Сложная, взрывоопасная ситуация в Средиземноморье заставляла рыцарей постоянно быть начеку и торопиться с возведением столицы, которая должна была стать «щитом» Мальты.
Нависшая над островом в 1574 г. опасность нового турецкого вторжения показала насущную необходимость скорейшего окончания строительных работ. Султан Селим II, сын Сулеймана и бывшей украинской рабыни, ставшей всесильной султаншей Хасеки по прозвищу Роксолана, намеревался вначале напасть на Мальту, но затем передумал и захватил г. Тунис (1574 г.). Преемники его постоянно держали маленький отважный остров под прицелом.
В 1571 г. резиденцию ордена перевели из Читта Витториоза в отстроенную Ла-Валлетту, а к концу столетия город в основном принял те очертания, которые сохранились до сих пор. Он поражает единством архитектурного ансамбля, миниатюрностью и изяществом, каким-то чудом совместившимися с монументальностью, функциональной целостностью. Большинство старинных зданий в центре Ла-Валлетты построены выдающимся мальтийским архитектором Джероламо Кассаром в последней четверти XVI в. в стиле Позднего Возрождения. Именно он является автором и большинства обержей — «подворий» языков, и величественного кафедрального собора св. Иоанна, бывшей главной церкви ордена. И хотя многие из творений Кассара претерпели изменения в XVIII столетии, когда господствовало барокко, и позднее, впечатление от города из-за этого не портится, а наоборот, приобретает приятное для глаза разнообразие.
В отличие от Родоса мальтийская резиденция ордена — Монастырь — не была обособлена от остальных светских построек, что придало столице, если можно так выразиться, характер более светский, более европейский. Ла-Валлетта росла и украшалась, чему не препятствовали даже денежные затруднения, время от времени испытываемые госпитальерами. На сооружение новой столицы средства выделили монархи Португалии (30 тыс. крузейрос), Испании (90 тыс. франц. ливров) и Франции (140 тыс. франц. ливров), а также папа, направивший ордену 15 тыс. крон. Орден начал чеканить свою медную монету, что, по мнению великого магистра и его окружения, должно было принести казне определенный доход. Еще в 1565—1566 гг. орденом были выпущены специальные мемориальные золотые и серебряные медали с изображением нового города и горделивой надписью Melita renascens — «Возрожденная Мальта».
Эта страсть к самовосхвалению двигала иоаннитами и в дальнейшем. Когда в 1604 г. капитул ордена решил выделить внутри собора св. Иоанна по приделу каждому языку, братья различных национальностей, соревнуясь между собой в пышности и великолепии, бросились украшать свои приделы, собирая туда лучшее из произведений искусства, что мог найти их взыскательный вкус в Европе.
Но главной достопримечательностью собора являются не фрески знаменитого итальянского художника Маттиа Прети и не фламандские гобелены по картонам Рубенса и Пуссена, а прекрасно исполненные надгробия великих магистров, ибо все они, начиная с основателя города ла Валлетта, захоронены здесь. Исключение составляют лишь Гомпеш, сдавший Мальту Наполеону, а также современные магистры.
Поражающее воображение богатство убранства интерьера резко контрастирует с исключительной простотой фасада собора. Такое сочетание было, видимо, характерно для всех строений той эпохи: для дворца великого магистра, для обержей, даже для здания непременного госпиталя, открытого на Мальте в 1573 г. (ныне — Конференс-холл). «Сакра Инфермерия», так называлась эта огромная больница, была расположена неподалеку от гавани, что облегчало доставку больных прямо с кораблей. Она состояла из госпиталя, где содержались обычные больные, приюта для незаконнорожденных и дома для умалишенных и умственно неполноценных.
За больными осуществлялся хороший уход, и не только профессиональный. Все члены ордена, находившиеся на Мальте, включая великого магистра, должны были один день в неделю проводить в госпитале, собственноручно ухаживая за пациентами. Больных кормили из серебряной посуды (впоследствии переплавленной по приказу Наполеона в слитки). Зимой холодные стены госпиталя завешивались драгоценными гобеленами, летом украшались полотнами Маттиа Прети.
Неудивительно, что слава госпиталя ордена св. Иоанна росла с каждым днем и он считался лучшим заведением подобного рода в Западной Европе. Достаточно сказать, что с XVII в. госпиталь принимал до 4 тыс. больных ежегодно — цифра внушительная сама по себе и особенно если учесть отдаленность острова. Недаром должность инфермемария, т.е. главного санитара, появившаяся в ордене еще в родосский период, превратилась в одну из важнейших на Мальте. Он выбирался из французов и являлся обязательным членом совета при великом магистре.
