуга была такова, что он даже не сообразил, что можно встать на ноги и покинуть это место гораздо быстрее. Ребята были бы рады последовать его примеру, но у них уже не было выбора. Камень не отпускал, и они вынуждены были досматривать и дослушивать все до конца. А новая порция проклятия не заставила себя ждать. Причем первая его часть на сей раз была обращена к Мише.
Едва отзвучали эти слова, Миша обрел способность двигаться, в то время как Коля по-прежнему сам оставался в состоянии, близком к каменному.
— Колян, прости, я не могу! — тихой скороговоркой пробормотал Миша и сорвался с места. Через сотню метров он догнал чудака, потерявшего свою рамку и уже успевшего сообразить, что передвигаться бегом гораздо быстрее, и дальше они улепетывали вместе до самых городских улиц.
Дымный фантом же, поговорив с Мишей, обращался теперь к неподвижному Коле. Листва же тлела уже у самых ног мальчика, и, хотя в пророчестве о шестом дне про огонь не было ни слова, тот опасался, что еще немного, и станет жертвой этой стихии. Голоса людей, как назло, раздавались где-то далеко, в другой части парка, словно все сговорились на время покинуть этот район.
Неожиданно, безо всякого предупреждения полил сильный дождь, дым рассеялся, а камень приобрел свой привычный грязно-серый цвет. Коля же вновь был свободен. Это случилось очень вовремя, потому что брючины мальчика уже начинали тлеть вместе с травой. Вообще же вокруг камня образовалась небольшая выжженная прогалина.
Сначала Коля хотел бежать, но потом, поняв, что теперь ему уже ничего не угрожает, грустно побрел к выходу из парка. Пророчество снова сбылось, и друг его покинул. От этого, конечно, было тяжело, но мальчик поклялся, что слез из-за этого предательства от него не дождутся, хоть в этом пункте предсказание не сбудется. Понятно, конечно, что Мишка очень испугался, и Коля пытался поставить себя на его место, но представить себе, что убегает, оставив товарища на тлеющей поляне и даже не попытавшись его вытащить, он не мог. Потом мальчик вспомнил, что в пророчестве говорилось что-то про «вечный путь», и немного забеспокоился. Такого он Мише, несмотря ни на что, уж точно не желал. Оставалось надеяться, что это просто метафора.
Затем Коля припомнил слова про пращура и в этот момент понял, почему лицо того парня, которого он увидел в шаре и который как раз и устанавливал тот самый камень, показалось ему таким знакомым. Ну
