обитали не только в степи, но и на территории Белоруссии, и в Средней России… Лес и степь Восточноевропейской равнины заселял единый народ.
Это простое и ясное, вытекающее из геополитических условий положение очень не нравится сторонникам искаженной, как в кривом зеркале, истории. До сих пор принято было «загонять» Сарматию в степь, изо всех сил пытаясь разорвать естественную связь двух природных зон Русской равнины, между которыми нет реальных границ. Если для скифской эпохи это «оправдано» почти полным молчанием источников, то для сарматского периода — рубежа новой эры — такая версия выглядит неправдоподобно.
В самом деле, указаний на то, что сарматы заселяли практически всю Восточно-Европейскую равнину, а не только ее степь, сохранилось слишком много. Для всех античных авторов, начиная с Тацита и Птолемея (I–II вв. н. э.), «Сарматия» начиналась за Вислой и простиралась от Восточной Балтики до Волги. Может быть, термин «сарматы» они использовали как
Не следует полагать, что сарматы «расселились» на север именно на рубеже н. э.; никаких крупных миграционных процессов в это время не прослеживается. Очевидно, они наследовали свои северные земли еще со скифских времен…
Следует подчеркнуть, что названия «скифы» и «сарматы» первоначально определяли региональные подразделения одного и того же народа, а затем стали использоваться как синонимы для обозначения всего народа Великой Скифии в целом, без местных отличий. Некоторые источники употребляли и региональные названия обитателей закаспийских степей — «саков» или «массагетов» — в том же смысле, как имя, общее для всех «скифов», то есть обитателей степной зоны континентальной Евразии.
Уже из этого видно, что изначально региональные общности Великой Скифии были чрезвычайно близки друг другу. Недаром же античная традиция сохранила легенду о происхождении сарматов от скифских мужчин и женщин-амазонок. Если «перевести» эту легенду на современный язык — сарматы были те же скифы, но могущественней. Женщины у них были соответствующие.
Некоторые из них наравне с мужчинами несли «бремя власти» и оставили след в истории. Античные источники сохранили предания о Зарине, царице саков, живших к северу от Кавказа (то есть, очевидно, сарматов), красавице и хитроумной правительнице, объединившей многие народы; при ней была возделана большая часть страны и построены города40. Правление легендарной Зарины можно отнести к VI–V вв. до н. э., ко времени, когда к востоку от Дона образовалось царство савроматов и в Приазовье начали один за другим подниматься города. Следует обратить внимание, что первое же известное из истории имя сарматской царицы — ЗАРИНА — звучит совершенно по-славянски, а название столицы, где она правила — РОСКАНАК — имеет корень «рос»…
Нет никаких сомнений, что многочисленные античные предания об амазонках относятся в основном именно к сарматским представительницам прекрасного пола. Многочисленные источники сообщают, что женщины у сарматов не только пользовались равными правами с мужчинами, но и несли наравне с ними военную обязанность. На этом основании в современной историографии родился миф о матриархате в сарматском обществе.
Напомним, что матриархатом обычно называют общество, в котором господствуют групповые формы брака и дети не знают своих отцов; родство считается только по матери. Такие «общественные отношения» зафиксированы у многих народов, оставшихся на первобытном уровне до XIX–XX столетий, из чего некогда сделали вывод: такую же стадию в развитии прошли и все остальные. Однако позднейшие исследования показали, что подобное состояние общества свойственно именно тем народам, которые прекратили свое развитие, «сошли с дистанции». Как отмечал Л. Н. Гумилев, народы, ведущие в XX столетии первобытный образ жизни, это вовсе не «дети», еще не начавшие жить, а скорее «старички», утратившие социальную энергию («пассионарность») и доживающие свой век на периферии.
Так называемый поздний матриархат есть состояние, фиксирующее глубокую общественную деградацию, позволяющее затянуть естественный процесс умирания социума как можно дольше. Все его социальные установки выполняют одну задачу: как можно полнее устранить всякую возможность развития. Для этой цели и нужны «элементы группового брака»: отец, не знающий своих детей, не будет стремиться их обеспечить, чему-то научить… Этому служит и квазиобщественная собственность: все принадлежит всем и ничего никому. С государственно-общинным строем, сочетающим общинное регулирование с развитием личной собственности и инициативы, этот «первобытный коммунизм» не имеет ничего общего.
Узнать матриархальное общество очень легко: женщины в нем не только не обладают равными правами с мужчинами, но напротив, подвергаются всяческим унижениям (зачастую обрядовым и демонстративным). Но зато матриархальным женщинам принадлежит теневая власть, которой добиваются всяческими способами. Такие женщины сами не обладают социальной энергией и воспитывают сыновей (не знающих отцов) соответствующим образом. Первобытный матриархат — это общество униженных женщин и расслабленных, «обабленных» мужчин.
Сарматские мужчины, как и женщины, отличались бытовой и военной активностью. Женщины-«амазонки» владели всеми видами оружия (не только лук и короткий меч, но длинные мечи и копья, а также броня, защищавшая и коня, и всадника). Они пользовались правом голоса при решении общинных проблем. Активной политической деятельностью занимались сарматские царицы, многие из которых лично водили войска в бой.
У скифов, сарматов господствовал обычный парный брак с правом развода обеих сторон. Правда, «классические» греки иногда клеветали на скифов, утверждая о принятом у них обычае группового брака, но, видимо, тут срабатывал принцип «зелен виноград»… Слишком обаятельными были сарматские всадницы-амазонки, и какой контраст они представляли с греческими женщинами, которые делились на два типа: 1) гаремные затворницы и 2) гетеры-проститутки. Геродот, познакомившийся со скифскими обычаями, твердо заявил, что группового брака у них не существует, это вымысел; но тут же отнес эту клевету к отдаленным от скифов среднеазиатским массагетам (которых он не видел лично). Однако источники, исходящие из стран, территориально близких к сакам-массагетам, ничего подобного не подтверждают…
Равное с мужчинами в труде и общественной жизни положение женщин при сохранении стабильного парного брака есть верный показатель нормального развития общества. Матриархат с групповым браком, патриархат с гаремами и гетеризм, проституция — это пути, ведущие к деградации, к повышению уровня энтропии в социуме — вплоть до его неизбежной гибели.
С точки зрения традиционной концепции прогресса смену скифского общества сарматским следовало бы считать… упадком, задержкой развития. Как же — ведь у скифов «цивилизация» только-только завязалась? Только начали представители элиты украшаться золотом с ног до головы, только увлеклись развратными средиземноморскими религиями, только завели себе рабов и гаремы… А тут сарматы с их чистым общинным строем, с их «амазонками»! Конечно, это была задержка естественного развития — развития, направленного в сторону увеличения энтропии, то есть смерти. Если такое развитие не задержать, если не освободиться от накопившейся энтропии — придется плохо… К счастью, евразийские геополитические условия создают для цивилизаций возможность постоянного самоочищения.
Миф об упадке, задержке общественного развития в Южной России в сарматский период держится до сих пор. Оценивая общественно-политический строй этого времени, стараются избегать даже терминов «царство»: якобы сарматы жили «родоплеменным строем», и никакого государства у них не было (между тем существование у скифов полноценного государства общепризнано). Выходит, полудикие «варвары», действия которых не были скоординированы центральной властью, сокрушили сильное царство? На абсурдность такого рода положений долго не обращали внимания, но теперь становится ясно: чтобы победить какое-либо государство, надо иметь уровень организации по крайней мере не худший, чем был у того.
