Атлас, составленный небом

и по постоянной, а иногда и совершенно полной погруженности в собственные, необычайно разветвленные, наподобие кроны дуба, растущего посреди поляны, сны ¹.

____________________

¹ Отчасти человек – отчасти сон

Как говорит одна древняя легенда, сам Бог внедрил в сны рода человеческого, перенося из поколения в поколение, один Завет, тайную формулу, имеющую для человечества важнейшее значение. (Более подробно о феномене переноса снов из поколения в поколение см. в исследовании «Вывернутая перчатка» историка эзотерии М.Павича.) Считается, что Завет невелик по объему и хорошо спрятан в снах – никто точно не знает, в каком именно. То, как он выглядит, уже веками представляет собой предмет всевозможных домыслов. Одни говорят, что он написан на клочке бумаги; другие – что выгравирован на медной пластинке; по словам третьих, существует в устной форме – его должен произнести Старик, явившийся во сне. Тем не менее эти и многочисленные другие теории о том, как выглядит Завет, кажутся просто сосновой иголкой по сравнению с целым бором предположений относительно его содержания. Приобретет ли тот, кто найдет Завет, вечную жизнь, неограниченную половую мощь, абсолютное знание или какую-то особую четвертую силу, остается невыясненным до сих пор. (Поэтому так прискорбно долог список тех храбрецов, которые расстались с жизнью в своих собственных, а чаще в чужих снах. Так же реально, как пахнет снящийся цветок, может сорваться и увиденный во сне камень, а укус приснившейся змеи столь же смертоносен, как и настоящей; из некоторых снов очень трудно найти выход, но, кроме всего прочего, в снах обитает необыкновенно страшное существо по имени Морь.)

Время от времени забывавшаяся, иногда на протяжении годов запрещавшаяся, снова всплывавшая и опять предававшаяся забвению легенда о Завете постоянно жила лишь в кругу рода крыланов-подковников. Упорный во всем, этот род людей упорно держался и за свои представления в этом вопросе: тот, кто увидит Завет, приобретет возможность изменить свой рост, сможет неограниченно вырасти. Поэтому, желая коснуться звезд и оттуда глазом, взглядом исследователя посмотреть на Смысл, крыланы-подковники всегда много спали, и видели много снов, и, невзирая на опасности, всегда тщательно исследовали их. Погруженные в поиски Завета, они и наяву, уже проснувшись, оставались в сетях своих снов.

Разумеется, надежды, связанные с возможной находкой магической формулы, не могли не коснуться и нашего Подковника. Движение воды, даже в тех случаях, когда она вышла из берегов, все равно определяет основное русло реки. Для Подковника найти Завет было равнозначно вопросу существования. Как и весь его вечно погруженный в сновидения род, он верил, мечтал и ждал момента, когда сможет войти в круг посвященных. Именно он был одним из самых горячих сторонников разрушения чердака – ведь тогда, в час, когда откроется тайна, ничто не помешает ему расти, сколько душа пожелает.

Несколько раз, убежденный, что напал на след Завета, Подковник всех нас, а в особенности Сашу, приглашал к себе, в свой сон, присутствовать при эпохальном открытии. «Готовьте корзины, я соберу для вас самые сияющие и самые крупные звезды!» – возбужденно кричал он (да что там кричал – орал он еще в постели). К сожалению, ни слова из Завета не было. Обычно выяснялось, что просто сон натер себе мозоль записками об изученных и неизученных областях, камешком, зернами, крошками или еще чем-то столь же несущественным и скучным.

Среди аргументов Подковника единственным более или менее серьезным доказательством существования Завета и его чудотворного действия, единственным ясно вырисовывавшимся следом на песчаной дороге надежды в возможность изменения роста был фрагмент из путевых записок «До Кавдака и обратно» известного Мусафира Хамида, выдающегося путешественника, одного из семи сыновей арабского географа Идриси, который вместе со своими братьями стал великим мучеником некогда святого дела картографии.

В 1139 году от Рождества Христова в славную гавань Палермо из туманного осеннего утра вошло большое судно. Не успели еще все его паруса освободиться от ветра, а по городу уже разнеслась весть, что по приглашению Роджеро II «для того, чтобы осветить все пространства и границы королевства», прибыл географ Идриси. На землю Сицилии высадилось еще семь молодых магометан, семь сыновей Идриси, зачатых в одну ночь семь лет назад семью женами географа, происходящими из разных краев Света. До следующего утра под изумленными взглядами граждан Палермо продолжалась выгрузка арабских, греческих и латинских книг, инструментов для измерения земли, инструментов для наблюдения за небом и тюков сухих листьев, из которых позже иностранцы приготовляли себе напиток, который они называли словом «чай». Знатные дамы потом в течение нескольких дней ходили на прогулку вдоль причала, надеясь, что их парчовые платья пропитаются пьянящим ароматом этих листьев, если в спешке или по недосмотру носильщиков несколько тюков осталось в утробе судна географа.

