вовсе не дождь заставил подняться уровень, в итоге здесь имеется несоответствие между следствием и причиной. Понятие противоречия, таким образом, представляет усложненное понятие причинности: это понятие исключения, вводимого в причинные или логические связи. Понятно, что нам очень интересно сопоставить данную связь со связью причинной и логической. Ведь тут не только возникает новая задача, разрешение которой очень интересно для психологии детского рассуждения, но имеется еще в некотором роде и другой вопрос, дополняющий те, которые мы разбирали. Если же предположить, что понятие противоречия у ребенка совершенно рудиментарно, то можно спросить себя: нет ли здесь нового указания в пользу нашей гипотезы, согласно которой сознание связей и потребность проверки крайне несовершенны у ребенка? Ведь чувство исключений, обозначаемое употреблением союзов противоречия, вытекает, конечно же, из смысла логических и причинных правил, и тут, как и всюду, отсутствие исключений доказывает попросту отсутствие твердых правил.
Прежде чем перейти к изучению наших материалов, важно обсудить вопрос о методе. Мы увидим, что фактически союзы противоречия (противительные) очень плохо понимаются до 11—12 лет. В какой степени при истолковании этого непонимания его причину можно приписать языку, а в какой — мысли? Решение, которое дают данному вопросу, часто предвосхищается самым методом исследования, а потому нам и нужно договориться по этому пункту прежде, чем излагать факты.
Прежде всего, можно принять по отношению к союзам противоречия ту же линию поведения, которую мы уже себе наметили по поводу «стало быть». Хотя дети не употребляют этих союзов, они, однако, слышат их постоянно в языке окружающих их взрослых. Если предположить, что «хотя» и «однако» употребляются в народном языке сравнительно редко, то ясно, что «все-таки» и «несмотря на» встречаются постоянно. Следовательно, вопрос может быть поставлен в отрицательной форме: почему дети делают выбор в речи окружающих и исключают из своего языка термины противоречия и в особенности, почему они их не понимают? Здесь, очевидно, налицо проблема в равной мере и генетической логики, и языковедения.
Но можно подойти еще ближе к задаче и поискать, нет ли известного постоянства в способе понимания ребенком различных терминов противоречия, и таким путем обнаружить фактор мысли, независимый от слова. Для этого мы поступали так. Сначала мы старались определить, какой из союзов противоречия лучше всего понимается. Мы достигли этого при помощи той же техники, что и раньше: заставляли дополнять фразы, разбирали ответы с участием самих детей (при помощи индивидуального опроса) и провели коллективную анкету среди приблизительно 200 детей от 7 до 9 лет. Наиболее понятным оказался, по- видимому, союз «все-таки» (quand même). Потом мы отыскали значения, какие приписывались этому слову, когда оно оставалось непонятным, и убедились, что эти различные значения точно так же приписывались словам «несмотря на», «хотя» и «однако», которые все менее понимаются ребенком — в той последовательности, в какой они здесь перечислены. Подобное единообразие в понимании безусловно позволяет сделать два вывода.
Первый — тот, что в способе, которым ребенок видоизменяет по-своему союзы противоречия, имеется элемент вербального понимания (неважно — с положительными или отрицательными результатами), который переходит границы простого вербального непонимания. Второй вывод состоит в том, что все же следует принимать во внимание само слово, ибо некоторые термины лучше понимаются, чем другие. Здесь могут играть роль различные факторы: язык окружающей среды и, опять-таки, логические основания, каковые способствовали бы объяснению, почему «все-таки», например, легче понимается, чем «хотя», и т. д. Мы постараемся разобраться при нашем анализе в этих различных факторах.
§ 6. Количественные результаты и типы ошибок
Для нашей коллективной анкеты мы пользовались 9 фразами (расположенными в определенном порядке):
1. Эрнест играет на улице, несмотря на...
2. У меня большие товарищи, но все-таки...
3. Он мне дал пощечину, хотя...
4. Я отдал мой велосипед Жану, однако...
5. Я съел еще один хлебец, хотя...
6. Сегодня жарко, несмотря на...
7. Вчера он купался, но все-таки...
8. Я не промок, хотя...
9. Этот господин упал с лошади, однако...
Если принять, что тест удается, когда правильно отвечают 75% детей одного возраста, то можно допустить, что в возрасте, в котором мы изучали наших детей, противоречие еще не понимается. Действительно, вот полученные статистические результаты (в %):
Мы не хотим с уверенностью сказать, в каком возрасте эти союзы бывают понятны. Нашу анкету следовало бы распространить на возраст между 8 и 9 и 11—12 годами. У нас нет никаких точных данных относительно пользования противоречием во время этой второй стадии, кроме одного: в классе девочек 13 лет наши фразы правильно дополнялись испытуемыми в таких пропорциях: 93% («однако»), 96% («несмотря на» и «все-таки») и 100% («хотя»). Мы считаем, однако, возможным утверждать, на основании нескольких индивидуальных исследований, что дети начинают правильно употреблять союзы противоречия к 11—12 годам. В то же время, если рассматривать не явное противоречие, выражаемое союзом «хотя», а противоречие внутреннее, выражаемое «но» (mais) или «все-таки» (quand même), употребляемое в качестве наречие, а не как союз, то можно отнести его появление к 7—8 годам.
В языке детей «Дома малюток», например, только в трех случаях в наших материалах и в трех случаях у Льва в 6 с половиной лет (ни одного случая в 7 лет) мы нашли «все-таки», употребляемое как наречие в смысле противоречия. Конечно, слово «все-таки» появляется раньше. Декедр отмечает его у ребенка 2 лет, чей словарь она исследовала, но не констатировала его употребление ни в 5, ни в 7 лет. Но в этом случае это слово употребляется совсем в другом смысле — в смысле отрицания. Вот несколько из таких первоначальных «все-таки» у девочки в 2 года:
Нель (2 г. 9 м.).
Правда, у Нели слово «все-таки» принимает иногда вид термина противоречия:
Но, как видит читатель, это противоречие очень неопределенно, во втором случае даже непонятно. Что до первого случая, то мы не решились бы с точностью утверждать, хочет ли ребенок сказать: «Кролик умер, все-таки есть его шкурка»? Гораздо более вероятно, что здесь снова идет речь о «все-таки», употребляемом как восклицание. Скажем просто, что противоречие у Нель или не выражается, или совершенно отсутствует.
Что касается примеров Льва (6 л. 6 м.), то вот они все три:
«Послушай, мне шесть лет. —
