натравливал их на собратьев, продвигался на Восток.
И вот пришла пора, когда грабить русов и угонять славян стало делом опасным. Орды мародеров- людоедов стали натыкаться на такую силу, на такую волю, что их охватывал дикий звериный страх. И они откатывали назад. Русь-Россия, покончив со всеми своими усобицами, объединившись (еще не вся, но, воссоединив срединные земли), пошла в контрнаступление, вытесняя зверя из своих отчин — из Ливонии, с Украины, с Дикого Поля (крымских татар-«охотнике в» также натравливал на Русь Запад), из Сибири.
Русская Сила и Русская Воля повернули архантропическую орду людоедов-грабителей. Развернули ее на сто восемьдесят градусов. Звериные орды «охотников»-каннибалов (большая их часть), сообразив наконец, что на Русском Востоке легкой наживы больше не будет, стала строить корабли и искать иные «богатые страны», где можно вволю пограбить, поубивать и обогатиться. Самой простой мысли — созидать материальные ценности своим трудом— у стай неандерталоидов-«охотников», генетических паразитов- потребителей даже не возникало. Они ринулись «открывать» Америку и Индию, открытые русами за столетия (если не тысячелетия) до них.
Вот основная причина «великих географических открытий». Запад не мог больше грабить в полную силу русский и славянский Восток, и он ринулся через океаны к своим новым жертвам. Почему? Потому что генетический паразит не может жить без донора. Ему надо из кого-то пить кровь и соки, насыщаться, одновременно убивая его. Это закон существования паразита. Если бы дегенераты-архантропы имели возможность столь же интенсивно процветать за счет славян, восточноевро-пейцев, они до сих пор бы сидели в Европе и не знали бы никаких «индий» и «америк». Да, коса зверолюдей Запада нашла на славянский камень, на щит и меч арийских воинов-созидателей. И временно отпрянула.
Чем это обернулось для народов Азии и Америки, мы знаем. Глобальной кровавой трагедией, тотальным грабежом и разбоем. Океанами крови, горами вывезенного золота, уничтожением целых народов, не говоря уже о тысячах и тысячах отдельных племен и родов. Зверь-«охот-ник» вырвался из европейской клетки.
Испанцы и португальцы первыми из архантропического сообщества западноевропейских «охотников»-паразитов достигли Америки. Их дикие зверства, грабежи, массовые убийства аборигенов описаны достаточно полно. Мы не будем останавливаться на них. По сути дела, эти архантропы-«людоеды» просто вырезали и предали огню все имеющиеся на то время высокие цивилизации Америки. Это было планетарной катастрофой. Целью уничтожения истинно американских народов было только одно— присвоение их сокровищ, земель, обращение уцелевших в рабов. «Цивилизаторы»-дегенераты действовали по отлаженному на славянах сценарию так же, как и сотни лет, как всегда. Славяне давали отпор. И часто били дегенератов-«охотников». Индейцы были не готовы к отпору. Они просто не ожидали встретить в приплывших к ним людях (внешне людях) звериные инстинкты обезумевших хищников, они не знали, что имеют дело с охотниками на людей, с «людоедами».
Различия между западным зверочеловеком, каннибалом-«охотником» и русским человеком- созидателем мы видим на примере русско-«испанской» Калифорнии, скажем, XVIII века. Два генетических типа. Два подхода. Испанец-колонизатор, работорговец и рабовладелец силой захватывал индейцев, при этом убивая направо и налево, особенно ненужных ему стариков и детей, загонял рабов в загоны, истязал, заставлял работать до смерти или болезни, затем выбрасывал за ворота крепости.
Русский человек не строил крепостей, он нанимал индейцев, крестил их, учил грамоте и, главное, учил пахать, сеять, собирать урожай. Русский свободно жил в Калифорнии, индейцы любили его, приносили дары, сами приводили дочерей в жены…
Испанец жил в осажденной крепости. Индейцы мстили за убийство и угоны людей. Испанцы совершали карательные рейды. Звериное зло порождало зло ответное. Если испанец выбирался из крепости один, его неминуемо разрывали на куски или предавали лютой казни. Ненависть индейцев к испанцам была чудовищной. Человек делал индейца-аборигена человеком, тружеником. Зверь делал того же индейца зверем.
