числе людей должно было утаить не только от неприятеля, но и от самих чиновников, в армии служащих». Ослабевшая на две трети «в числе людей» армия к тому же «потеряла вид», она больше походили на крестьянское ополчение, чем на регулярное войско, что и вызвало у великого князя Константина Павловича на параде в Вильно возмущенный выкрик: «Эти люди умеют только драться!»
Преследовать врага за Неманом Кутузов планировал еще до прихода в Вильно. Его декабрьские рапорты предусматривали необходимый отдых только Главной армии, тогда как менее изнуренным регулярным войскам П. В. Чичагова, П. X. Витгенштейна, а также казакам М. И. Платова предписывалось безостановочно «следовать за неприятелем до самой Вислы». Кутузов считал, что Главная армия должна отдохнуть перед заграничным походом, подтянуть к себе «выздоровевших и отставших людей», а также 15 резервных батальонов (примерно 10,5 тысяч) генерал-майора князя Н. Ю. Урусова. А царь требовал «следовать беспрерывно за неприятелем», не останавливаясь «ни на самое короткое время в Вильно», всеми силами, кроме «небольшой части войск, более других расстроенной» (Александр I — Кутузову 14 декабря 1812). Однако 10(22) декабря, когда император прибыл в армию, она еще отдыхала в Вильно и пробыла там до 24 декабря (5 января) 1813 года. Вероятно, потому, что сам Александр I воочию убедился, сколь необходимы для нее отдых и подкрепления. Только 1(13) января Главная армия перешла Неман. К этому времени войска Чичагова, Витгенштейна и Платова, включая башкирские казачьи полки, уже почти месяц (Платов — с 2(14) декабря) преследовали французов за Неманом, т. е. фактически начали Освободительный поход русской армии.
Цена победы
Страну, безусловно, возвышает одержанная победа. А воспитывает и закаляет — изнурительный путь к ней. Проанализировать последствия важнейших исторических событий, проследить их влияние на последующий ход истории — задача историка. Но прежде всего выяснить, какова цена победы, сколько за нее было заплачено и стоила ли она того. С этой точки зрения необходимо в первую очередь определить понесенные людские потери и материальные затраты государства. Какова же была цена победы 1812 года?
Сразу оговоримся — не многие историки отваживались на основе косвенных исчислений путем различных приблизительных оценок выдать какие-либо обобщающие показатели и количественно измерить «цену победы». Данные «плавают» у различных авторов. И это понятно. Статистические подсчеты тогда почти не производились, поскольку наука-статистика в России, да и в других странах тогда находилась почти в зачаточном состоянии. Да и военные действия не способствовали ведению точного учета.
Тем не менее, можно примерно установить, что в России в 1811 году было приблизительно 41–45 миллионов населения, а во французской империи — 42 миллиона.
В Российской империи такие данные становились известны благодаря периодически проводимым ревизиям, носившим фискальный характер, поэтому относительно точные данные давались лишь по податным сословиям и исчислялись они по количеству мужских душ.
По существу иностранное нашествие в 1812 года являлось борьбой России с общеевропейской коалицией стран. Наполеоновская Великая армия по размерам и материальным затратам превосходила все, что видела и знала Европа ранее — по разным подсчетам это от 610 до 680 тысяч человек. Поневоле, Россия вынуждена была противопоставить этому иностранному вторжению максимум своих сил. И снова — расхождение в цифрах. Называют совершенно разные данные русских сухопутных сил перед войной и во время войны: 570 тысяч человек (из них 100 тысяч нерегулярных войск) и 537,8 тысяч бойцов, 480 тысяч регулярных войск (с 1600 орудий), 876 тысяч человек, 1 млн. человек (с ополчением 1,3 мл.), 537 тыс. человек, 480 тыс. человек, 590 тысяч. Таков разброс — и до сих пор цифры постоянно меняются, не становясь точнее.
Не легче дело обстоит и с выкладками собранных сил ополчения. Укажем, что по последним подсчетам численность временных формирований всех трех округов ополчения в период войны составляла от 211,2 до 237,5 тысяч человек, не считая Украины, Дона и народов Поволжья.
Еще более сложный вопрос — потери. Александр I в письме к австрийскому императору летом 1813 года, говоря об огромных лишениях, понесенных Россией в 1812 году, писал, в общем ни на чем не основываясь: «провидение пожелало, чтобы 300 тысяч человек пали жертвой во искупление беспримерного нашествия». Представляется, что назвал он цифру «на глазок», очень приблизительно. Военное министерство, насколько нам известно, никогда не подсчитывало потери в период наполеоновских войн, а собирало в лучшем случае лишь данные о недокомплекте войск… да и подавляющие часть авторов, не имея возможности найти достоверные источники даже по отдельным сражениям, вообще предпочитала не писать об общих потерях.
Некоторые суждения на этот счет можно сделать, используя лишь косвенные данные. Население России с конца XVIII века до 1805 года увеличивалось в среднем на полмиллиона человек в год. Среди православного населения по приходам велись сведения по рождающимся, умершим и сочетавшимися браком. Сохранились сведения по годам, составленные на основе данных из метрических книг. Вот разница между рожденными и умершими, т. е. прирост населения по метрическим книгам. Итак, прирост:
1805 г. — 542 068 человек.
1806 г. — 500 652.
1807 г. — 468 508.
1808 г. — 442 478.
1809 г. — 472 258.
1810 г. — 470 923.
1811 г. — 374 767.
1812 г. — 291 234.
1813 г. — 2 749.
1814 г. — 390 255.
1815 г. — 442 209.
1816 г. — 661 835.
Очень интересные данные! Хотя они и не учитывают армейские потери за этот период, тем не менее, дают наглядное представление о динамике роста населения (не только православного) за эти годы. Правда, не очень понятно, почему в 1813 году, а не в 1812-м население достигло минусовых показателей (-2 749 человек), хотя можно предположить, что новорожденных было мало, а убыль велика. Возможно, что среди других конфессий положение не было столь катастрофичным. По всей вероятности сведения на 1812–1813 годы и не могут быть точными, так как правильное ведение метрических книг было затруднено, да и вообще считалось редкостью, но главное — нельзя было своевременно получать известия о смерти многих жителей (особенно в Смоленской, Московской и Калужской губерниях).
С этими данными необходимо сравнить сведения о рекрутских наборах. В начале XIX века по исчислениям лучшего в середине XIX века специалиста по статистике Д. П. Журавского, за тринадцать лет (период с 1802 по 1815) в рекруты попало 2 158 594 человека, что составляло примерно третью часть всего мужского населения от 15 до 35 лет. Этому несколько противоречат цифры, приводимые составителями «Столетия Военного министерства», — по их данным в царствование Александра I (18 наборов) рекрутами стали 1 933 608 человека. А. А. Керсновский полагал, что за десять лет «было поставлено не менее 800 000 рекрут, не считая 300 000 ополчения двенадцатого Года», а все находившиеся на военной службе составляли «4 процента 40-миллионного населения страны». По мнению Д. Ливена за время своего правления Александр I «поставил под ружье два миллиона человек». В любом случае, все названные исследователями цифры огромны. Как бы то ни было, эти люди находились в войсках или выбыли за этот период из строя: погибли в боевых действиях, дезертировали, умерли от болезней или воинских тягот. Причем, в то время смерть от болезней, лишений или дезертирство в численном отношении всегда превышали боевые потери. Это было характерно не только для России, но и для некоторых других государств.
