Примечательно, что тремя неделями раньше Отдел иностранных армий «Восток» представил доклад «О политико-моральной устойчивости Советского Союза и о боевой мощи Красной Армии», буквально дословно совпадавший с выводами Тимошенко:
«Командиры всех степеней в ближайшее время не будут еще в состоянии оперативно командовать крупными современными соединениями и их элементами. И ныне, и в ближайшем будущем они едва ли смогут проводить крупные наступательные операции, использовать благоприятную обстановку для стремительных ударов, проявлять инициативу в рамках общей поставленной командованием задачи…
Сила Красной Армии заложена в большом количестве вооружения, непритязательности, закалке и храбрости солдата. Естественным союзником армии являются просторы страны и бездорожье.
Слабость заключена в неповоротливости командиров всех степеней, привязанности к схеме… боязни ответственности и повсеместно ощутимом недостатке организованности».
Маршал Кулик рубанул без политесов: «Наши старшие командиры занимались чем угодно, но только не боевой подготовкой. Командир полка — шеф полка, командир дивизии — вообще шеф. Командующий войском — не то строитель, не то вообще заседатель».
На вершине пирамиды стоял гениальный И.В. Сталин, в обязанность которого входило обеспечить вооруженным силам наиболее выгодные условия для вступления в войну. Своих полководцев он, как и Гитлер, не ценил ни в грош, двигал их, словно шашки, а надоевших смахивал с доски. Генеральный штаб считал чем-то вроде военной канцелярии, а его операторов — техническими передатчиками принятых и оформленных в сталинском кабинете решений. «Управлять войной» он собирался единолично, опираясь на партийно-политический аппарат и НКВД. Как позднее пояснил Ворошилов: молодой еще был Виссарионович, самоуверенный. Согласно свидетельству маршала А.М. Василевского, такое положение сохранялось до тех пор, пока Красная Армия не откатилась за Волгу: «В первые месяцы… решения, как правило, принимались им единолично и нередко не совсем удачные. Так было с постановкой задачи Юго- Западному фронту в начале войны, с планом зимней кампании 1941/42 года, с планом на весну и лето 1942 года…
Поворотной вехой глубокой перестройки Сталина как Верховного главнокомандующего явился сентябрь 1942 года, когда создалась очень трудная обстановка и особенно потребовалось гибкое и квалифицированное руководство военными действиями. Именно в это время он стал по-другому относиться к аппарату Генштаба, командующим фронтами, вынужден был постоянно опираться на коллективный опыт военачальников».
Но пока Хозяин прекрасно обходился без советчиков.
В начале 1941 года Сталин пришел к выводу, что «освобождать Европу от коричневой чумы» придется на год раньше, чем он планировал. У Гитлера не осталось противников, кроме Англии, держать отмобилизованные вооруженные силы без дела он не может. Следовательно, летом грядет вторжение вермахта на Британские острова.
12 февраля Советским правительством был утвержден «Мобплан № 23», осуществление которого должно было привести к развертыванию армии военного времени в составе 303 дивизий и много чего еще. К выполнению плана приступили немедленно. Первым делом, началось формирование «недостающих» соединений — 20 механизированных и 16 стрелковых корпусов. На новые штаты переводились инженерные части. 5 апреля нарком обороны утвердил новый штат стрелковой дивизии № 4/100 с двумя артиллерийскими полками, противотанковым и зенитным дивизионами.
23 апреля было принято решение к 1 июня сформировать 5 воздушно-десантных корпусов трехбригадного состава и 10 артиллерийских противотанковых бригад РГК. Последние предназначались «для отражения массированных ударов танковых войск врага» и должны были иметь в своем составе 48 76 -мм пушек, 48 85-мм зенитных пушек, 24 107-мм пушки М-60 (правда, вместо них поступали 85-мм зенитки), 16 37-мм «противотанково-зенитных» пушек. Командиром первой такой бригады был назначен генерал- майор К.С. Москаленко: «Радовало то, что по штату вся тяга в бригаде была механическая — ни одной лошади, только моторы. А это означало подвижность, маневренность на поле боя… Мощное, высокоподвижное огневое противотанковое соединение — такой была наша бригада. Она имела в своем составе два пушечных артиллерийских полка, минно-саперный и автотранспортный батальоны и подразделения обслуживания. В каждом полку было по два дивизиона 76-мм пушек (24 орудия), по три дивизиона 85-мм пушек (36 орудий) и по одному зенитному дивизиону (восемь 37-мм орудий и 36 пулеметов ДШК)… Полностью были мы обеспечены снарядами, в том числе бронебойными, полученными как раз в тот день, когда командарм приказал произвести рекогносцировку в районе границы».
Лихорадочная реорганизация сопровождалась очередными перемещениями командных кадров, «размазыванием» материальной части и вела к снижению боевой готовности более-менее сколоченных частей.
В начале апреля Сталин решился на открыто враждебную Германии акцию, подписав с правительством Югославии договор о дружбе и ненападении (и поставках советского оружия) в расчете на то, что в случае перерастания германо-югославского конфликта в «горячую фазу» вермахт завязнет на Балканах. Однако немцы управились молниеносно: 6 апреля, как раз в день подписания договора в Кремле, Люфтваффе бомбили Белград и другие города, а уже 17 апреля Югославия капитулировала, 23 апреля прекратила сопротивление и Греция.
Оставалось дождаться, когда вермахт окончательно повернется спиной к Красной Армии и приступит к форсированию Ла-Манша.
5 мая И.В. Сталин выступил на приеме в Кремле в честь выпускников военных академий. Он, между прочим, «со знанием дела» рассуждал о возрастании роли пушек в сравнении с гаубицами, а заодно сформулировал новые задачи советской пропаганды: «Мирная политика дело хорошее. Мы до поры до времени проводили линию на оборону — до тех пор, пока не перевооружили нашу армию, не снабдили армию современными средствами борьбы. А теперь, когда мы нашу армию реконструировали, насытили техникой для современного боя, когда мы стали сильны — теперь надо перейти от обороны к наступлению… нам необходимо перестроить наше воспитание, нашу пропаганду, агитацию, нашу печать в наступательном духе. Красная Армия есть современная армия, а современная армия — армия наступательная».
Войска получили указания о глубоком изучении Вооруженных сил Германии.
В середине мая началась переброска к западной границе соединений из внутренних округов, в конце — скрытое отмобилизование более 900 тысяч военнообязанных запаса под видом «больших учебных сборов». В конце мая командующие приграничными округами получили директиву «немедленно организовать командные пункты» и занять их до конца июня. 10–16 июня Генштаб приказал штабам западных округов начать выдвижение к границе войск второго эшелона армий прикрытия и резервов.
