А другая, в одежде из небеленой шерсти, добавила:
– И льна, чтобы можно было сшить одежду!
Талмонд отрицательно покачал головой:
– Меня выгнали из города. И пообещали за мою поимку вознаграждение. Я не могу идти туда.
– Тогда должен идти кто-то другой. Нам надо что-то есть и во что-то одеваться, иначе не пережить зиму, – произнесла третья.
– Денег больше нет – ни золота, ни серебра, лишь пара медных монет. Всему виной они.
Сказав это, Талмонд указал головой на Алъдо и его спутников.
Какой же он мерзавец, подумал Альдо, который все меньше и меньше уважал главаря разбойников. Оставил все деньги в публичном доме, а теперь обвиняет нас!
Альдо только открыл рот, чтобы высказать все это, но его опередил Гилфалас:
– Мы принесли с собой еду и вещи, которые вам пригодятся.
Женщины уставились на него. В их глазах читалось полное непонимание.
– Разве это не так? – спросил Гилфалас, повернувшись к Гальдору.
– Как скажет мой господин, – подтвердил тот.
Тут показались эльфы. На плечах они несли шесты, на которых висели гирлянды из фруктов и дичи: зайцы, косули, фазаны. Некоторые держали большие кувшины и мешки с мукой. Шествие замыкали эльфы с рулонами льняного полотна, сотканного так плотно, что никакой ветер не мог бы его продуть. Были тут и плащи из непромокаемого сукна, шапки и колпаки, ремни и сапоги. Словом, все, что было необходимо для жизни.
Пока мужчины Талмонда стояли и смотрели, женщины проворно утащили принесенное эльфами и разожгли огонь. Тут же начались старательное ощипывание и разделка. Между двумя хижинами, стоящими на краю скалы, возвышалась полуразвалившаяся большая каменная печь. Ловкие и крепкие руки Бурина быстро привели ее в порядок. Вскоре аромат свежевыпеченного хлеба наполнил долину.
Между тем эльфы сделали следующее: из тонких стволов они в одно мгновение соорудили остов. Затем покрыли его шелком, отливающим разными цветами. Так был сооружен павильон, который, казалось, парит между небом и землей.
Столы и скамейки были поставлены в круг. Вскоре были зажжены факелы, ибо наступал вечер. Принесли еду и вино, которым наполнили деревянные кружки. После того как все утолили голод, зазвучала первая песня:
Только Талмонд сидел молча. Взгляд его был мрачен.
Из темноты появилась еще одна группа эльфов. Оружие брякнуло, ударившись о землю. В свете факела засверкали мечи и топоры, луки и щиты – великолепные произведения искусства. Изготовлены они были в мастерских эльфов, но предназначены для грубых человеческих рук.
Талмонд вытер жир с бороды, громко рыгнул, после чего взял в руки топор. Он взвесил его в руке и воткнул для пробы лезвие в землю.
– Зачем это? – спросил он громко, чтобы затем самому ответить на свой вопрос: – Вы хотите склонить меня к вашему безумному плану: участвовать в штурме Черной крепости. Но меня и моих людей нельзя купить. Придется забрать вам все это обратно. И посмотрим, как вы справитесь с этим сами.
Он окинул взглядом сидящих в кругу. Послышался сердитый шепот. По-видимому, люди Талмонда не были с ним согласны. Однако рыцарь продолжил:
– Я считаю, что это сущее сумасшествие. Нас всего дюжина. Даже если эльфов было бы вдвое или втрое больше, даже если бы их было пятьдесят, что можем сделать мы против армии больгов? Их сотни. Это хорошо обученные солдаты, готовые умереть. Мы должны держаться от них подальше, если нам дорога жизнь.
Шепот вокруг не умолкал. Наконец одна женщина не могла себя больше сдерживать.
– Да разве это жизнь? – Ее голос прозвучал резко. – Только грязь и голод.
– А что будет дальше? – спросил один из мужчин.
– Даже то малое, что мы имеем, ты проматываешь в городе, – добавил кто-то третий под защитой темноты.
– Я считаю, что лучше славно умереть, чем так жить, – продолжал свою мысль первый.
– И мы можем вместе с эльфами стать легендой, – добавил молодой однорукий парень.
– Легенды, ха! – фыркнул Талмонд. – Говорю я вам, жизнь – это единственное, что ценно. Я совершенно обычный человек и не рожден героем. А если вы очень хотите погибнуть – ну что ж, погибайте!
– Но без вас ничего не получится, Талмонд Турионский, – сказал Альдо и сам удивился, откуда у него взялось мужество вмешаться. – От вас одного зависит будущее, будущее всего Среднеземья.
– Мне плевать на будущее! – проворчал Талмонд.
События дня – неудавшаяся засада, открытое неповиновение его людей – делали Талмонда все более неуверенным. Не хватало лишь последней капли, чтобы переполнить чашу терпения.
– Ладно, – произнес спокойно Талмонд, – делайте что хотите. А я возвращаюсь обратно в Турион.
