четвереньки и гладил высоко поднятый задочек, то забавлялся сосочками. Приникал к ним губами, а потом рассуждал, как их будет сосать будущий ребеночек. Машенька сгорала от смущения, поскольку все относящееся к беременности и кормлению считалось у барышень темой постыдной. И, наконец, как вершина унижения, его рука проникла в самое стыдное место, которое нельзя трогать, а можно только подмывать от месячной крови.

Стыд то какой!

И вот, уже лежит она под Александром Павловичем. И ножки ее так широко раздвинуты и коленки зачем-то разведены. И что-то горячие прижалось к ее телу ТАМ. И… больно-о-о! Громко кричала Машенька под своим барином и тем доставила ему дополнительное удовольствие. Любили господа того царствования невинных девок портить! Впрочем, и в другие царствования эта страсть у них сохранялась.

Так и стала дворянка Маша Беднаго приживалкой, наложницей, да, что там говорить, почти рабой помещика Александра Павловича Иртеньева.

Барин укладывал их на полу в предбаннике и располагался на этом ковре отдыхать с рюмкой рябиновой настойки.

Всю позднюю осень и глухое предзимье развлекался Александр Павлович со своим гаремом. В сопровождении барских барышень и наиболее толстых крепостных девок он парился в бане, лениво обозревая множество голых задочков и привлекательных титей. Выбирал себе на ночь. Иногда укладывал крепостных девок на полу предбанника и располагался на этом ковре отдыхать с рюмкой рябиновой настойки.

Вечерами барышни развлекали своего повелителя «живыми картинами из греческой жизни», в которых три пассии изображали греческих богинь. Машенька, которая читала французские книжки, выступала и в роли сочинителя, и персонажем самой картины. Задрапированные простынями – толи на греческий, толи на римский манер – три новоявленные актерки разыгрывали свой спектакль. В ходе оного, из под драпировок так нескромно и соблазнительно мелькали девичьи телеса! В качестве же амурчиков в живых картинах участвовали совсем молодые девочки, у которых еще не выросли тити и аппетитные задочки.

Для подобных развлечений в скором времени была построена на усадьбе «театральная изба» со многими комнатами. В самой большой из них и разыгрывалось действо, а в остальных с удобством поселились все три пассии и девочки-амурчики. В большой зале, кроме того, стояла для острастки скамья, чтобы иметь возможность пороть нерадивых актерок. Присутствие этого предмета очень способствовало тому, что роли всегда были выучены «на зубок».

Младые амурчики (вернее их почти мальчишеские телеса) наводили Александра Павловича на совсем уже безбожные мысли. Еще недорослем во время обучения в Шляхетском корпусе слышал он, что герои древних греков вместо женщин часто любили мальчиков и считали такую страсть романтической. Сам великий Александр Македонский пировал в окружении не только гулящих гетер, но и гетейров-юношей. И просвещенные римляне утешали любовный пыл афедрончиками мальчиков и не стеснялись повествовать об этом в своих книгах. Мысли, конечно, греховные. Если рассказать их на исповеди, то священника местной церкви отец Никодим непременно великую епитимию наложит. Но каяться в столь грешных мыслях наш герой не собирался. Платоническая любовь, придуманная Жуковским, в ту пору еще не захватила дворянство. В моде была любовь плотская, жадная до женского естества и не стесненная канонами христианства. Во время представления «картин из греческой жизни» Александр Павлович внимательно разглядывал голые афедрончики девочек-подростков, прикидывал, как бы это красиво совершить забаву грешного действа. И то сказать, все три пассии начали барину приедаться, он заскучал, ему захотелось чего-то новенького, остренького.

Среди пятерых амурчиков была девочка Глашка – постарше остальных, не по возрасту высокая, с наметившимися грудочками, но со вполне мальчишеским задом. Вот ее и наметил барин на роль Гермафродита. В минуты романтического настроения подумывал он даже о садомском использовании привлекательного задочка Глашки.

Забавляясь с нагими античными персонами, Александр Павлович обдумывал и ближайшие дела. Ушлая Танька исхитрилась-таки забрюхатеть и он вознамерился устроить судьбу будущего дитяти. «Нужно будет вызвать отца Никодима, чтобы он задним числом вписал в церковную книзу запись о венчании дочери кузница Таньки с умершим на днях шляхтичем Пшебышевским. Оный шляхтич был взят в плен при подавлении польского восстания еще при матушке Екатерине Великой. Проживал он в деревеньке Гореловке, зарабатывая на хлеб рисованием парсун для окрестных помещиков. Таким образом, вновь рожденное дитя будет шляхетского рода. А для его воспитания надо выделить Таньке некоторый капитал».

Сей мудрый ход не был оригинальной выдумкой Александра Павловича. Многие дворяне обеспечивали будущее своих бастардов через оформление фиктивных браков их матерей. Признаться, Танька нашему герою изрядно надоела, и он подумывал выдать ее замуж за какого-нибудь мелкого чиновника, который польстился бы на солидное приданое.

Ну, а барские барышни и нагие амурчики из крепостных девчонок еще послужат утехой барину Иртеньеву.

Неудавшаяся охота

'Вставайте барин. Эх погодка сегодня.' Семен стоял около кровати и улыбаясь смотрел на меня. Первой моей мыслью было, швырнуть в его рожу увесистую табакерку. Однако на сей раз моя злость была беспричинной. Я прекрасно понимал, что уж коль я собрался ехать к господам Л-ским то выехать надо еще затемно, ибо путь был неблизок, а опоздать к началу охоты мне вовсе не хотелось. Стоит сказать, что после того как я покинул шумную столицу, мне с трудом удалось прижиться в этой глуши. Дни тянулись один за другим не принося с собой ни малейшего разнообразия.

Хозяйство, оставленное мне моим покойным дядюшкой, не требовало особого к себе внимания и посему в течении всего дня я был предоставлен сам себе. Пробовал было писать стихи, да видимо к сему занятию я оказался не способен и теперь моим главным развлечением стала стрельба из пистолета, питье да воспоминания о былых развлечениях. Эх, на денька два в столицу! В прочем при моем нынешнем безденежном положении это лишь мечты.

Семен был прав. Погода была самой подходящей. Морозец накрепко сковал грязь и лошади не увязая резво скакали по дороге, ведущей к Л-ским и уже через час мы остановились перед их роскошным особняком.

* * *

Как я и ожидал на охоту собрались все окрестные господа. Двор гудел от радостных возгласов, ржания лошадей да собачьего лая. Господин Л-ский встретил меня и пригласил подкрепиться к накрытому прямо во дворе походному столу. Стакан водки приятно меня взбодрил и я легко преодолев некоторое смущение присоединился к остальным гостям.

Рог затрубил и вскоре мы уже неслись по припорошеным снегом полям. Человек 30 господ, да еще пол сотни холопов. Признаюсь, вначале я видел перед собой лишь спину впереди скачущего, но вскоре изловчившись я вырвался в голову колонны и смог насладиться этой безумной скачкой.

'Подняли!!!'

Этот возглас придал дополнительные силы охотникам и все ринулись вслед серой точке. 'Здоровый! '

Волк кинулся в заросли кустарника стараясь уйти. 'Не отставать!' 'В лес уйдет – упустим!' Неслось со всех сторон. 'Ничего из леса его выгонят! Мужики там!' Однако зверь метнулся к болоту и исчез словно призрак. Несколько всадников кинулись за ним, но лошади не стали идти на верную погибель и остановились у края болота. Чертыхаясь я повел коня вдоль кромки топи, но тут удача окончательно отвернулась от меня и конь сбросил меня в вязкую грязь.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

1

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату