костел, Сукеннице, Башня Ратуши, знаменитый театр Словацкого, наконец, Вавель — резиденция первых польских королей.
Заминирование города шло параллельно с фортификационными работами и даже опережало их. Обо всем этом мы информировали Центр.
Гибель города казалась неминуемой. Как же удалось предотвратить взрыв?
В своей книге[23] Зайонц рассказывает:
«Нас (Юзефа и Валерию Зайонцев. —
— Это тот, за которым мы так следили. Его перерезали, наверное, советские солдаты».
Историю обезвреживания кабеля, кстати, лишь одного из многих, угрожающих городу, Зайонцу и мне поведал Гроза уже после освобождения Кракова. Ему удалось установить связь с головными частями Красной Армии, наступающими на город с запада. Командиры этих частей хорошо знали рельеф местности, расположение форта, куда подходил кабель. Предупрежденные саперы вскоре нащупали кабель, в нескольких местах, осторожно вскрыв траншеи, перерезали его.
«Немцы, — пишет Зайонц, — рассчитывали на фронтальный удар с востока и выжидали удобный момент, не зная, что тайна кабеля раскрыта. Перерезав кабель, штурмовая группа советских солдат осторожно подошла к форту, где в подвалах находился обслуживающий персонал, получивший приказ по соответствующему сигналу включить ток и произвести взрыв. Они атаковали застигнутых врасплох гитлеровцев. Битва за город была выиграна».
Она началась задолго до 19 января.
В начале 1966 года «Комсомольская правда» опубликовала документальную повесть о нашей группе.
«В документальной повести В. Кудрявцева и В. Понизовского «Город не должен умереть», — писал тогда в предисловии бывший начальник штаба 1-го Украинского фронта Маршал Советского Союза В. Д. Соколовский, — рассказывается о группе-разведчиков штаба 1-го Украинского фронта, действовавшей в глубоком тылу врага в период подготовки и осуществления одной из решающих стратегических операций Великой Отечественной войны — наступления с Сандомирского плацдарма в январе 1945 года… Действие группы разведчиков — лишь одно из многочисленных звеньев, обеспечивающих успех выполнения плана Ставки Верховного Главнокомандования. Они помогли спасти от разрушения древнюю столицу Польши…»
«…Лишь одно из многочисленных звеньев». Мы не знали, да и не могли знать, сколько разведывательных групп, подобных нашей, действовало в районе Кракова.
Сквозь годы вижу радиста Мака, бесстрашную Астру — тоже радистку, бойцов легендарного Калиновского. Каждый выполнял свою задачу.
Сто пятьдесят шесть дней действовала наша группа во вражеском тылу. Мы передали за это время больше ста пятидесяти радиограмм. И по сути, каждая строка в них, хотя мы не всегда отдавали себе в этом отчет, так или иначе служила одной и той же цели — освобождению и спасению города.
Группе, как мы потом писали в отчете Центру, удалось полностью и в деталях разведать краковский укрепрайон, все оборонительные сооружения вермахта на Висле южнее Кракова, план заминирования города. И хотя гитлеровцы заложили мины под многие архитектурные памятники, административные здания, но взорвать их они не смогли. Были обезврежены самовзрывающиеся мины замедленного действия на различных участках. Саперы, случалось, добирались к минным «гнездам» по пояс, а то и по горло в ледяной воде. Вели их по сложнейшему подземному лабиринту люди Зайонца и Музыканта, краковские подпольщики, работники городской канализации. Саперы — и армейские, и фронтовые — первые сутки трудились не покладая рук, не зная ни сна, ни отдыха. Велик их подвиг. Пользуясь данными «Голоса» и других разведывательных групп, информацией и помощью польских патриотов, саперы в сжатые сроки разминировали Мариацкий костел, Сукеннице, Ягеллонский университет, Вавель — временную резиденцию улепетывающего на запад генерал-губернатора Ганса Франка.
О последних днях пребывания в Вавеле Франка (сам Гитлер назначил его ответственным за оборону Кракова) рассказывают польские писатели-документалисты Станислав Чернак и Здзислав Хордт в книге «Приказ — спасти город».
…16 января в 10 часов утра состоялось заседание «правительства». Франк произнес речь: «Краков — древний немецкий (?!) город никогда не будет оставлен немцами». Заявление было сделано в тот самый момент, когда оккупационные власти в панике покидали город.
14.00. Франку сообщают: В Ченстохове и Радомско — советские танки. Ближайшие сотрудники прощаются с Франком и оставляют город.
15.30. Генерал Крузе еще раз знакомит Франка с детальным планом уничтожения города. «Генерал- губернатор обходит комнаты замка и прощается со своими подчиненными». Эти слова из официального протокола Франк даже цитирует в своем дневнике. И в этом весь Франк — с его гонором, претенциозностью, стремлением во что бы то ни стало «вписаться», «влезть» в историю. Надо сказать, что это ему удалось. В 1946 году обер-палач польского народа Ганс Франк был повешен во дворе нюрнбергской тюрьмы как один из главных военных преступников.
В цепи преступлений Франка Краков — только одно из многих кровавых звеньев. Населению Кракова пришлось пережить тяжелейший в его многовековой трагической истории период гитлеровской оккупации, длившийся почти пять с половиной лет. 80 тысяч мирных жителей города были истреблены за эти годы. Каждый четвертый поляк стал жертвой геноцида, насилия, кровавой бойни, курса на почти поголовное истребление. Только успешное наступление советских войск спасло город, страну, миллионы людей.
…После церемонии «прощания» Франк остается еще на одну ночь в Вавеле. Он сам хочет проконтролировать выполнение приказа об уничтожении города.
17 января. В семь часов Франку докладывают о событиях прошедшей ночи, о стремительном продвижении войск Конева.
«Доклад» — чистая формальность. С самого утра в резиденции генерал-губернатора слышен приближающийся гул фронта. Выполняя приказ Франка, гитлеровцы спешно продолжают вывозить ценные предметы искусства: знаменитые гобелены Вавеля, картины, скульптуры. Завершается подготовка к уничтожению города. Сжигаются архивы гестапо. Но связь продолжает работать. Все еще поступает информация с фронта. В 9 часов, как видно из того же дневника, советские танки появляются на шоссе Краков — Тшебуня.
Ровно в полдень открывается последнее заседание «Управления генерал-губернаторства». Франк повторяет: «Краков не будет оставлен».
К счастью, это уже не входило в компетенцию «генерал-губернатора» и никак от него не зависело. Не прошло и часа после «исторического» заявления — Франк в сопровождении усиленной охраны поспешно оставляет Вавель и Краков. Пламенем и едким дымом охвачена Шленская семинария, где размещалась полиция: и здесь уничтожаются архивы.
Вечером 17 января путь отступающим на Катовицы гитлеровцам отрезали советские части.
Полностью овладев положением, Конев оставляет немецким войскам для отступления единственную еще свободную дорогу на Могиляны и Кальварию — заранее предвиденную для них ловушку. Блестящий замысел советского командования, решивший судьбу города, удался полностью.
Тогда, в хмурое январское утро 1945 года, мы, однако, ехали в Краков, еще не представляя себе в полной мере накала боев.
То, что мы видели на дороге, забитой догорающими танками, опрокинутыми повозками, уже припорошенными снежком трупами гитлеровцев, свидетельствовало о боях ожесточенных, упорных. Но это были впечатления мимолетные, поверхностные. И чтобы восстановить обстановку тех дней, общую картину
