ты ведьма, подосланная дьяволом мне во искушение, или ангел, присланный Богом с той же целью. В любом случае я всерьез задумался о непостижимом.
Закрыв дверь конюшни, Джейк нашел пустое стойло со свежим, ароматным сеном, залитое лунным светом. Он опустил Бэннер, но рук не разжал.
– А потом? – прошептала она, почти касаясь его губами.
Он пощекотал языком уголки ее губ.
– Потом я решил, что все это мне померещилось. Потому что было самым лучшим из того, что со мной случалось. – Джейк сильнее сжал руки. – Люби меня, Бэннер, – молитвенно прошептал он в ее волосы.
Они откинулись на сено. Их губы слились. Пальцы Джейка проворно расстегивали пуговицы ночной рубашки. Рука скользнула под ткань и обняла грудь Бэннер. Не успел он коснуться губами соска, как тот уже вздулся от страсти. Его язык, мягкий и влажный, начал ласковую игру. Бэннер почудилось, что она вот-вот умрет от наслаждения.
Джейк стянул с нее рубашку и некоторое время упивался ее наготой.
Потом быстро встал, разделся, лег на нее и нашел сладкое тугое ложе, принявшее его жаждущую плоть.
– Я люблю тебя, люблю тебя, – шептал он, отдавая ей себя. Она откликалась, как эхо.
Скоро наступил экстаз, бурный и жаркий.
Их постель была сделана из одежды. Они спали обнаженные, прижимаясь друг к другу. А на заре, едва солнце показалось из-за горизонта, Джейк снова потянулся к разомлевшей от сна жене. На этот раз их любовь была не похожа на грозу – тихая, нежная, она приветствовала рассвет, который будет озарять их жизнь до самого конца.
