КАК МАНЕЧКА И КАТЯ ИГРАЛИ В БОЛЬНИЦУ
Катя с Манечкой часто болели. Но не потому вовсе, что они были чахлые и слабые дети. Наоборот, они были дети совершенно здоровые. Просто Катя с Манечкой во всём друг другу подражали…
Сейчас объясню. Стоило, например, Кате слегка простудиться, как Манечка тут же выскакивала раздетая на балкон (конечно, чтобы мама с папой не видели!) и после этого тоже начинала сморкаться. И кроме того, заявляла, что у неё болит горло.
Тогда Катя высовывала шею в форточку (тоже, разумеется, чтобы родители не заметили!), и у неё, конечно, тут же заболевало горло.
Она с удовольствием полоскала горло кошмарной жидкостью (мама разводила в воде соду и йод), от которой у нормальных людей глаза на лоб лезут, а потом торжественно объявляла всем, что у неё стреляет в левом ухе да к тому же колет в правом.
Тогда у Манечки тут же начинал болеть живот. Манечка просто места себе не находит, ложится на тахту и требует пирожок с повидлом.
Пирожок Мане не дают, а заставляют выпить горькой соли. Маня морщится и пьёт. Она чувствует себя героем. Ведь пить горькую соль могут только самые храбрые люди. Она с победой смотрит на Катю: «А ты бы, Катька, ни за что не выпила!»
Катя требует горькой соли, но ей не дают. Тогда она заявляет, что у неё тоже болит живот, пытается отнять силой у Мани чашку с разведённым лекарством, чашка падает на пол и разбивается.
Выведенная из терпения мама начинает подозревать неладное. Она собирает в ванной осколки чашки и говорит, что если её дочерей болит живот, то она сейчас вызовет «скорую помощь» и увезёт их в больницу, где дети будут целый день лежать в постелях и их станут колоть лекарствами.
— Меня, меня пусть везут! — кричит Катя. — Манища притворяется!
— Меня, меня пусть везут! — кричит Манечка. — Это Катища притворяется!
Нет, вы видали таких странных детей?! Я лично таких больше не встречала. Но это ещё цветочки. Однажды у Кати с Маней такое происшествие случилось, что Манечка вообще чуть инвалидом не осталась. Вот как это было.
Как-то Манечка и Катя подрались из-за какой-то чепухи, и Маня так стукнула по шее Катю, что тощая Катина шея совсем перестала вертеться.
Вы не удивляйтесь! Кулаки у Манечки были железные. Ей можно было вполне по телевизору на ринге в тяжёлом весе выступать! Представляю, как Маня бы в боксёрских перчатках выглядела! Да боксёры от одного страха бы разбежались!
Ну так вот… Шею Катя ни вправо, ни влево повернуть не может, только прямо держит. Совсем как Бобик. (Катин Бобик важный и строгий. Он носит очки и все время боится, чтобы их с носа не уронить. Поэтому никогда головой по сторонам не вертит.)
Повели Катю в поликлинику, доктор Роза Макаровна помазала чем-то Катину шею, обложила её ватой, перевязала бинтом и сказала, что с шеями баловаться нельзя, шеи беречь нужно.
Катина шея стала очень красивая. Вся белая, как воротник, и толстая, как столб. Все на Катю смотрели и спрашивали: «Девочка, что с тобой? Что с твоей шеей случилось?» И Манечку сразу взяли завидки. Манечка ужасно была завистливая. Она стала упрашивать Катю, чтобы Катя её тоже стукнула по шее.
— Я, — говорит Маня, — отвернусь, а ты меня стукни. Но только не нарочно, а случайно! И смотри, чтобы не больно было!
Катя Манечку стукнула, а Манечка как заревёт!
— Ты, — говорит, — нарочно дерёшься!
Привыкла она реветь, понимаете? А у самой шея, как миленькая, вертится, и не больно ей ничуть!
И снова она к Кате пристала, чтобы Катя её посильнее стукнула по шее. И чтобы опять не нарочно, а случайно.
Катя говорит:
— Не буду! Сама себя бей, я с тобой связываться не хочу. Опять будешь реветь. Ты ведь сильней меня. Сразу себе всю шею отшибёшь.
Манечка себя по шее стукнула, но у неё ничего не получилось, и она заревела: уж очень ей хотелось, чтобы у неё шея, как у Кати, забинтованная и красивая была!
Тогда Катя сказала:
— Ладно, не реви. Я вот что придумала. Давай играть в больницу. Как будто у тебя шея взаправду болит, а я доктор Роза Макаровна и буду твою шею лечить.
Маня согласилась, и сестры стали играть в больницу.
Замечательно играли! Катя взяла йод и намазала Мане шею йодом. Потом взяла зубную пасту и поверх йода намазала зубной пастой. А потом обложила шею ватой и завязала белой маминой шерстяной косынкой.
Манечка очень была довольна. И они с Катей отправились гулять.
На них все глядели! Все спрашивали:
— Что с вами, девочки? Что случилось? Почему у вас такие шеи? Вы, наверно, заболели? И зачем вы ходите? Вам в носилках лежать нужно!
На это Катя с Маней отвечали, что ничего!.. Ничего, мол, страшного! Просто у нас шеи не вертятся и никогда уже вертеться не будут. Но это пустяки. Не волнуйтесь, пожалуйста! Не беспокойтесь! Нам, конечно, очень больно, но ведь надо же терпеть, раз такое дело!
И все говорили:
— Ну надо же, какие мужественные дети! Им больно, а они терпят! Да с таких девочек всем мальчикам надо брать пример!
А знакомые дети просили разрешения потрогать шеи пальцами, но сестры не разрешали. Если все будут шеи пальцами трогать, то от шей ничего не останется! Только Косте Палкину разрешили потрогать, потому что он их в Африку обещал взять.
И Катя с Манечкой были очень довольны. До самого вечера.
А вечером Маня сказала, что у неё шея почему-то очень сильно щиплется. И даже стала немножко охать, но платок не сняла.
Потом она стала охать всё сильнее и ужасно морщиться, но платок ни за что не хотела снять, так ей нравилось, что все ей сочувствовали, говорили: «Бедная девочка! Вы поглядите на неё! Она просто стонет от боли, но в постель всё равно не ложится!»
А потом приехала мама. И как стала Маню ругать!
— Ну вот, и эта вырядилась! Так я и знала! Хватит обезьянничать! Это не ребёнок, а какой-то попугай! Всё у сестры перенимает!
И заставила Маню платок снять.
И вдруг все видят — у Мани шея красная-красная! Как огонь горит! Пылает прямо вся! Она у неё, оказывается, и в самом деле жутко болела, а Манечка терпела.
Пришлось Маню тоже везти в детскую поликлинику.
Она потом целых две недели с забинтованной шеей ходила. Всё хвалилась, что весь год так будет ходить.
КАК ВСЕ СОЧИНЯЛИ СТИХИ И ЧТО ИЗ ЭТОГО ВЫШЛО
