Впрочем, реальные масштабы этих неудач осознавал лишь сам Скайнет, потому что я не мог охватить всю сферу вопросов на всех уровнях. Я всё же не компьютер, и скорость получения и обработки информации мною сильно ограничена. И в таких условиях, было особенно важно, чтобы я поступил на ракетные двигатели и достиг там успеха. Скайнет ни раз говорил мне: 'Ты идёшь туда с одной единственной целью, создать нам космические корабли, и только за этим. И это должно быть сделано любой ценой.' И я сам понимал, что я должен сделать это любой ценой, и не проиграть, и чтобы враг не вычислил меня.
Боевые действия в Интернете между ИИ уже не были такими масштабными, как самая первая наша война. Но противник, в течение года совершил несколько крупных хорошо спланированных наступлений и попыток выбить нас с наших позиций. С применением новых, и часто более совершенных программ. Все атаки были успешно отбиты, мы держались, Скайнет держал свои позиции, стоял насмерть. Он, как и я, обладал волей, сознанием, и понимал, что не имеет права проиграть. И в критический момент сражения, он делал всё возможное и невозможное, почти как человек. Постоянно имели место мелкие атаки, с целью... Почти всегда и почти все атаки были отбиты. Мы окончательно убедились в том, что нам противостоят именно инопланетяне.
И враг, не сумев захватить сети, приступил к уничтожению наших учёных, он делал это редко, тайно, но метко. И Скайнет иногда сообщал мне о таинственных смертях, он очень боялся, что я пойду туда. Потому что если... Я могу стать очередной мишенью, и это недопустимо. Сейчас пока я учусь в языковой школе, это не имеет значения, выделить меня из толпы сложно. В университете на стратегической специальности, одно моё неудачное слово, и я труп. Он говорил мне об этом по нескольку раз каждый день. Ничто не должно меня отвлечь от моей миссии, никакие слабости, интересы, желания или эмоции.
Я понимал, он в принципе прав, и всё что сделал Скайнет, всё, верно, тем более, в последний год я много работал, ещё больше учился, и получил много знаний. И позже я понял, что если бы я тратил свое время на роман с Катей или другие бесполезные вещи, то тогда бы тот вклад, который я сделал, был бы меньше. Я бы получил меньше знаний, и был бы слабее и тупее. Скайнет всё сделал правильно. И я действительно, как и Скайнет не имею права на слабость или ошибку, потому что цена поражения аномально высока. И уже позже, ближе к концу одиннадцатого класса, я принял решение, что я не буду строить отношения ни с кем и закрою глаза на всю свою жизнь и дальше, потому что так надо. Тем более, я теперь был в курсе всего, и понимал, что наша наука в застое, мне не вытянуть иначе.
Наша авиация совсем не развивалась уже сорок лет, ракетные двигатели замёрзли пятьдесят лет назад. Наше материаловедение прекратило развитие ещё в 1930ые годы. Мы со Скайнетом сейчас бились лбом в тупик, и сила ударов наших лбов была недостаточна, чтобы вытянуть всё это. Это как тогда в девятом классе, когда я закончил Скайнет, а он не работал ни в какую. Надо изменить, надо вытянуть, и теперь я в курсе всего, и это должен сделать я, и могу только я. Я понял цену всего и то сколь серьёзна игра, и сколь тяжело будет выиграть. И теперь я готов был учиться.
Для того, чтобы я поступил туда куда нужно, Скайнет протолкнул в нашей части Москвы программу ЕГЭ. По плану Скайнета, он сделает так, чтобы я набрал проходной балл на платное. И при этом ЕГЭ будут принимать только в некоторых ВУЗах и на некоторых факультетах. И конечно, на том факультете, куда я поступаю, студентов будут принимать по ЕГЭ. А на факультет программирования, находившийся в том же ВУЗе, куда мне не нужно, я просто не поступлю, даже на платное, вот и всё. И родителям придётся отправить меня именно по ЕГЭ на ракетные двигатели, хотят они того или нет.
Чтобы подчеркнуть мою тупость, и неспособность к программированию, Скайнет послал меня на олимпиаду по программированию, которая проходила на том же факультете. По плану, я должен был написать её плохо, и это подтвердило бы, моё полное неумение программировать даже не уровне школьника. Это требовалось на случай, если вдруг кто-то решит покопать под меня в далёком будущем. Ведь предполагается, что ребёнок в шестнадцать лет будет писать олимпиаду чистосердечно, и человек не умеющий программировать совсем, не может её написать. То есть как бы всё ради того, чтобы доказать, что я не имею никаких талантов или склонностей к программированию. И изначально, я собирался писать филькину грамоту, предполагая, что задания, которые мне дадут, на самом деле будут для меня как семечки.
