– Не бойся, – сказала Итуриэль, погладив его по голове, – теперь все будет хорошо.
Существо открыло глаза; его зрачки были крошечными точками.
Из горла, давно разучившегося говорить, если оно было когда-то к этому способно, вырвался сдавленный звук:
– Гвр… гврг…
– Гврги?
Бурин и Гилфалас выкрикнули это одновременно. Они уставились друг на друга, а затем на существо, лежащее перед ними.
Альдо не верил своим глазам. Неужели это Гврги, таинственный проводник господина Кимберона Вайта, могущественный шаман? Это создание, вызывавшее одновременно отвращение и жалость. Эта незаконченная… вещь?
Гилфалас первым обрел дар речи.
– Я не верю, – сказал он. – Этого не может быть. Гврги, которого мы знали, был существом бесконечно многообразным, мудрецом и плутом одновременно, нашим другом…
Итуриэль посмотрела на спутников.
– Это, – сказала она печально, – не тот Гврги, которого вы знаете. Это то, во что бы он превратился, останься он пленником в каменной тюрьме без света, без надежды. Меня удивляет, что он еще жив. И мы не можем оставить его.
Существо на полу смотрело на нее с полнейшим непониманием, но вместе с тем и с преданностью, назвать которую можно было только собачьей. Альдо вздохнул. Осла мы потеряли, – подумал он, – но зато теперь у нас есть это.
– Нельзя останавливаться, – раздался сзади тихий голос Гилфаласа. – Вода поднимается.
И теперь это был уже не плеск потока, текущего по дну пещеры, или бормотание подземного ручья, ищущего дорогу среди камней. Теперь это была белая стена воды.
Они побежали. Гврги – они должны были привыкать называть его этим именем – вскочил и, шатаясь, сделал пару шагов, но ноги его не слушались. Итуриэль повернулась, чтобы помочь, но Бурин уже подхватил и потащил его за собой.
– Беги! – прокричал он. – Я понесу его.
Вскоре они оказались у развилки. Правый туннель вел вверх, левый спускался вниз.
Итуриэль хотела повернуть направо, но Гврги в руках Бурина стал биться и извиваться, с помощью рук и ног указывая налево.
И они побежали туда… Примерно через двадцать шагов туннель сделал поворот, и перед ними открылось отверстие почти во всю ширину хода, ведущее вниз, в лабиринт пещер. Только слева остался узкий осыпающийся выступ. Легко ступая, Итуриэль скользнула туда.
Гилфалас последовал за ней. Бурину с Гврги на руках было сложнее, однако недаром он слыл опытным скалолазом.
Альдо бросил взгляд назад. Пенящийся поток уже достиг развилки. Выступ, проходивший над пропастью, был ужасающе узок. Любой ошибочный шаг неизбежно привел бы к падению. Но выбора не было. Альдо ступил на узкий карниз, прижимая руки к стене. Его одежду рвал ветер, вызванный движением воды; напор его с каждым мгновением делался сильнее. Дальше, только не останавливаться! Шаг. Еще один шаг… Горбац неотступно следовал за ним.
И тут отвесная стена воды настигла их…
В тишине были слышны лишь легкое журчание воды, кашель и фырканье путников.
Было темно. Поток воды унес остатки блестящей пыли, и света не стало совсем.
– Где мы? – раздался из темноты голос Итуриэль.
– Не знаю, – отвечал глубокий бас Бурина. – Боюсь, я слегка утратил ориентацию.
– А я-то думал, что гном всегда знает, где находится, – послышался голос Гилфаласа с другой стороны.
– Это так, – согласился Бурин. – Но в этих пещерах еще не ступала нога ни одного гнома. Это совершенно меняет дело.
Альдо попытался осмотреться. Но даже для зорких глаз фолька окружающее было черным, как чернила.
– Я здесь! – крикнул он, что было напрасно: ведь эхо подземелья искажает направление звука. – Где остальные? Горбац? Как ты себя чувствуешь?
– Сыро, – прозвучало издалека. – И зажгите кто-нибудь свет.
Просьба была правомерна. Ирония не осталась не замеченной Альдо. Три носителя волшебных колец – и никто не может извлечь ни искры. Три носителя колец – и шаман.
– Э-э… Гврги? – К этому имени Альдо еще не привык.
Тихий стон во тьме, скорее повизгивание. Был ли это Гврги? Или что-то другое?
Движение, которое он заметил уголком глаза, застало Альдо врасплох. Что-то белое в темноте. Но нет, он, наверное, сходит с ума. Но он вновь увидел это, теперь в другой стороне.
– Мне кажется, я что-то вижу, – сказал он осторожно. – Но я не уверен.
Через несколько мгновений он был уже абсолютно уверен в том, что они здесь не одни. Чьи-то тела
