Сигнал к отправлению поезда. Быстро в вагон. Будто с остервенением рванув вагоны, паровоз сдвинул состав с места и повез нас дальше. До Ейска километров тридцать. Плавни реки Ей уходят в сторону и остаются позади. Впереди справа показался Ейский лиман, и вскоре поезд побежал вдоль
Из интервью выпускника Ейского Военно-Морского Авиационного училища:
– Ваш любимый Город?
– Ейск!!
– Ваша любимая песня?
– Прощай, любимый город!
(Курсантский фольклор)
его южного берега. «Бывалый» едва успевал отвечать на вопросы. От него узнаем, что Ейское училище готовит главным образом летчиков-истреби- телей для Авиации Военно-Морских Сил, но при этом около четверти курсантов выпускает летчиками гидросамолётов.
В страстных спорах о том, какой род авиации лучше, почти не заметили, что поезд уже бежит по окраине Ейска. Наконец – вокзал. Быстро похватав свои тощие вещмешки и почти невесомые чемоданчики (к концу пути в них у большинства осталось по смене белья да туалетные принадлежности), устремляемся к выходу из вагона. Ступив на перрон, оказываемся во власти встречающих нас представителей училища: офицера со знаком морского летчика на клапане правого нагрудного кармана кителя и двух старшин, также одетых в форму авиации ВМС. Нас тотчас же построили в две шеренги, рассчитали по порядку, и вот офицер уже ставит задачу: «Организованно, строем пройти через центр города на противоположную окраину в карантин. Затем – прием пищи в курсантской столовой. Далее – оформление факта прибытия, размещение и прочие мероприятия по плану первого дня и распорядку карантина!»
Предложенное офицером «определение приоритетов» (т.е. прежде всего – прием пищи, а потом уж все остальное) нас обрадовало: взятые из дому съестные припасы кончились, деньги израсходованы, да и что можно на них купить в магазинах без продовольственных карточек? Коммерческие же и рыночные цены нам не по карману.
По пути следования командиры, упреждая наши вопросы, обращали наше внимание на основные ориентиры и достопримечательности города: городские бани, городской кинотеатр, Дом офицеров, штаб училища, рынок, матросский клуб, Военная комендатура, почта и т.п.
Но вот окраина города. Впереди справа, за развалинами Дома Красной Армии и Флота, показался училищный городок. За городком – Центральный аэродром училища. Бросалось в глаза, что собственно город во время войны не пострадал. Руины же гигантского ДКАФ произвели на нас удручающее впечатление. Еще горше было узнать, что не только ДКАФ, но и весь комплекс учебных, служебных и жилых корпусов, а также аэродромных сооружений в г. Ейске и окрестных станицах Александровка, Кухаревка, Симоновка – самолетные ангары, авиаремонтные мастерские, склады и т.п. были взорваны нашими войсками при отступлении. Но нет смысла гадать на тему «Что было бы, если бы?» Ведь и немцы, когда их погнали с нашей земли, делали то же самое. Да и некогда горевать: слева от дороги, по которой мы шагаем, стоит восстановленное двухэтажное здание банно-прачечного комбината училища. Оно еще не используется по прямому назначению, и в нём временно разместили карантин.
Условия размещения по тем временам были хорошими. Нас поставили на довольствие по общевойсковой норме, но практически питание было повышенного качества. Распорядок дня, повседневный медико-санитарный контроль, политинформация и многое другое в карантине было всесторонне продумано, спланировано и неукоснительно претворялось в жизнь. Приемная комиссия училища и карантин действовали, как хорошо отлаженный механизм. Партии кандидатов в курсанты из различных регионов страны прибывали одна за другой по плану, что позволяло Врачебно-летной комиссии (ВЛК) училища также работать в строго выверенном ритме.
Стояли удивительно погожие теплые и солнечные дни. Несколько дней в хороших бытовых условиях при полноценном питании, твердом распорядке дня с обязательной физзарядкой, привели к тому, что мы не только отдохнули после дороги и акклиматизировались, но и заметно окрепли. Это одновременно ставило всех кандидатов в курсанты в равные условия перед ВЛК.