В состав госпиталя входил также лазарет для инфекционных больных. Это отделение было совершенно необходимо на Мальте, где в силу нехватки чистой питьевой воды и антисанитарных условий жизни рядовых подданных ордена регулярно вспыхивали эпидемии чумы. Одна из них, наиболее тяжелая, свирепствовала на острове в 1675—1676 гг. девять месяцев, унеся около 11 тыс. жизней.
Наше путешествие по старой Ла-Валлетте закончится у крепостных стен города, прекрасно сохранившихся со времен Франческо Лапарелли и построенных им в 1566—1570 гг. Частично выдолбленные в скале, частично сложенные из плотно пригнанного светлого камня, они окружены глубоким рвом, выкопанным пленными турками. Фортификации включают также многочисленные форты, расположенные по периметру: форт Сан-Эльмо, разрушенный Мустафа-пашой в период Великой осады, а затем восстановленный, Сан-Микеле, Сан-Сальвадор и др.
Интересные наблюдения о Ла-Валлетте XVII века оставил один из участников английской военной экспедиции, корабельный священник Генри Тонж, посетивший остров в 1676 г. Его дневниковые записи открываются восхищенным замечанием о том, что даже если у человека есть другие дела, стоит оставить их, чтобы хотя бы один раз взглянуть на «этот благородный город Мальты». Ла-Валлетта, представшая перед его взором, являла собой единую крепость, расположенную на идеально подходившей для этой цели скале, ощерившейся пушками, «все из которых были бронзовыми».
«Здесь не было нужды в часовых, — пишет он, — настолько неприступными казались стены. А кроме того, их окружали две глубокие траншеи или не заполненные водой крепостные рвы, вырубленные в скале и расположенные террасами, настолько глубокие, что их нечем наполнить, и настолько широкие, что через них невозможно переправиться. В центре города размещалась целая армия, но каждый дом и без того представлял собой настоящий замок».
Проницательный наблюдатель сообщает далее, что в Ла-Валлетте хранились внушительные запасы продуктов на случай осады. «В городе много хранилищ в виде глубоких колодцев… и в них постоянно имеется зерно и другие съестные припасы для трех сотен человек на срок три года».
Так, постепенно застраиваясь, столица ордена иоаннитов превращалась в неприступный бастион, способный выстоять и дать отпор любому противнику. Весь XVII век — это время подъема Мальтийского ордена, его расцвета, когда гордые своими победами, еще не утратившие вкус к ратным подвигам рыцари всячески способствовали росту и развитию своего небольшого государства.
В первый год нового столетия великим магистром избирается Алоф де Виньякур (1601—1622), деятельный, решительный и неглупый человек. При нем орден одержал ряд внешнеполитических побед. По-прежнему ориентируясь на международной арене на Испанию, он активно участвует в войне испанцев в Северной Африке, в основном на территории Алжира.
Известный русский революционер М.В. Буташевич-Петрашевский так охарактеризовал тогдашние противоборствовавшие силы в Алжире: «В Алжир шли мусульмане из всех стран Востока и там слагали свои силы и богатства на гибель католичеству. Большая часть родосских рыцарей были искатели приключений, члены знатных домов, которых потеря имуществ или титло младшего брата заставляли искать счастия вне отечества; большая часть подданных Алжирского дея [8] состояла из ренегатов, бродяг, толпившихся по городам Египта, Сирии и Турции, из всякого промотавшегося сброда, пытавшего последние средства к улучшению своей участи».
Здесь, на враждебной территории, иоаннитам приходилось доказывать верность испанскому престолу, невзирая на то что редкие удачи перемежались с многочисленными неудачами. Значительно больше мальтийским рыцарям везло в прежнем районе их военных экспедиций — на Пелопоннесе и окружающих его островах. В 1602 г. орден захватил здесь города Лепанто и Патры, а через девять лет — г. Коринф.
В 1615 г. Турция вновь решила нанести по Мальте мощный удар, однако операция провалилась, едва начавшись. Пяти тысячам османского войска удалось высадиться на берег, но дальше этого дело не пошло: под натиском рыцарей и солдат ордена турки вынуждены были убраться восвояси, даже не захватив никакой добычи, — благо население вовремя укрылось за стенами Ла-Валлетты. Это была одна из последних