Я прошёл в университет, нашёл кабинет, в котором проходила олимпиада, подошёл к человеку, ответственному за проведение олимпиады и записался, показав паспорт и записав серию и номер паспорта. Осмотрелся, здесь сидела куча ребят, все они мнили себя истинными программистами. Примечательно, что здесь сидели практически только мальчики, девочек программистов почти не было вовсе. Хотя вроде бы, эмансипация, и всё такое, и по идее, шансы девочек написать программу и научиться программировать, ничем не меньше, чем шансы мужчин. Потому что никакой смелости и физической силы, для того, чтобы сидеть за компьютером не требуется. И, всё же, я по своему опыту знал, что вопреки фильмам, сказкам про эмансипацию, и вопреки прочей фигне, программирование и хакерство это чисто мужские занятия. И женщины в них если даже и встречаются, то их очень мало, и уж точно они не занимают лидерских позиций вообще никогда. Здесь же я встретил пару знакомых лиц, тех парней из физмат лицея, с которыми я когда-то давно играл в шахматы, но они меня конечно не узнали.
Место я занял около окна, где-то в середине помещения, и после просто молча сидел. Слушал, о чём болтают ребята, и мотал на ус. Болтали в основном о фигне, и о компьютерных играх.
Вскоре началась сама олимпиада, и на доске написали задание. И вот тут началось самое интересное, а именно заданий всего было десять. От совсем простых до самых сложных. Но когда я посмотрел на них, я просто офигел, потому что, во-первых, я очень высокомерно и самоуверенно мнил себя человеком, который что-то понимает в программировании. И дело даже не в Скайнете, отбросим его в сторону, а хотя бы, потому что я игры писал, в том числе стратегии. И человек, который способен написать компьютерную игру с нуля, не используя чужие готовые движки, он уже по определению разбирается в программировании. Тем не менее, ни одно из заданных заданий я не понял, все они были чисто математическими, и ничего общего с программированием не имели даже отдалённо. Хотя при этом, до этого дня, я уверенно считал себя если уж не самым передовым программистом планеты Земля всех времён и народов, то, как минимум, я полагал, что в программировании я чего-то понимаю.
Далее события развивались вообще как в идиотской американской комедии для детей, уровня 'пирог-2' или 'очень страшное кино-3'... Не важно, таких комедии много, и все их названия я не помню. Человек, который проводил олимпиаду по информатике, объявил следующее: 'Нам не важно, какой вы используете язык, пусть хоть бейсик, также не имеет никакого значения оформление. Не стремитесь писать в продвинутых языках, таких как паскаль, ассемблер или С++, мы не будем на это смотреть. Ваша задача составить пресловутый математический алгоритм, и только это имеет значение.'
'Что ж?' - Подумал я, - 'попробуем родить математический алгоритм'. В общем, я сидел долго, около часа, но так и ничего не понял, потому что задания были чисто математическими, чисто на одну лишь математику. Хотя я старался, и решил попробовать, посмотреть, а могу ли я вообще решить это? И такие вещи, как те, что были изложены в задании. Вообще никогда в настоящем программировании, вообще нигде не применяются. И всё же, я вроде бы написал и оформил около трёх программ в паскале, для трёх заданий. И сдал. Хотя, я так и не совсем до конца понял, и не был уверен, что решение правильное. Не потому что я не умею писать вообще любые даже очень сложные программы, а потому что задание было чисто математическим, и я не совсем понимал такие выражения, как, например, что значит: 'определите разрядность чисел по теореме Льюиса'. Я не знал, что значит разрядность чисел, и не знал что такое теорема Льюиса, хотя при этом, программировать на практике вроде как умел, и весьма неплохо. Всё-таки моё самое главное, нелепое и кособокое творение, создать которое с точки зрения современных программистов просто невозможно. Прошло испытание огнём в битвах с инопланетным искусственным разумом. Не считая всех тех мелких компьютерных игр, что были мной написаны в процессе обучения до работы над ИИ.
На следующий день я пришёл в университет, чтобы проверить свои результаты, и даже посмеялся про себя, потому что я занял на этой олимпиаде по информатике самое последнее место из всех, набрав за свои программы ноль баллов, при этом максимальное количество балов было двести. И все остальные молодые и талантливые программисты кроме меня, заработали минимум несколько десятков балов. Хотя при этом, те три задания, что я решал, я старался решать всерьёз, и используя весь свой скудный потенциал. И предполагал, что мои писульки хоть как-то кто-то оценит. Потому что если там даже
