сделали прогрессивной с крутизной у дула 20 калибров. Дульный тормоз отсутствовал. Лафет с развижными станинами обеспечивал угол горизонтального наведения 50 градусов, угол возвышения — 65 градусов. Дальность стрельбы осколочно-фугасным снарядом с начальной скоростью 508 м/с составляла 12 390 м. Скорострельность — 3–4 выстр./мин. В боевом положении система весили 4150 кг, в походном — 4550 кг; при транспортировке ствол оттягивался назад. По мнению военных, орудие получилось слишком тяжелым для дивизионной артиллерии и недостаточно мощным для корпусной. В начальный период войны производство гаубицы прекратили ввиду отсутствия потребности.
К 22 июня 1941 года в РККА состояло 1563 гаубицы М-30 и 1058 гаубиц М-10.
Основным орудием дивизионной артиллерии вермахта была легкая 10,5-см гаубица le.F.H.18 фирмы «Рейнметалл», с разнообразным ассортиментом выстрелов, начавшая поступать в войска в 1935 году. Гаубица имела ствол длиной 28 калибров, горизонтальный клиновой затвор, обеспечивавший скорострельность 6–8 выстр./мин, лафет с раздвижными станинами (УГН — 56, УВН — 42 градуса), подрессоренным ходом и металлическими колесами. Отличительным признаком конструкции было расположение противооткатных устройств над и под стволом в обойме люльки. Модернизация 1940 года имела дульный тормоз. В боевом положении система весила 1940 кг, на походе — 3265 кг. При полном заряде начальная скорость 14,8-кг осколочно-фугасного снаряда составляла 470 м/с, дальность стрельбы — 10 675 м. Бронебойный снаряд пробивал на дистанции 500 м при угле 30 градусов от нормали броню толщиной до 50 мм, фугасная граната прошибала кирпичную стену толщиной 2 м. Этими гаубицами были вооружены три из четырех дивизионов артиллерийского полка немецкой пехотной дивизии — всего 36 орудий.
Советская зенитная артиллерия, как уже говорилось, пополнилась в 1939 году корпусной 85-мм пушкой 52-К и 37-мм автоматом 61-К (практическая скорострельность — 60 выстр./мин). К 22 июня успели произвести 2630 пушек 52-К и 1370 автоматов 61-К.
Накопив опыт, конструкторское бюро завода № 8 под руководством М.Н. Логинова и Л.А. Локтева разработало в 1940 году 25-мм зенитный автомат 72-К, который устанавливался на четырехколесной повозке и предназначался для борьбы с воздушными целями на дальностях до 2400 м и высотах до 2000 м. Техническая скорострельность — 240 выстр./мин, вес — 1200 кг. Утверждают, что наш автомат был не хуже немецкой конструкции десятилетней давности, а кое в чем, например в весе снаряда и максимальной дальности стрельбы, даже лучше. Правда, 2-см Flak 30/38 в боевом положении весил всего 450 кг, но главное преимущество немцев заключалось в том, что он у них был, выпускался тысячами экземпляров, обеспечивал ПВО полков, механизированных колонн, командных пунктов, аэродромов. В СССР серийное производство малокалиберных автоматов удалось организовать лишь в 1943 году, когда армии было сдано 1486 систем 72-К. Для сравнения, в том же году вермахт и Люфтваффе 2-см автоматов получили 35 700 штук.
1 сентября 1939 года Гитлер «пошел на войну». В германской сухопутной армии (без чешских трофеев) на тот момент имелось 21 459 орудий — 11 200 противотанковых пушек, 2933 легких пехотных орудия калибра 7,5 см, 410 тяжелых пехотных орудий калибра 15 см, 4845 10,5-см легких гаубиц (с учетом обр. 1916 г.), 2049 15-см тяжелых гаубиц и 22 210-мм мортиры. Кроме того, в строю находилось 18 железнодорожных 15-см установок К(Е), 4624 8-см батальонных и 5914 5-см ротных минометов. В составе Люфтваффе насчитывалось 2459 8,8-см и 64 10,5-см зенитные пушки, 6700 2-см и 3,7-см автоматов. Всего около 40 тысяч артсистем традиционного немецкого качества. Результат превосходный, учитывая, что почти все было произведено за одну национал-социалистическую четырехлетку. Германская промышленность обогнала советскую по выплавке чугуна, стали, алюминия, а по добыче угля и производству электроэнергии она опережала даже в самые тяжелые времена.
