Ветер усилился. Но в этот раз это не был черный ураган, несущийся из бездны, а чистый и ясный ветер, летящий с горных вершин. Воздушный поток подхватил дракона и, раскрутив, швырнул вверх. Выпущенное пламя прошипело в пустоте. Чудовище ударило крыльями, но против этой силы оказалось беспомощным. Шквальный ветер уносил его все выше и выше. Азантуль, сидевший на спине дракона, попытался повернуть его, но тщетно. Донесся его крик, и он был отброшен за море к далеким черным облакам, в которых прогремел, а потом смолк, словно последний отзвук грозы.
Ким и его друзья стояли на башке. Воцарилась тишина, как будто с последним этим криком весь мир онемел.
Фабиан нагнулся. Упираясь ногой в пустые доспехи, единственное, что осталось от Азратота, он извлек оттуда клинок. Изратор сиял так ослепительно, словно не побывал в бою.
– А что будет с нами? – спросил Ким.
Прежде чем кто-либо успел открыть рот, ответ пришел сам.
Фабиан, Гилфалас и Бурин начали бледнеть. В следующую секунду они стали прозрачными, и сквозь них можно было увидеть очертания башенных зубцов, даже структуру камня. Затем они исчезли, будто и не стояли там.
Ким остался наедине с пустыми доспехами Азратота и мертвым Талмондом, чьи глаза уставились в небеса.
– Кто-то должен отнести его вниз и предать земле, – сказал Ким.
Он не заметил, что говорит вслух. Внезапно оказалось, что он здесь не один.
– Ты не можешь взять на себя ответственность за все судьбы мира, маленький фольк, даже если ты и носитель седьмого кольца, – сказал Эльфийский Князь.
– О! – только и воскликнул изумленный Ким. – Откуда вы пришли?
Арандур улыбнулся.
– По-моему, остались только мы, – продолжил он, не ответив на вопрос. – Не значит ли это, что нам следует держаться вместе?
– Итак, власть Тьмы побеждена? – спросил Ким. – И Азантуль… и дракон?..
– О нет, – ответил Князь. – Азантуль лишь изгнан и непременно вернется. И будет новая битва, когда Хельмонд, сын Талмонда, поднимет меч своего отца. Дракон опустошит местность, которую потом назовут Разрушенной страной, затем Высокие Стены Мрака будут снесены, а магия людей, гномов и эльфов создаст Ограничительный Пояс, который отделит темных эльфов от Среднеземья на тысячу лет.
– И фольк появится через… через триста пятьдесят лет?.. Ах, как бы я хотел это увидеть, – сказал Ким.
Высокий Эльфийский Князь покачал головой.
– Всему свое время, – повторил он. – А сейчас нам время искать дорогу назад.
– Домой?
Но разве может он, оказавшийся где-то между мирами, когда-нибудь снова попасть домой?
Арандур взял его за руку. Они проходили между деревьями, где в ветвях пели птицы.
– Домой, в Эльдерланд.
– Ах, Алексис, старый осел! Я ужасно рад, что отыскал тебя.
Альдо было так хорошо, что от радости хотелось плакать. Осел смотрел на него так, будто хотел сказать: «Нашел время!» Впрочем, он на мгновение утратил свое обычное дурное настроение. Вероятно, он так долго плутал среди времен и миров, что был рад встретить любое знакомое лицо, пусть даже это был и его хозяин.
– Ты скверно выглядишь, – пожалел его Альдо. – Тебя что, никто не кормил?
Альдо говорил лишь затем, чтобы осел не разгадал его намерений, пока он пытается ухватиться за обрывок веревки. Но тот позволил захомутать себя без сопротивления.
– Теперь пошли, хороший ты мой. Посмотрим, как завоевывают землю.
Он легонько потянул за веревку. Животное заупрямилось, вскинув голову. Но у Альдо создалось впечатление, что такое поведение осла спровоцировало не врожденное упрямство. Ему показалось, что Алексис чего-то ждет. Да, кто-то спускался по Проходу. Сначала Альдо разглядел лишь фигуру, одетую во что-то светлое, затем он распознал в ней юную девушку-фолька. Сквозь светлые, немного взъерошенные волосы выглядывали заостренные уши. Ее глаза были широко распахнуты, словно она смотрела на мир впервые.
– Привет! – крикнул ей Альдо.
Она вздрогнула и остановилась.
– Не убегай! – попросил юноша. – Я ничего плохого не сделаю. Подожди!
Быстрыми шагами пошел он к ней. Алекс следовал за ними, как ягненок. Девушка продолжала стоять и молчала. Альдо, приблизившись к ней, откашлялся.
– Привет, – повторил он. – Меня зовут Альдо, точнее, Альдерон. А это мой осел Алексис. А как зовут тебя?
Девушка посмотрела на него, затем на осла:
– А-Алексис.
– Нет, тебя не могут так звать. У тебя что, нет имени?
