— Вот, — сказал он. — Ешьте. Не стесняйтесь.
Все трое взяли по куску курицы, но продолжали глядеть на молодого человека широко открытыми глазами.
— Что же вы не едите? Ах, вы, наверное, не хотите без хлеба? Вот, к сожалению, хлеба нет у меня. Не успел, знаете, купить… — Молодой человек как-то беспомощно развёл руками и сокрушённо поглядел на Катю, Маню и Костю. — Нету хлеба — повторил он…
— А нам и не надо, — вдруг сказала Маня и храбро поднесла кусок курицы ко рту. — Вы, дяденька, не волнуйтесь. Мы и так съедим!
— Не ешь! — шепнула Катя. Но Маня быстро откусила кусок и так же быстро стала его жевать.
— А вкусно! — сказала она. — Честное слово, вкусно!
— Конечно, конечно, — закивал головой молодой человек. — Я сам жарил. В дорогу, так сказать… Но вы ешьте, ради бога, не стесняйтесь!
Катя поглядела на Костю, Костя на Катю, и оба откусили по кусочку.
— Я, кажется, посолить забыл, — сказал молодой человек. — Ну да вы уж извините меня. И так сойдёт, правда?
— Ага! — сказала Манечка, уплетая куриную ногу. — Очень даже сойдёт. Замечательная курица! Правда, Кать?
— Очень вкусная! — сказала Катя. — И как это вы сами её сготовили? У нашей мамы и то хуже получается.
— И у моей тёти хуже, — сказал Костя. И все почему-то засмеялись.
— А правда вы нас никуда не увезёте? — вдруг сказала Катя.
— И в чемодан не посадите? — сказала Маня, обгладывая косточку. — Мы сразу поняли — вы добрый. Мы только сначала немножко испугались. Чуть-чуть. Вот столечко!
— Ну зачем же мне вас сажать в чемодан? Новости какие! — печально сказал молодой человек. — Такие дети симпатичные — и вдруг в чемодан! К тому же он занят у меня! — и молодой человек снова улыбнулся своей мягкой нерешительной улыбкой.
— Я так и знал, — сказал Костя, дожёвывая остаток. — Это все Катька спорила… Спасибо большое. Очень вкусно было. — И вдруг ни с того ни с сего добавил: — Дяденька, а у вас что, неприятности какие- нибудь, да? Что-нибудь у вас случилось?
— С чего ты взял? — снова удивился молодой человек. Но потом невесело усмехнулся: — Да вообще- то есть… кое что… — И снова стал хлопать по карманам в поисках сигарет.
— А что? — сказала Катя. — Вы, наверное, заболели? Может у вас туберкулез? Или воспаление лёгких? Хотите, мы будем грести? Давайте, а? Вы, наверное, устали? И знаете, вам, наверное, курить нельзя. А вы курите.
— Нет, что вы, — грустно улыбнулся молодой человек. — Спасибо большое. Курить мне можно. Всё у меня в порядке… — Тут он снова нахмурился и отвернулся. — Всё в порядке, — повторил он. — Вот только жена ушла, а так всё ничего.
— Куда ушла? — удивилась Катя. — Без вас ушла? В гости, что ли? Вот вредная!
— Ну и что, что ушла! — сказал Костя. — Вы не расстраивайтесь, она ведь придёт!
— Не придёт она, — сказал молодой человек. — Поссорились мы, понимаете?
— Ну и что, что поссорились? — сказала Манечка. — Мы с Катькой всё время ссоримся. Она тоже вредина жуткая! У-у, противная! — И Манечка даже толкнула Катю и показала ей кулак.
— Да нет, моя жена не вредина. И не противная, — вздохнул молодой человек. — Я сам виноват во всём. Она очень на меня рассердилась, сказала, что ей такой совершенно не нужен…
— Как это «не нужен»? Очень даже нужен! — возмутился Костя.
— А ты-то откуда знаешь? — усмехнулся молодой человек. — Разлюбила она меня, вот какие дела. — И молодой человек снова стал закуривать, закашлялся и долго-долго кашлял, отвернувшись от детей.
— Разлюбила его… — тихо сказала Катя. — Вот ещё новости! Противная какая!
— Ага, — сказала Манечка. — Я бы ей показала! Такой дяденька симпатичный! — И она сжала кулак и погрозила им кому-то в пространство.
— Она вас не разлюбила, — стараясь перекричать кашель, громко сказал Костя. — Конечно, не разлюбила! Сами посудите, за что ей вас разлюбливать?
— Да-а… ладно, — молодой человек махнул рукой. — Чего это я вам об этом рассказываю? Даже странно. Вы же дети, что вы тут понять можете?
— Всё понимаем, — сказала Катя. — Сейчас, знаете, дети какие растут сообразительные! Не то что раньше. Акселерация!
— Чего?! — удивился молодой человек. — Как ты сказала?
— Да, — сказала Манечка. — Аскилирация! Я тоже так считаю. Это значит, что дети очень умные пошли. Например, мы с Катей. Правда, Кость?
— И откуда вы только слово такое знаете? — поразился молодой человек. — Вы и в самом деле умные. Я сразу это заметил.
— Да это и невооружённым глазом видно, — сказала Катя. — А вы в очках. Ясное дело, заметили.
— Ну и ну, — ещё больше удивился молодой человек. Он даже повеселел. Морщинка на лбу разошлась, и глаза стали вдруг совсем светлые. — Ну и ну, — снова сказал он. — Не ожидал даже. Приятно познакомиться с такими неглупыми, остроумными людьми. Как ты сказала: «В очках заметил»?.. Ну и ну!.. Да, — вдруг спохватился он. — А что же мы на месте стоим? Кататься так кататься, правда? Ну, кто со мной погрести хочет?
— Я! — крикнула Катя.
— Я! — крикнула Манечка.
— Я! — крикнул Костя.
— Ну, сначала пусть погребут дамы. А за ними ты, — сказал молодой человек. И подал руку Кате. И Катя перелезла к нему на сиденье и вместе с ним погребла немного правым веслом. А потом она села на нос, и вместо неё погребла Манечка. Манечка, правда, сразу же уронила весло в воду, но молодой человек крепко его ухватил, и Маня тоже ухватилась, и так они вместе погребли одним веслом. Мане очень понравилось. Она сразу сказала, что гребёт лучше Кати. Но молодой человек сказал, что обе хорошо гребут, даже непонятно, кто лучше. А потом за вёсла сел Костя и грёб вообще совсем один сразу двумя вёслами. Он, правда, очень всех обрызгивал.
Но ничего. Все смеялись и были довольны.
Молодой человек тоже смеялся. Оказалось вдруг, что он не просто «молодой» человек, а «совсем молодой» человек.
Ну, лет двадцати — двадцати двух. Дети не очень-то в этом разбирались, но всё-таки ему, кажется, было не больше.
— Кстати, мы уже минут сорок катаемся, а всё ещё не знаем, как друг друга зовут. Будем знакомы, Костя.
— И меня Костя! — обрадовался Костя Палкин. — Меня тоже Костя зовут!
— Вот это совпадение. А как твоя фамилия?
— Палкин.
— Красивая фамилия. А моя — Синеморепоколенопереходящинский.
— Здорово! — восхитились все. — Вот это фамилия! Как? Синеморе… чего дальше?
— Переходященский… Нет, это я пошутил. Моя фамилия — Реутов. Константин Николаевич Реутов. Будем знакомы.
— А нас — Катя и Маня Сковородкины, — сказала Катя. И Манечка сказала:
— Ага. Нас — Сковородкины.
— Тоже очень красивая фамилия, — похвалил Костя Реутов. — Я, друзья, вам очень благодарен. С вами мне как-то повеселее стало. А то хоть в петлю лезь. Я ведь уезжаю сегодня. У меня поезд через два часа. Вот лодку сдадим, и я на вокзал. Мне ещё билет купить надо.
— А на что же вы его купите? — сказал Костя. — У вас там в кошельке, кроме трёх рублей, ничего не
