— Что это за резиденция? — заинтересовался Антошка. — Вы прямо как султаны турецкие…
— О, это такая резиденция, — сказала Марфуша. — В ней и зимой жить можно…
— Помолчи, Посадница, — строго сказал Яша. — Дай человеку увидеть собственными глазами. Не лишай его удовольствия удивиться.
Около высокого тополя стоял вагончик на полозьях. Из его пологой крыши торчала жестяная труба.
— Неужели здесь кто-то живет? — удивился Антошка.
— Это и есть наша резиденция, — гордо ответил Яшка. Он достал из кармана ключ и сунул его в большой висячий замок. — Здесь мы хозяева.
В вагончике было чисто. В уголке у двери стоял тополевый веник с притомившимися листьями, от листьев резко пахло разопревшими опилками и, как показалось Антошке, свежими огурцами. Запах огурцов Антошка любил, и его обоняние улавливало этот запах, казалось бы, совсем от неожиданных предметов. Как-то он сказал приятелям, что тающий весенний снег пахнет огурцами. Его подняли на смех, но не разубедили.
Посреди теплушки стоял сколоченный из обструганных кое-как досок стол.
— Впечатляет? — спросил Яшка.
— И это насовсем-насовсем ваш? — уклонился от прямого ответа Антошка. На полу он увидел удилища. — И удочки ваши?
— Чьи же еще! — усмехнулся Яшка. — Понятное дело — наши.
Ребята взяли с собой удилища и направились к Черному озеру. В кустах на них набросились полчища комаров. Они назойливо зудели, лезли в уши, находили малейшее незащищенное место и впивались своими острыми хоботками в тело. Антошка не знал, как избавиться от этих ненасытных кровопийцев. Марфуша наломала таловых веток и протянула Антошке.
— Стегай себя. Ну, будто веником паришься. Это комары на свежего человека набросились.
Антошка взял веник и стал размахивать им вокруг лица, стегать себя по ногам и спине. Комары недовольно гудели, но не отставали.
Ребята перебрели через озерко, покрытое ряской, и Антошка подумал, что здесь можно набрать корму для сотен аквариумов. Потом уткнулись в высокий камыш. Яшка выдернул камышину и с аппетитом стал жевать нижнюю часть стебля.
— Вкуснота! — сказал он. — Летом с голода не пропадешь. Рыбы наловим — уху сообразим.
Антошка видел в теплушке котелок и деревянные разноцветные ложки.
Ребята выбрали бугорок и по нему подошли к реке. Отсюда была видна часть озера; у берега оно заросло травой, зато на середине синело холодно и свинцово.
— Здесь, знаешь, какая глубина? — спросил Яшка и, не ожидая ответа, сообщил: — До шести метров доходит. На резиновой лодке бечевкой дно мерили… Представляешь?
Антошка кивнул. Глубина в самом деле большая.
— Внизу вода холодная-холодная. Правда, Марфуша?
Посадница улыбнулась.
— Ключевая. Там, говорят, родники бьют.
Мальчишки размотали удочки. Яшка поковырял под кустом палочкой и вытащил из земли несколько сизых дождевых червей.
— На окуней попробуем. Здесь такие черти водятся, что канаты рвут…
Марфуша переоделась за тальниками в пестренький купальник и сказала:
— Вы, мальчики, ловите, а я искупнусь. Жарынь — спасу нет.
В купальнике и в резиновой шапочке Марфуша показалась Антошке красивой.
— Зря ты на такой глубине, — сказал он. — В траве запутаться можно…
Марфуша расхохоталась.
— Я ничего не боюсь. Я — русалка.
И она плюхнулась в озеро. Марфуша плыла легко и быстро. Потом она перевернулась на спину и помахала синим облакам рукой.
— Мальчики, — крикнула она. — Сейчас дно доставать буду.
Круги разбежались по сторонам, и там, где секунду назад лежала Марфуша, уже была только вода, черная и холодная. Антошка заволновался. Марфуша скрылась под водой так неожиданно, что он подумал, что с ней случилась беда. Антошка вскочил на ноги и принялся стаскивать с себя рубашку.
— Ты что? — удивленно спросил Яшка. — Куда?
И, поняв причину Антошкиной суматохи, рассмеялся:
— Ну, ты даешь. Марфуша ныряет как рыба. Она сейчас со дна ил достанет, вот увидишь.
Но Марфуша не показала ила. Она вынырнула и, отдышавшись, испуганно крикнула:
— Мальчики, опять какие-то железяки нашла. Их в грязь засосало…
Купальщица выбралась на берег, и зубы девочки стучали, будто отбивали чечетку.
— Ну и холодина там. И гора железяк. Я одну рукой успела ощупать…
Она подобрала сучок и начертила на берегу рисунок той самой железяки.
— На снаряд походит, — сказал Антошка.
Яшка ехидно взглянул на него и покачал головой.
— Соображаешь, что говоришь? В этой глуши и нога человеческая, может, недавно ступила, когда завод начали строить. Откуда тут снарядам быть…
— Ну, а если снаряды? — спросила Марфуша Яшку. — Партизанские. В гражданскую войну здесь бросили. Колчаковцы…
— Не знаю, не знаю, — уже не так решительно сказал Яшка. — Фантазия у тебя, Марфуша, разыгралась… Скажи, пожалуйста, зачем колчаковцам топить снаряды в каком-то богом забытом озере?
— Так-то оно так. Но что же там такое?
Купаться Яшка не стал.
— Зря ласты тащил, — с досадой сказал он. — В резиденции оставлю…
Рыба клевала плохо — сказывалась жара. На таловом прутике были нанизаны небольшой окунь да четыре плотвички. Яшка поднял из воды этот улов и невесело заметил:
— Хотя бы еще одна рыбина для счета клюнула, чтобы по две головы на брата пришлось.
— Уха и из этой получится, — успокоила его Марфуша.
Ребята уже подошли к вагончику, когда услышали урчание трактора. Рев дизеля крепчал.
— Вот это пироги, — почесал Яшка стриженый затылок. — Зачем бы это сюда трактору?
Он открыл будку, бросил в нее ласты и удочки с уловом.
— А вдруг за нашим домиком? — и он посмотрел на Марфу Посадницу. Девочка заволновалась и умоляюще посмотрела на Яшку.
— Надо придумать что-то. Ты же умный, Яша.
Из-за кустов показался бульдозер. Его отполированный нож сверкнул на солнце.
Яшка торопливо захлопнул дверь теплушки и на петли повесил замок.
— Антон, ты сиди там и молчи, — прислонившись к двери, сказал Яшка. — Тебя сейчас никак нельзя выпускать — увидят…
Бульдозер заскрежетал и лихо развернулся на одной гусенице перед самой теплушкой. Из кабины соскочил на землю испачканный в мазуте тракторист. Он снял с головы берет и вытер им лицо. В это время перед ним выросли Яшка и Марфуша. Водитель мотнул головой.
— Откуда вы, прелестные создания? — спросил он.
Яшка сделал шаг назад и с вызовом бросил:
— Да будет вам известно, что мы при исполнении служебных обязанностей.
— Ну, ну, — удивился бульдозерист. — Понятнее говори, дорогой.
— Чего уж понятнее. Нам поручено охранять теплушку.
