Подохнем же от вашей жадности. Без моего согласия ничего в машину не класть и слушаться беспрекословно! А если увижу, спишу из экипажа в пехотинцы. Поняли?!
– Поняли… – покаялся Телепень. – Не будем тащить…
– Возьмите по ножу, рыбацкие принадлежности и пару котелков. Больше нам ничего не понадобится.
– Ясно, – сказал Чебот упавшим голосом и скомандовал Телепню на правах старшего: – Чего стоишь дубиной? Оставь два котелка и что там еще Захар Савельевич разрешил. Святые угодники! Такое богатство! Грех какой!
– Хорошо… – горестно промямлил Телепень.
Костя налил себе еще пива и оторвал от щуки самый вкусный и жирный брюшной плавник с кусочком янтарного мяса, а потом совершенно случайно посмотрел на Дядина, который ни жив ни мертв глядел в окно, забыв и о пиве, и о вкусной щуке. Как в дурном сне, Костя повернул голову и проследил за его взглядом. Сквозь мутную поверхность витрины хорошо была видна привокзальная площадь. Дядин потянулся к «плазматрону» и сказал тихим-тихим голосом, почему-то пригибаясь:
– Все, ребятки… каникулы кончились…
Костя ничего не понял, снова посмотрел в окно и увидел… Там, в центре асфальтового круга, подвернув ноги под себя, как китайский болванчик на трюмо у соседки тети Глаши, сидело очень странное существо. Оно было похоже на крупную обезьяну с чрезвычайно развитым плечевым поясом. Рядом с этим монстром самый сильный человек, которого когда-либо видел Костя, казался бы пятнадцатилетним подростком.
– Гранбот… – прошептал Дядин и страшно побледнел. – Ни звука!
Телепень, как назло, уронил на пол алюминиевый котелок, и он с грохотом откатился в угол. Все посмотрели на Телепня, как на врага народа. Чебот выругался:
– Святые угодники!
Гранбот живо повернул морду в сторону магазина, она у него как будто вытянулась, мочка носа зашевелилась, втягивая в себя воздух, уши, как локаторы, уловили источник шума, и гранбот медленно и грациозно двинулся в сторону магазина. Спина у него оказалась широченная, как асфальтовая дорога, а вот задние конечности были слабоваты и коротковаты. Но это не мешало гранботу двигаться уверенно, как и подобает сильному животному.
– Там… там черный выход есть… – прошептал Костя, чувствуя, как у него от страха немеют губы.
Он с надеждой посмотрел на Дядина, но тот почему-то стрелять не стал, а, не отрывая взгляда от гранбота, скомандовал таким тоном, от которого по спине у всех побежали мурашки:
– Быстро и тихо уходим…
Вот тогда-то Костя и понял, что опасность грозит им если не смертельная, то по крайней мере нешуточная. И главным признаком ее было то, что Захар Савельевич и не думал стрелять, а предпочел менее почетное, но более надежное отступление.
Они выскочили через подсобку. Телепень, несмотря на свою медлительность, все же прихватил пару котелков и спиннинг. Вид у него был еще тот – словно он совершил великий подвиг на виду у противника. Костя захлопнул за ним дверь, закрыл ее на тяжелый засов и последним покинул магазин. Насчет гранбота он ничего сказать не мог, не было у него в памяти о нем ничего – ни плохого, ни хорошего.
И все равно до машины он крался вместе со всеми, не дыша и на цыпочках. Неуклюжий Телепень проявлял чудеса грациозности и под суровым взглядом Чебота ни разу не звякнул котелками – даже когда укладывал их в «росомаху», даже когда засовывал туда же спиннинги.
– Наше счастье, что гранбот ищет не нас, – объяснил Дядин, вставляя ключ в зажигание.
– Почему? – спросил Чебот, благоговея перед ним, как перед Богом.
– Потому что, если бы у него было задание нас найти, он шел бы по запаху. Они их так настраивают.
– Кто? – мертвея от страха, спросил Телепень и заморгал быстро-быстро, словно собрался заплакать.
– Кайманы, кто еще? – ответил Дядин, заводя двигатель и давая ему поработать несколько секунд. – Дают понюхать гранботу вещь с запахом, и пиши пропало, тогда он не отвяжется до самой могильной плиты.