Вооруженные силы Польши имели 6460 орудий и минометов, в том числе 1200 37-мм противотанковых и 306 40-мм зенитных «Бофорсов», 1840 75-мм полевых пушек французского и русского происхождения, 1154 105-мм гаубицы, 341 155-мм тяжелую гаубицу Шнейдера, более 1500 81-мм минометов Стокса — Брандта.
Франция располагала 26 тысячами, Великобритания 5,6 тысячи орудий и минометов.
В Красной Армии на 1 января 1939 года насчитывалось 55 800 орудий и 2800 батальонных минометов.
11 января указом Президиума Верховного Совета СССР Наркомат оборонной промышленности был разделен на четыре специализированных Наркомата: авиационной и судостроительной промышленности, боеприпасов и вооружения. Производство бронетанковой техники было передано в ведение Наркомата среднего машиностроения, военно-химические производства — вновь созданного Наркомата химической промышленности.
Наркомом боеприпасов, не ясно, за какие заслуги, был назначен комдив И.П. Сергеев, большую часть службы проведший в системе военно-учебных заведений. Наркомом вооружений стал производственник, «красный директор» Б.В. Ванников.
В июле в результате пересмотра программы оборонного строительства общий объем капитальных вложений в строительство новых и реконструкцию действующих предприятий был увеличен в 1,8 раза. Были приняты меры по форсированию строительства и расширению действовавших предприятий по боеприпасам на Урале, в Сибири и районах Поволжья: в 1939 году находились в постройке 24 завода и один комбинат (Новосибирский комбинат № 179) по производству боеприпасов и основательно реконструировались 28 заводов. Кроме того, по решению правительства к производству элементов выстрелов привлекли 235 предприятий других наркоматов и ведомств, из которых 121 предприятие переводилось на новую технологию.
Перераспределение материальных ресурсов в пользу военно-промышленного комплекса вызвало крайнее напряжение с выполнением планов «гражданских» наркоматов. Из-за дефицита стали и проката снижался выпуск тракторов, автомобилей, комбайнов. В 1939 году было произведено 16 459 артсистем и 18 миллионов снарядов, в 1940 году — 13 724 артсистемы, почти 15 миллионов снарядов и 18,3 миллиона мин. В результате реконструкции и строительства новых цехов машиностроительных заводов в 1939–1940 гг. удалось в 1,5–2 раза увеличить мощности по производству стволов и лейнеров для артиллерийской промышленности. Правда, это составляло «всего лишь» две трети от плана, а процент брака «продолжал оставаться чрезвычайно высоким».
Во второй половине 1940 года в СССР был принят ряд законов, направленных на укрепление производственной дисциплины и обеспечение тотального контроля за распределением трудовых ресурсов.
26 июня вышел Указ Президиума Верховного Совета «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода с работы». Согласно «уложению», отныне все «освобожденные от гнета капиталистической эксплуатации» трудящиеся лишались права по собственному желанию, то есть «самовольно», оставлять, а попросту говоря, увольняться, с предприятий и учреждений, за которыми они «закреплялись», под угрозой уголовной ответственности в виде 2–4 месяцев тюремного заключения. Прогул карался в судебном порядке ударно-исправительным трудом по месту работы на срок до 6 месяцев с удержанием из заработной платы до 25 %. Прогулом признавалось отсутствие на рабочем месте более 20 минут. Директора и начальники, не проявляющие должного рвения в исполнении указа, попустительствующие прогульщикам, принимающие на работу «беглых крепостных», сами подлежали суду. Одновременно, «пропорционально увеличению продолжительности рабочего дня», были повышены нормы выработки и снижены сдельные расценки, но месячные оклады сохранялись неизменными.
Поскольку было ясно, что под удары этой дубины попадут миллионы, то почти сразу упростили процедуру «народного суда», доверив судьям рассматривать подобные дела единолично.
2 октября последовал Указ «О государственных трудовых резервах СССР», согласно которому в целях «непрерывного пополнения рабочего класса» ежегодно от 800 тысяч до миллиона человек «городской и колхозной молодежи» в возрасте от 14 до 17 лет подлежали призыву для принудительного обучения пролетарским профессиям в ремесленных и железнодорожных училищах и фабрично-заводских школах. Окончившие заведения считались мобилизованными и были обязаны проработать четыре года подряд там, «куда Родина пошлет». За самовольный уход из училища, а также грубое и систематическое нарушение