Король Роджеро II встретил гостя со всеми почестями, которые приличествуют тем, кто обучался в далеком городе Кордове. Иностранцев поместили во дворце, где была самая близкая к звездам башня. В помощь им были выделены слуги для приготовления напитка «чай», слуги для стряпни по магометанским правилам и слуги для ловли насекомых (светлячков), которыми географ наполнял свои стеклянные лампы. Так несколько следующих лет прошло в спокойных приготовлениях, которым никто не мешал. Сыновья Идриси еще из колыбельных песен знали языки своих матерей, а из других их песен многое узнали и выучили об обычаях и чудесах семи краев Света. Отцу на Сицилии оставалось лишь познакомить их с знаниями, приобретенными в западных Афинах, – как наблюдать за высотой, облаками, ветрами, горами, водами, травами, камнями и огнем в глубине земли. Мальчики росли, читая до полудня Мирина Тирского и Страбона, а после полудня Птолемея и Ибн Эзру, прилежно рассматривая по ночам во сне мифическую горную цепь Кавдак – горы, которые окружают Свет. Город Палермо вообще забыл бы о тихих иностранцах, если бы каждый день незадолго до наступления сумерек их слуги не выходили на поиски светлячков, а из самой близкой к звездам башни не разносился бы постоянно запах чая. В те времена знатные дамы города Палермо с их платьями, напоенными ароматом волшебного напитка, превосходили в изысканности даже знатных дам города Сиена. По прошествии десяти лет со дня прибытия географа настал момент начать задуманное предприятие. Король Роджеро II оснастил суда, выбрал самые надежные команды и торжествами, подобных которым не помнила вся Сицилия, отметил день их отплытия. Наутро семь сыновей Идриси на семи одинаковых судах вышли в море. Граждане Палермо после выпитого накануне вина, еще туманившего их взгляд, не заметили, а король, глаза которого были не столь остры, как у тех, кто по ночам читает при свете лампы, наполненной светлячками, не увидел того, что не укрылось от географа: в открытом море суда отделились друг от друга, и каждый из его сыновей взял курс на тот край Света, откуда происходила его мать, каждый своим путем направился к горам Кавдак, горам, стоящим на краю Света. Молчаливыми шагами вернулся Идриси в самую близкую к звездам башню, открыл все лампы, выпустил рои светлячков и, даже не потребовав, чтобы ему приготовили напиток под названием «чай», стал ждать. Знатные дамы города Палермо испугались, что они потеряют свою привлекательность, если пьянящий аромат напитка «чай» выветрится из их платьев.

Ил. 3. Ди Паоло. Географ Идриси и сыновья. 1481. Триптих, картина первая, та, что с левой стороны (по мотивам неизвестной в настоящее время мозаики XII в.). Темпера на дереве. 343x148. Галерея Уффици, Флоренция

Тем не менее очень скоро, еще до того, как созрели маслины, в Палермо начали стекаться сведения о небе, течениях, городах, дорогах. Рои светлячков сами слетались в лампы, и Идриси принялся тщательно записывать и зарисовывать все, что содержалось в отчетах его сыновей. Король Роджеро II был удивлен юноши вели себя как опытные путешественники. Для них не существовало быстрых течений, крутых троп, непроходимых лесов, кровожадных зверей, опасных разбойников. Они продвигались вперед, каждый своим путем, пешком или верхом, на судне или в лодке. Настырные демоны малодушия осаждали их, искушая волю, но все семь упорно шли к цели и обо всем виденном сообщали своему отцу на Сицилию. Довольны были и знатные дамы города Палермо – снова приготовлялся чай, и их платья снова благоухали волшебным ароматом.

А в самой близкой к звездам башне рукопись «Географии» становилась все толще, карты пополнялись, свет теперь падал на многие до сих пор скрывавшиеся во мраке края Света. Проходили осени, зимы, вёсны, лета, и в 1154 году, после того как поступили последние сообщения непосредственно с горы Кавдак, Идриси передал своему покровителю законченную книгу (названную в честь короля «Kitabu