И все же, погибая в большинстве своем от рук грабителей-палачей, индейцы волей или неволей усмирили пыл и алчность части испано-португальских кланов зверолюдей-архантропов. Да, те еще захватывали, грабили и порабощали народы и страны Африки, Азии… Но основная часть самых западных архантропов-«охотников» была все же поглощена и полуассимилирована индейским этномассивом Америки. Как муравьи, идущие в огонь и гасящие его своими телами, индейцы практически загасили огненный вал испано-португальских хищников-архантропов. Порожденные неандерталоидами и индейскими женщинами метисы утрачивали звериные инстинкты «охотников». Испано-португальский Запад угасал на глазах, оседал в колониях, среди тысяч и тысяч рабов, мутировал, выдыхался… и, наконец, выдохся. Выдохся он и в Европе. Почти. Потому что волна кровавой Конкисты вынесла в погоне за наживой и рабами почти всех хищни-ков-«охотников». Оставались неандерталоиды умеренные, гибридные, не столь пассионарные и хищные… Оставались потомки славян и русов. Испания и ее народ на глазах начинали выпадать из архантропического дегенерирующего Запада.
История испано-португальской части дикого архантропического Запада весьма поучительна. При нормальном эволюционном пути зверолюдей Англии, Голландии, Западной Франции ждала бы та же благоприятная судьба — растворение в человеческой среде. Но вышло иначе…
Нерастраченные силы «охотников» за людьми и их сокровищами таились во второй волне конкистадоров. В волне выходцев из Англии, западных немецких земель, Франции, Голландии. К ним начинали уже с XVII века примыкать и все дегенеративные отбросы других европейских этносов — беглые убийцы, преступники, создатели экстремальных сект, маньяки, садисты и прочие инволюционеры-деграданты (как выражался Пушкин, описывая пугачевские «бунты», «и прочая сволочь».) Верно!
Зная, что Южная Америка и перешеек захвачены их собратьями-хищниками, которые перервут им глотки при первой же высадке, звероантропы новой волны ринулись в Северную Америку. Это был бросок на грани жизни и смерти, прыжок хищного зверя, которому нечем кормиться возле прежнего своего логова. Это был отчаянный бросок на Запад.
И здесь весьма интересно, что первые голландские и английские «отцы-пилигримы», весь этот сброд убийц, грабителей, охотников за чужим добром и чужими головами прибыл в Северную Америку в самом плачевном состоянии— они были измождены, больны, корабли их были разбиты… они еле сумели устроиться на зиму. Местные индейцы могли при желании их просто перебить палками, как выползших на берег полудохлых крабов, передавить своих будущих убийц и поработителей без особого труда.
Но индейцы сделали наоборот— они приветили чужаков, помогли выстроить жилища, дали пропитание и всячески поддерживали переселенцев. «Благодарные» хищники-переселенцы окрепли, дождались подмоги, закрепились на плацдармах и начали истреблять своих благодетелей-индейцев. Зверски, кровожадно, цинично, с изуверством и садизмом. Вот с этого и начинается история Америки нынешней. История Соединенных Штатов Америки, хотя названия были тогда иными… США начинаются с подлости, цинизма, убийств, грабежей и внедрения паразитарных кланов в естественную обитаемую человеческую среду.
История Мегапаразита США начинается с инфильтрации мелких червей-паразитов в здоровое тело Америки. Это правда. Все прочее— самая обычная наглая американская самореклама. Самая характерная черта паразитарных «охотников» — умение рядить свою звериную натуру в красивые одеяния и «овечьи шкуры гуманистов».
Английские, французские и голландские хищники, охотники на людей, накопив силы, ринулись в глубь континента, захватывая чужие земли — всегда силой, как и подобает звереющим от безнаказанности и крови «охотникам». Еще раз запомним эту черту архантропов Запада. Они не выдерживают честной битвы с равным противником, бегут от сильного, как трусливые зайцы. Но при виде слабого и беззащитного они входят в звериный раж, они догоняют, рвут, грызут без жалости и пощады. «Охотники» Запада — это стаи