– А что это вообще за существо? – спросил Костя, внимательно наблюдая за магазином. Ему почудилось, что белый бидон с пивом то и дело мелькает в мутном окне.
– Биомеханический трансформер.
– Как-как?! – очень сильно удивился Чебот. – Святые угодники!
– Пиндосы придумали, на нас испытывают, – сообщил Дядин, оглядываясь и сдавая назад, чтобы развернуться. – Все пристегнулись?!
– Все… – испуганно ответил Телепень.
Дядин уже почти вырулил на песчаную дорогу, когда из магазина выскочил гранбот. В одной руке он держал бидон, а в другой – вяленую щуку. Морда у него лоснилась не только от жирной рыбы, но и от удовольствия.
Дядин переключил на третью, и они рванули. Костя видел в боковое зеркало, что происходит на вокзальной площади. Гранбот не спешил бросаться в погоню. Он преспокойно допил пиво, отшвырнул бидон и, сунув рыбу в рот, в три прыжка оказался там, где только что была «росомаха». И тогда Костя понял, почему Захар Савельевич назвал это существо гранботом или биомеханическим трансформером. Из в общем-то неповоротливой, хотя и чрезвычайно сильной обезьяны оно вдруг превратилось в изящное животное, похожее на огромную кошку, лапы у нее были величиной с миску, да еще и с невтягивающимися когтями, а из пасти торчали огромные клыки. Даже цвет трансформера изменился из грязно-бурого на чисто-серебристый. Эта кошка-гранбот легко догнала «росомаху» и некоторой время бежала сбоку, сторонясь пыльного облака. Дядин, явно нервничая, прибавил скорость, «росомаху» бросало с одной песчаной кочки на другую. Однако гранбот все так же легко и изящно бежал рядом, потом одним прыжком очутился на железнодорожной насыпи, и все разглядели его кровожадную морду и жуткие когти, а особенно – горящие красным светом глаза.
Телепень испуганно ойкнул, а Чебот храбро схватился за «тулку».
– Возьми «плазматрон»! – громким голосом велел Дядин Косте, с трудом удерживая непокорную «росомаху». – Хотя это мало поможет…
– Почему? – спросил так же громко Костя, следя за гранботом.
– Убить его трудно, а спровоцировать агрессию – пара пустяков! – крикнул Дядин. – Может, так отстанет?
Но кошка-гранбот и не думала отставать. Напротив, Косте показалось, что она строит коварные планы сигануть на крышу «росомахи» и вскрыть ее, как консервную банку. С ее когтями-то это пара пустяков, хотя «росомаха» и была сделана из боевой стали.
Они выскочили на грунтовку, которая вела к трассе. Костя решил, что теперь-то им будет легче, что никакой, даже биомеханический, зверь не способен долго бежать со скоростью шестьдесят или восемьдесят километров в час, но ошибся. На лесной дороге гранбот с легкостью поравнялся с «росомахой» и легонько шлепнул ее когтистой лапой. Будь это обычный автомобиль с кузовом из мягкого железа стандартной толщины, он не выдержал бы такого удара. Гранбот вырвал бы ему бок и сорвал крышу. Но «росомаха» была сконструирована на совесть. Она выдержала такое испытание, но прогнулась с той стороны, где как раз сидел Чебот, а все четыре когтя оставили в броне глубокие рваные раны, хотя броня эта была создана для того, чтобы выдержать взрыв противотанковой мины.
– Святые угодники! – выругался Чебот и, высунув в бойницу «тулку», ударил из обеих стволов: «Бах! Бах!»
На пол с глухим стуком полетели стреляные гильзы. Ветер занес внутрь «росомахи» запах пороха.
Попал Чебот или нет, никто не понял, только гранбот на секунду отстал, и этой секунды вполне хватило, чтобы «росомаха», даже не тормозя, быстро выскочила на трассу. Был даже такой момент, когда она балансировала на двух правых колесах. Дядин переключил следующую передачу и совершил манипуляцию с кнопками на панели управления. «Росомаха» присела и с удвоенной скоростью понеслась дальше. Теперь она выжимала все сто километров, но каждый бугорок на дороге был для нее, как трамплин. Костя посмотрел в зеркало и похолодел: гранбот нагонял их с прежней легкостью. И вдруг он понял его