По данным «курсантской статистики», успешнее всех проходили ВЛК выпускники Подготовительных, Суворовских и Нахимовских училищ, а также Спецшкол. Без большого урона в своих рядах проходили медкомиссию кандидаты в курсанты из военнослужащих срочной службы. Больше всех страшило прохождение ВЛК кандидатов в курсанты из числа гражданской молодежи. По слухам, неумолимые специалисты авиационной медицины «зарубали» чуть ли не восемь из десяти человек этой категории.
Причина подобной «арифметики» кроется не в предвзятом отношении военных медиков к гражданской молодежи, а в недостаточно ответственном подходе врачей большинства гражданских поликлиник к отбору молодежи в военные авиационные училища по месту жительства кандидатов в курсанты.
Успешно прошедшие ВЛК радовались удаче, но им еще предстояло сдать приемные экзамены и нормы Всесоюзного комплекса «Готов к труду и обороне».
Экзаменов было два: русский язык (диктант) и математика (письменно). Не сколько человек (война помешала им завершить полное среднее образование) получили оценку «2» по одной из экзаменационных работ, но никто из них не был отправлен в воинскую часть или домой, как это обычно делалось в период работы ВЛК.
Сдача норм ГТО была организована таким образом, чтобы «подтянуть» физическое развитие признанных по состоянию здоровья годными к летной работе без ограничений кандидатов в курсанты до уровня, обеспечивающего усвоение программы физподготовки училища (ясно, что во время войны большинству из нас было не до физкультуры и спорта).
Со своей стороны мы ощущали себя здоровыми молодыми людьми с волевым настроем на непременную сдачу этих норм. Первые же дни занятий укрепили уверенность в своих силах, а недели через полторы после начала занятий и тренировок все мы успешно сдавали нормы комплекса ГТО.
Вскоре после сдачи норм ГТО было объявлено, что Приемной комиссией Ейского авиаучилища все мы признаны ГОДНЫМИ К ЛЕТНОМУ ОБУЧЕНИЮ, включая «двоечников». Было сказано, что комиссия приняла во внимание их служебные и трудовые характеристики, рекомендации и ходатайства воинских и трудовых коллективов, партийных и комсомольских организаций, а тем более – Правительственные награды за участие в боях за Родину и за доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг. Одновременно с этим Приемная комиссия выразила уверенность в том, что эти товарищи сумеют преодолеть трудности учебы и оправдают оказанное им доверие. (Решение Приемной комиссии о годности к летному обучению «двоечников» на первый взгляд может показаться парадоксальным. Но на самом деле в нем отражены не только трудности того времени, но также жизненный, служебный, педагогический опыт, можно сказать, немалое гражданское мужество председателя и членов Приемной комиссии.
Вместе со своими однокашниками по Ейскому Авиаучилищу свидетельствую в том, что все «двоечники» 1947 года в 1950 году с честью окончили училище и стали прекрасными офицерами и военными летчиками).
Следующая информация взбудоражила нас еще сильнее: сегодня всем выдадут матросское обмундирование и переведут в училищный городок. По порядку номеров (попарно) взводы с расчетным интервалом по времени начали отправлять в городскую баню. После обеда бодро пошагала в город и наша пара взводов. Впереди колонны – взвод выпускников ПоВМАУ в поношенной, но эффектной форме. Ветерок будто с радостью развевает ленты бескозырок над выгоревшими синими воротниками, полощутся в уверенном шаге широкие матросские брюки со вставками – красота, кто понимает!
За взводом Куйбышевского подготовительного на уставной дистанции в безукоризненной общевойсковой форме одежды с картинной ленцой следует наш помкомвзвода старшина Обухов, а следом за ним смело печатает шаг наш взвод, а если выразиться немного точнее, то взвод оборванцев!
Хорошо еще, что благодаря молчаливой предусмотрительности Обухова в первой шеренге и на флангах строя оказались прилично одетые ребята. У остальных после прохождения ВЛК все, что было можно, выменено на ватрушки, пышки и т.п. Хотя и хорошо кормили нас в карантине (многих гораздо лучше, чем в родительском доме), но усиленные тренировки и сдача норм ГТО дополнительно улучшали наш молодой аппетит.
Шагая по улицам города, «32 из Куйбышева» (неофициальный титул «Тридцать два из Куйбышева» остался за этим дружным и сплоченнным воинским коллективом навсегда) запели свою любимую строевую:
