глубоко сидящими глазами.
Должно быть, ему очень хотелось оказаться единственным правым из всей компании.
– Может быть, змея, – добродушно согласился Костя. – Слишком быстро оно перемещается.
– Не-а… – упрямо возразил Дрюндель.
Так, споря и рассуждая, они незаметно для самих себя подъехали к Успенской церкви. Церковь показалась им высокой и огромной, не то что их – маленькая, приземистая, хотя и о трех главках. Эта церковь была некрашеной и от этого казалась черной и мрачной. Возле церкви из земли торчал старинный чугунный крест. Неожиданно на высокое крыльцо вышел пьяный батюшка, и они поняли, почему так странно звонил колокол: батюшка лыка не вязал.
– Антихристы! – Батюшка посмотрел на них бессмысленным взором, попытался их перекрестить, споткнулся и с грохотом упал за порог внутрь церкви.
Дрюндель хихикнул:
– Все как у нас. Как твой батя.
Чебот не обиделся. Ему было все равно, что его отец с утра по неделям пьян. Он только посмотрел на торчащие из-за порога сапоги и отвернулся.
– Куда они все делись? – спросил Костя, оглядываясь с облегчением. – Никак пропали? Даже собак не слышно. – Однако, заметив, что во дворе ближайшего дома сушится рыбацкая сеть-перестав, направился туда.
Глаз сразу выхватил, как всколыхнулись занавески на окнах соседних домов, а на другой стороне улицы в воротах внезапно появился человек, посмотрел на них из-под руки и так же внезапно исчез. Наблюдают, понял Костя. Остерегаются. А почему?
– Эй! Есть кто? Хозяева! – Он подъехал к забору и заглянул во двор.
Как и в любой северной деревне, забора как такового не существовало. Забором служило прясло – стволы сосен, положенные на столбы. Тем не менее это был двор, а во дворе, заросшем лебедой, под развесистой сиренью стоял верстак, на котором в тисках была зажата какая-то деталь, рядом валялись слесарные инструменты: ножовка, напильники, плоскогубцы и еще какая-то мелочевка, которую трудно было разглядеть.
– Никого, – сказал он подъехавшему Чеботу. – Ты головой-то крути, крути, пока я здесь разбираюсь, а то, не ровен час, какой-нибудь псих пальнет в спину.
– Ага, – сообразил Чебот и отъехал в сторону.
Зато возник квадратный, как шкаф, Телепень:
– Ну что здесь?
– Сейчас контакты наладим. Ты только не светись, а то с твоей мордой нас за бандитов примут.
– Да ладно тебе, – огрызнулся Телепень.
– Эй, хозяин? Есть кто-нибудь? Так я войду? – крикнул Костя.
– Есть, есть. – На крыльце, прихрамывая, возник крепкий мужик в синей майке, спортивных штанах с вытянутыми коленками и в галошах на босу ногу. Не старый и не молодой, только с редкими волосами, а еще к тому же и колченогий. Правая нога у него была выгнута наружу, как древко лука. – Чего надо-то? – спросил он неприветливо, одним взглядом определив, что Костя вооружен.
– Водичка есть?
– Вон колодец, – махнул рукой мужик.
Костя спрыгнул с лошади и, разминая затекшие ноги, вошел во двор. Набрал полведра воды, демонстративно поворачиваясь к мужику спиной, и напился.
– Хорошая у вас вода, – заметил он, искоса поглядывая на хозяина дома.
– Не жалуемся, – ответил мужик, глядя на него изучающе. – А ты откуда будешь?
– Из леса, – на всякий случай соврал Костя. – В Лоухи едем.
– Так Лоухи же в другой стороне.
– Заблудились.
– А-а-а… то-то я чую, от тебя самогоном несет.
– Было малость, – улыбнулся Костя. – Сейчас правильный путь наметим и поедем дальше. Только я хотел узнать…
Мужик заулыбался – не зло, но и не заискивающе, как-то неопределенно. Не умел еще Костя ладить со взрослыми, вечно они ему казались непонятными и хитрыми.
