Нахально сели, // Ногу на ногу задрав»).
Я бумажка в клозете… — имеется в виду приведенная в статье Ященко строфа В. Шершеневича из сборника «Плавильня слов»: «И работу окончив обличительно тяжкую, // После с людьми по душам бесед, // Сам себе напоминаю бумажку я // Брошенную в клозет».
«Кометой вытяну язык, // До Египта раскорячу ноги…»; «Богу выщиплю бороду…» — отдельные строки из стихотворения С. А. Есенина «Инония» (1918). См. коммент. к статье «Миссия русской эмиграции» (с. 536).
Молюсь ему матерщиною… — см. коммент. на с. 536.
Проклинаю дыхание Китежа, // Обещаю вам Инонию… — строки из стихотворения С. А. Есенина «Инония» (1918): «Проклинаю я дыхание Китежа // И все лощины его дорог. // Я хочу, чтоб на бездонном вытяже // Мы воздвигли себе чертог. // Языком вылижу на иконах я // Лики мучеников и святых. // Обещаю вам град Инонию, // Где живет божество живых!»
«Россия, Россия — Мессия!» — имеется в виду стихотворение Андрея Белого «Родине», написанное в августе 1917 г., которое заканчивается строками: «Россия, Россия, Россия — // Мессия грядущего дня!»
Эх, эх, без креста, // Тратата! — Неточная цитата из поэмы А. Блока «Двенадцать». См. коммент. к статье «Миссия русской эмиграции» (с. 536).
…своего «Христосика в белом венчике из роз» — имеются в виду завершающие строки поэмы А. Блока «Двенадцать».
Ведь это Блок писал: «Народ, то есть большевик, стрелял из пушек по Успенским соборам. Вполне понятно: ведь там туполобый, ожиревший поп сто лет, икая, брал взятки и водкой торговал…» — см. у А. Блока в статье «Интеллигенция и Революция» (9 января 1918 г.): «Почему дырявят древний собор? — Потому, что сто лет здесь ожиревший поп, икая, брал взятки и торговал водкой».
Конь мой, конь, славянский конь!.. — здесь и далее приводятся строки из стихотворения А. К. Толстого «Колокольчики мои, цветики степные!..»
…где высится Тмутараканский Болван, где «лисы лают на русские щиты»… — используются образы из «Слова о полку Игореве».
«прозрений дивный свет» — слова из стихотворения С. А. Есенина «Стансы» (1924).
«Господи, отелись!» — строка из стихотворения С. Есенина «Преображение».
…играя заигранным словечком Герцена, некоторые бахвалятся: «Да, скифы мы с раскосыми глазами!» — имеются в виду строки из стихотворения А. Блока «Скифы» (см. комм, на с. 540). «Скифство» Р. В. Иванова-Разумника во многом опиралось на идейные построения Герцена, из романа которого «Былое и думы» был взят и самый образ «скифа». (У Герцена: «Я, как настоящий скиф, с радостью вижу, как разваливается старый мир»).
«Моя ненависть к монгольщине есть идиосинкразия: это не тенденция, это я сам…» — имеется в виду фрагмент из письма А. К. Толстого Б. М. Маркевичу от 7 февраля 1869 г. (перевод с французского): «Ненависть моя к московскому периоду — некая идиосинкразия, и мне вовсе не требуется принимать какую-то позу, чтобы говорить о нем то, что я говорю. Это не какая-нибудь тенденция, это — я сам. И откуда это взяли, что мы антиподы Европы? Над нами пробежало облако, облако монгольское, но было это всего лишь облако, и пусть черт его умчит как можно скорее» (Толстой А. К. Собр. соч.: В 4 т. — М., 1964. — Т. 4: Дневник. Письма. — С. 259).
От скотов нас Дарвин хочет… — тринадцатая строфа из «Послания к М. Н. Лонгинову о дарвинисме» А. К. Толстого (1872).
