Может, действительно, в печку его?
И без того Красная Армия обладала как минимум тремя огромными преимуществами, «определяемыми ее классовой природой», позволявшими нанести сокрушительное поражение любой армии мира. Во-первых, у нее на вооружении имелась теория Маркса, та, «которая всесильна, потому что верна», — и никакой другой не надо, вселявшая уверенность, что лишенные отечества трудящиеся капиталистических стран в случае военного столкновения «родины мирового пролетариата» с «империалистическими хищниками» закипят возмущенным разумом и повернут пушки против национальных эксплуататоров. Во-вторых, комиссары: «Ни одна армия в мире не обладает такой силой, как политический институт Красной Армии». В-третьих, следует принять во внимание высочайшие «морально-политические свойства» красноармейцев, готовых рвать врага голыми руками. В связи с этим в некоторых кругах бытовало мнение, «что для подготовки атаки бойца Красной Армии можно израсходовать меньше артиллерийских снарядов, чем для подготовки атаки солдата капиталистической армии, объясняя это превосходством духа красноармейца».
В Полевом уставе 1939 года было записано: «Самым ценным в РККА является новый человек Сталинской эпохи. Ему принадлежит в бою решающая роль. Без него все технические средства борьбы мертвы, в его руках они становятся грозным оружием».
Часть 3
«Артиллерия, больше чем какой-либо другой род войск, нуждается в хорошем кадровом составе… — утверждал французский генерал, — ценность артиллерии измеряется ценностью ее начальников».
Русские артиллеристы по выучке ставили себя никак не ниже французских и пренебрежительно относились к квалификации немцев, которые, по общему мнению, вообще «не умели стрелять».
Обучение рядового состава батарей проводилось офицерами в учебных командах, организованных по специальностям. Пройдя курс подготовки, каждый номер орудийного расчета должен был: уметь правильно и быстро исполнить обязанности всех номеров, устанавливать и производить проверку прицельных приспособлений, наводить орудие при всех условиях и всеми способами, давать направление по вспышкам от выстрелов, по поднимающейся от выстрела пыли, по дыму рвущихся снарядов и провешивать направление, знать основательно затвор, его сборку и разборку, знать материальную часть, уметь обращаться с ней и наблюдать за ее исправным состоянием, уметь чистить и смазывать орудие, лафет, передок, зарядный ящик, обращаться с боеприпасами, знать устройство, действие и назначение снарядов, трубок и взрывателей, укладку боевого комплекта и запасных частей, уметь маскироваться и окапываться.
Разведчики-ординарцы и наблюдатели обучались в дивизионах и, кроме обязанностей телефонистов-сигнальщиков, должны были быть ознакомлены: с чтением карт и планов, масштабом, ориентировкой на местности по карте и без карты, днем и ночью, с позициями, занимаемыми артиллерией, способами укрытия орудий, передков и зарядных ящиков, устройством и маскировкой наблюдательных пунктов, с признаками ружейного и пулеметного огня, разрывами различных артиллерийских снарядов и наблюдением за их действием, с разведкой местности и противника, с составлением простейших чертежей, с пользованием штатными приборами и организацией связи.
Наиболее грамотные и дисциплинированные солдаты направлялись в учебные команды при управлениях артиллерийских бригад, где готовили бомбардиров и фейерверкеров — по-пехотному, ефрейторов и унтер-офицеров. Здесь они закрепляли и развивали свои специальные знания артиллерийской строевой службы, изучали топографию, знакомились с основами тактики и проходили некоторые общеобразовательные предметы: элементарную математику, русский язык, географию России, приобретали общие сведения по русской истории (этот предмет назывался красивым словом «отчизноведение»). Вернувшись в батарею, они продолжали совершенствовать свои знания и умения на практике, осваивая обязанности командира орудия и командира взвода, умение самостоятельно управлять огнем, обеспечивать питание снарядами, скрытно располагать и перемещать передки и зарядные ящики, держать постоянную связь между тылом и боевой линией.
По оценке военного историка генерала Е.З. Барсукова:
«Орудийный расчет, специальные команды и низший командный состав фейерверкеров во всех родах русской артиллерии были, в общем, отлично обучены и хорошо знали свое специальное дело.
Орудийный расчет, в особенности наводчики орудий, и большинство солдат специальных команд состояли из грамотных, отборных по умственному развитию и физической силе людей; все они были хорошо практически подготовлены.
Фейерверкеры артиллерии были основательно подготовлены и теоретически и в особенности практически для исполнения обязанностей непосредственного начальника орудия и для замещения взводного командира; они быстро и точно исполняли команды по наводке и стрельбе, отлично руководили и следили за исполнением обязанностей расчета при орудиях и зарядных ящиках».
Младших артиллерийских офицеров готовили в Константиновском, Михайловском и Киевском военных училищах, куда поступали выпускники кадетских корпусов, получившие добротное среднее образование и прошедшие начальную военную подготовку. Срок обучения в артиллерийском училище составлял три года, в отличие от пехотных и кавалерийских училищ, где учебный курс был двухгодичным.
Юнкера изучали общие для всех военных заведений предметы: тактику, военную историю, артиллерию, фортификацию, топографию, законоведение, военную администрацию, русский, французский и немецкий языки, механику, химию, все отрасли специальной и военно-служебной подготовки, а также проходили дополнительные курсы по аналитической геометрии, диференциальному и интегральному исчислению, физике и практической химии с уклоном в производство пороха и взрывчатых веществ. В строевых частях молодые офицеры продолжали совершенствовать свои знания и умения на практических занятиях, полевых поездках и учениях под руководством старших начальников:
«В общем, младшие офицеры русской артиллерии, состоявшие в кадровом составе действительной службы, оказались удовлетворительно подготовленными к началу мировой войны в специальном техническом отношении, по стрельбе и по тактике артиллерии; подготовка их по общей тактике, обеспечивающая боевую деятельность артиллерии в связи с другими родами войск, была слабой».
Высшее специальное образование давала Михайловская академия, готовившая, по сути, не строевых командиров, а инженеров артиллерийской техники, из числа которых вышло немало выдающихся специалистов — деятелей науки и техники, инженеров и изобретателей.
В целом «русская артиллерия вышла на фронт мировой войны 1914–1918 гг., в общем, с очень хорошо подготовленным личным составом солдат и офицеров, особенно в специальном техническом отношении искусства стрельбы. Но среди высшего начальствующего состава артиллерии оставалось к началу мировой войны еще немало лиц, значительно отставших от современных требований тактики и отчасти даже по технике стрельбы.
Специальная подготовка русской полевой артиллерии в отношении искусства стрельбы с закрытых позиций доведена была к началу войны до совершенства. Стреляла она отлично и в достаточной степени хорошо умела использовать свой огонь, но в тактическом отношении артиллерия была подготовлена довольно слабо…
Подготовка в артиллерийском отношении общевойсковых начальников оставляла желать много лучшего».
Что касается слабости в тактической подготовке, то в те вековой давности времена, когда артиллерия считалась вспомогательным и второстепенным родом войск, основной задачей имевшим неопределенно сформулированное и ничем не регламентированное «содействие огнем пехоте и коннице», мало кто мог похвастать пониманием возросшей роли технических средств и могущества огня. Пушкам военачальники предпочитали «большие батальоны», пехота была царицей полей, штыковой удар — венцом боя.
«Лишь движение вперед, доведенное до штыкового удара, является решающим и непреодолимым» — это не русское «шапками закидаем», это из французского Устава 1912 года.