– Чего?
– В деревне чужих нет?
– Кроме вас разве что, – усмехнулся мужик.
Разглядел, что я пацан, понял Костя, вот и обнаглел. Он поправил на животе кобуру с пистолетом, чтобы мужик не очень-то зубоскалил и знал свое место.
– И все-таки? – Он поставил на сруб колодца ведро. – Должны быть чужие, мы за ними идем от самого Теленгеша. Они там людей убили, – Костя решил надавить на сознательность чуповца.
Пусть знает, что они способны на кое-что серьезное, хотя и молодые.
– Так бы сразу и сказал, что вы теленгеры. Правда, на теленгера ты меньше всего похож.
– Не похож, ну и что? Так есть или нет? – спросил Костя, откидывая с глаз тяжелый белый чуб и давая понять, что не намерен обсуждать эту тему.
– Теленгеры все черные или рыжие, а ты белый.
– Я Приемыш, – терпеливо объяснил Костя.
– А-а-а… слышал о таком, – удовлетворенно произнес мужик. – Это тебя на полустанке Бобровый нашли?
– Меня… – Костя от изумления даже не успел обрадоваться. – А откуда вы знаете?
Он сдал свои позиции моментально, без всякого сопротивления, хотя не привык доверять чужакам. «Но ведь этот чужак что-то знает о родителях!» – молниеносно пронеслось у него в голове.
– Земля слухами полна, – таинственно откликнулся мужик и дружески улыбнулся.
Костя моментально проникся к нему симпатией, однако какое-то шестое чувство заставило его подхватить «плазматрон» и сделать быстрый шаг за сруб колодца. На крыльцо выскочил, судя по всему, сын мужика. В руках у него был охотничий карабин с коротким стволом.
– А ну! – Он вскинул его и прицелился в Костю.
– Вы что, с дуба рухнули? – спросил Костя, не шевелясь.
Не то чтобы он испугался, но и провоцировать никого не хотел. Ведь до этого все шло мирно. Да и чувство у него было такое, что парень не выстрелит.
– Продырявлю башку к едрене-фене! – пригрозил сын мужика.
– Ты что, псих? – осведомился Костя.
– Сейчас узнаем, кто псих!
– Ладно, хватит, Семен! – примирительно сказал мужик, однако, многозначительно глянув на Костю: мол, вот какие у нас аргументы имеются! – Постреляете с дури друг друга. Там еще трое за забором.
Костя самодовольно ухмыльнулся. Он давно заметил, что Чебот по всем правилам тактики залег за изгородью и держал нервного Семена на мушке. Интересно, а где Телепень с Дрюнделем? Неужто по привычке в штаны наложили?
– А чего он приходит сюда, нашу воду пьет? – обиженно спросил Семен.
– Иди в дом! – приказал мужик. – И карабин забери, бестолочь! Мы и так договоримся. Пойдем, нечего торчать на виду у всей деревни. – И повел, сильно прихрамывая, Костю в глубину двора, за хозяйственные постройки, туда, где в нос ударил запах куриного навоза и лошадей. – Здесь нас никто не увидит, – сказал он, и они очутились в большом сарае, где на козлах стоял свежеструганный баркас и пахло опилками, дегтем и краской, а вдоль стен на веревках сушились огромные лещи и щуки – желтые, коричневые, истекающие жиром, и вокруг вились хищные осы.
– Садись. – Он смахнул с топчана стружку и достал из-под верстака бутыль с самогоном. – Давай выпьем по маленькой. Закуска только вишь какая?
Косте показалось, что он проверяет его на крепость духа и на умение пить алкоголь.
– У меня пирожки есть, – сказал он, прислонив к баркасу «плазматрон», и полез в карман.
Пить ему не хотелось. Во рту все еще стоял привкус прежнего самогона. К тому же он не любил пить. Не