…но есть мужик и мужик, как сказал толстовский Поток-Богатырь… — имеется в виду девятнадцатая строфа «песни» А. К. Толстого «Поток-богатырь» (1871): «И, увидя Потока, к нему свысока // Патриот обратился сурово: // „Говори, уважаешь ли ты мужика?“ // Но Поток вопрошает: „Какого?“ // „Мужика вообще, что смиреньем велик!“ // Но Поток говорит: „Есть мужик и мужик: // Если он не пропьет урожаю, // Я тогда мужика уважаю!“»
Рос и воспитывался Толстой у дяди по матери, у Перовского… — мать А. К. Толстого, ее братья и сестры — побочные дети графа А. К. Разумовского — были узаконены в начале 19 века, получив дворянство и фамилию Перовские. Поскольку после рождения Толстого его отец и мать разошлись, он воспитывался в Черниговской губернии — сначала в имении матери, а затем ее брата — Алексея Алексеевича Перовского (1787–1836), известного писателя, члена Вольного общества любителей российской словесности, писавшего под псевдонимом Антоний Погорельский, образованном по названию села Погорельцы. Далее Бунин пересказывает письмо А. К. Толстого А. Губернатису от 20.2.(4.3.) 1874, в котором писатель рассказывает по просьбе адресата свою биографию. Здесь и далее Бунин неоднократно цитирует письма А. К. Толстого. Необходимо отметить, что в распоряжении Бунина не было научного, выверенного издания переписки А. К. Толстого. Несмотря на то, что отдельные письма Толстого начали печататься уже вскоре после его смерти, первая серьезная публикация появилась в «Вестнике Европы» в 1895 и 1897 гг. — только после смерти жены писателя С. А. Толстой. Объединенные под общей рубрикой «Письма к друзьям» послания Толстого печатались без указания адресатов, в основном в небрежно выполненном переводе с французского, с купюрами и даже произвольным объединением разных отрывков под одной датой. В 1908 г. журнальные публикации писем Толстого (в «Вестнике Европы» и некоторые другие) были объединены в «Полном собрании сочинений» издательства А. Ф. Маркса (том 4), которым, очевидно, и пользовался Бунин. Первое выверенное издание (насколько это было возможно, поскольку многие оригиналы писем не сохранились) избранных писем Толстого появилось в 1964 г. (Толстой А. К. Собр. соч.: В 4 т. — М., 1964. — Т. 4: Дневник. Письма).
Сердце, сильней разгораясь от года к году… — Бунин цитирует шестистишие А. К. Толстого «Сердце, сильней разгораясь от году до году…» (1856), опуская 3–4 строки («В ней, как железо в раскале, оно закипело: // Сделала, жизнь, ты со мною недоброе дело!»)
…уход его будущей супруги, той, к кому обращены строки, — ныне столь известные, полные неувядающей прелести… — Бунин цитирует первые две строки стихотворения А. К. Толстого, написанного в 1851 году и обращенного к С. А. Миллер, с которой он познакомился в конце 1850 г. или в начале 1851 г. на маскараде в Петербурге. Их брак был официально зарегистрирован лишь в 1863 г., поскольку ему противились, с одной стороны, муж Софьи Андреевны, не дававший согласия на развод, а с другой стороны — мать Толстого.
…событие, о котором он сам рассказывал в письме к своему другу, княгине Витгенштейн… — имеется в виду письмо к Каролине Сайн-Витгенштейн (1819–1887), гражданской жене Ференца Листа от 5(17) февраля 1875 г., отосланное из Флоренции. Бунин передает фрагмент этого письма с незначительными купюрами в переводе с французского. Письма А. К. Толстого к К. Сайн-Витгенштейн были впервые опубликованы в «Вестнике Европы» (1895. - № 12. — С. 616–634).
— О, отпусти меня, калиф, // Дозволь дышать и петь на воле! — строки из поэмы АК. Толстого «Иоанн Дамаскин» (1858?).
В заднепровье послышался лешего вой… — Бунин цитирует вторую часть шестой строфы «песни» А. К. Толстого «Поток-богатырь» (1871).
А за Потоком следует «Дракон», итальянские терции, от которых не отказался бы сам Данте… — «Дракон: Рассказ 12 века (с итальянского)» — поэма А. К. Толстого, созданная весной-летом 1875 г. и впервые опубликованная в 10 номере «Вестника Европы» за 1875 г. Стилизованная под перевод поэма написана терциями.
Вот переводы из Гете, Шенье, Байрона… — А. К. Толстому принадлежат переводы стихотворений Д. Н. Г. Байрона «Ассирияне шли как на стадо волки…» и «Неспящих солнце! Грустная звезда!..»; шести стихотворений Андре Шенье, впервые опубликованные в первой книжке «Библиотеки для чтения» за 1857 г., и четырех стихотворений И. В. Гете.
Вот «летают и пляшут стрекозы, веселый ведут хоровод»… — конец первой строфы из стихотворения А. К. Толстого «Где гнутся над омутом лозы…» (1840-е гг.).
Край ты мой, родимый край… — Бунин приводит первые четыре строки из восьмистишия А. К. Толстого 1856 года «Край ты мой, родимый край…»
