<…> Ночью разбудил крик Зурова и быстрый, бешеный стук — думал, что это он в стену, — оказалось, стрельба по английскому авиону. Был алерт.
Все дни солнечные, но с холодным ветерком. Нынче день совсем хороший. Может быть, от погоды мне лучше?
Перечитываю жизнь Гете (по-французски).
Уже не помню, что вчера было (кроме того, что бешено убирался — могут выселить).
Весь день дождь, туман густым дымом.
С прошлой среды у нас с 11 вечера «couvref eu» — из дому ни шагу.
Прекрасный день и прекрасные облака над горами за Ниццей, — вечные, а наши жизни… Скоро, скоро и меня не будет, а они все будут. И вся моя жизнь здесь — как молод был, когда сюда приехал! <… >
Полночь с 1 /4. Дождь, лягушки. Час тому назад англичане вошли в Тунис, американцы — в Бизерту.
Не было утром газет — не вышли вовремя (для?) автоб. из Ниццы. Там аресты (среди французов), берут заложников.
Второй день дождь и холодно.
Завтра надеюсь поехать в Ниццу. Поеду ли?
Наступление русских на Кубань. Вчера взята Крымская.
Вчера был в Ницце. Солнечно, бело, слепит, почти жарко. «Гастроном».
Вечером, вернувшись, узнал о письме Г. к Вере (уже из Марсели): «Покидаем Францию». Бросилась в пропасть с головой. <…>
Письма от В. Зайцевой и Михайлова: умер Нилус (в ночь с субботы на воскресенье). Бесчувственность. <…>
Слабость, сонливость. Вот тебе и стрихнин!
Письмо от П. Б. Струве: умерла его жена, Нина Александровна.
Надо начать хоть что-нибудь делать. Надо бодриться — господи, помоги.
Слабое солнце, туманно.
Полдень. Дождь. <…>
Скука и все ожидание, чтобы война, наконец, двинулась.
Перечитал «Le baiser au l'épreux», Mauriac'a. Поэтично, благородно, тонко, но в общем слабо, неубедительно. <…>
Очень прохладный вечер, гадкая окраска гор и облаков.
Прекрасный день, но все то же — слабость, лень.
Перечитывал стихи А. К. Толстого — многое
В безделье провожу свои
Большие бои в России. Немцы говорят о страшных потерях у русских, русские — о таких же у немцев. Те и другие о своих ни слова.
И вчера и нынче громадный пожар в Эстерели. Очень горячее солнце и холодные налеты мистраля.
Началась высадка в Сицилии. Удастся ли? Очень сомневаюсь. Дело большое!
Утром квартирмейстер итальянцев — осматривал дом, чтобы, может быть, занять у нас несколько комнат.
Завтрак с Верой у Клягиных.
В 11 1/2 вечера: итальянский король принял отставку Муссолини! Пока еще ничего не понимаю. Но событие гигантское! Конец «цезаря», которому уже чуть не ставили золотые статуи!
День серенький.
Как дико! 23 года был царь и бог — и вдруг «подал в отставку»! Исчез, не сказав на прощание ни слова Италии!
Ясно — Италия выйдет из войны, и у нас будут немцы.
Уже несколько дней
Сейчас 8 (солнце еще не село), и долина, и горы, и невидное море смутно, в жаркой дымке.
Все еще неизвестно, где Муссолини.
Бои в Сицилии продолжаются — англичане, очевидно, не хотят спешить, ждут сдачи.
Да, какой позор свалился вдруг на Муссолини!
Был в Ницце. Тотчас узнал, что взяли Орел. В третьем часу — Катанью. <…>
В Ницце множество немцев, много мальчишек; одеты все тяжело и неопрятно, сапоги пудовые.
Два-три последних дня сносно, ветерок. А до того нестерпимая жара и духота, неподвижность. Не запомню таких жаров — очень давно не было. И все пожары, пожары — то там, то тут. Нынче огненное солнце в дыму. Огромные пожары в сторону Тулона и возле Cagnes. Говорят о поджогах.
Чувствую себя последнее время сносно. Погода?
Вечер. Пожары от Antibes до Cagnes.
