Махмуда Алия. Тодд сам не чужд кулачной забавы и по выходным выступает в Народном ринге. Как многие крупные люди, он выглядит добродушным, даже чуточку медлительным, но впечатление это обманчиво. При случае охранник ударом кулака легко своротит скулу любому.
— Привет, Тодд! В эти выходные Алий бьется с Хорхе, и я догадываюсь, на кого ты поставишь. У нашего парня убойная правая, Хорхе придется туго! — Спортивное событие будет предметом обсуждения всю предстоящую неделю.
— Привет, Мартин! Видит бог, против этой правой мало кто устоит! — Столб возбужденно потирает ладони. — Через верного человека я уже заказал себе билет на стадион. А как вы?
— Честно говоря, пока нет, но что-нибудь обязательно придумаю…
— Может, поспособствовать?
— Не стоит, дружище, справлюсь сам.
Тодд стремится поддерживать со мной хорошие отношения еще и потому, что у нас есть маленькая тайна. Вернее, тайна его, а я — поверенный. Хранитель и сообщник. Но об этом как-нибудь после…
С поста охраны крутая лестница ведет на глубину трех метров под землю. Здесь располагается узкий коридор с тремя безликими дверьми без табличек. Открываю своим ключом ближнюю — и вот я в операционной. В груди появляется легкий зуд, приятное нетерпение, почти как перед свиданием. Конечно, встреча с симпатичной девушкой — это не работа, это… Ох, ну кто из нас не знает, что такое свидание?! Только вот и перед встречей с клиентом я испытываю этакое томление духа. Радостное ожидание и предвкушение того основного, ради чего хожу в Агентство, — операции.
Не подумайте, что мы режем людей, к хирургическим операциям наше ведомство не имеет никакого отношения. И всё-таки здесь находится основная, самая главная часть Агентства. Именно здесь мы проводим операции по коррекции судеб людей, помогаем изменить жизненный путь человека, строим его будущее. Называйте как хотите. Я чуть позже постараюсь объяснить, чем именно мы занимаемся и как это делаем, но сейчас не до того — надо работать.
Стол пуст, если не считать листочка заявки на операцию адаптации, заполненную самим клиентом. Итак, что мы имеем:
«Карл Густав Бревиус» — недурно. Не потомственный аристократ, конечно, но наличие двух имен в Республике говорит об определенном социальном статусе. Буржуа средней руки, чиновник рангом не ниже мэрии, не исключены некоторые особые заслуги перед государством. Далее…
«Предприниматель». Расплывчатое, но самое распространенное определение в наше непростое время. Предпринимать попытки, прикладывать усилия можно в какой угодно области. Например, разводить крокодилов в бассейне городского Парка на потеху публике. Или продавать секреты бабушкиных пирогов. А можно проворачивать головокружительные махинации на фондовой бирже. Ясно, что господин не хочет афишировать свой род занятий, но правилами это не возбраняется.
Далее. Возраст, подданство, вероисповедание… Всё понятно… Вот:
«Цель визита — адаптация в сфере предпринимательской деятельности… создания оптимальных условий для делового сотрудничества… конструктивного развития коммерческой активности… перспективного взаимодействия в инновационной сфере…» Уф! Явно не обошлось без девочек из приемной. Только они умеют так лихо закручивать формулировки.
Если сказать простым языком, то Карл Густав хочет быть уверен в честности партнеров, их заинтересованности в «перспективном взаимодействии» и опасается оказаться обманутым на кругленькую сумму.
В углу кабинета имеется шелковый шнур, конец которого тянется к колокольчику в приемной. Как только я готов к работе, даю об этом знать девушкам-консультантам, и они направляют клиента. Посетитель спускается на три метра под землю, но уже с другой стороны: лестница здесь более пологая и нарядная, двери отделаны красным деревом и пронумерованы.
Услышав деликатный стук, распахиваю створку. Обмен приветствиями, представление: «Если угодно, просто Карл». — «С удовольствием, но и я прошу вас — просто Мартин!» — и я усаживаю «просто Карла» в кресло.
Операционная представляет собой обычный кабинет пяти метров в длину, трех в ширину и двух в высоту. Плюс три метра грунта над потолком. Операторам нужна тишина, в определенные периоды работы — максимальная сосредоточенность, даже вдохновение. По той же причине приглушен свет.
До недавнего времени мы пользовались свечами, но сейчас электричество вытесняет прежние виды освещения повсеместно. На улицах почти не встретишь масляных фонарей, разве что в самых глухих уголках Предместья. Технический прогресс добрался и до АСА: на стенах появились бра с матовыми стеклами, а на моем столе — лампа под зеленым абажуром с кисточками.
Салатные обои, такой же ковер под ногами, зеленый цвет преобладает во всём. Известно, что он успокаивает нервную систему.
— Прошу вас, Карл, несколько слов — вы сомневаетесь в честности партнеров, хотите выяснить их намерения или для вас важнее оптимальное решение проблемы?
— И то и другое, Мартин. Сделка подразумевает сумму не астрономическую, но для меня это немалые деньги. — При этих словах «просто Карл» слегка вильнул взглядом, как видно, денежки на кону приличные. — Коммерция всегда риск, но хотелось бы иметь некоторую уверенность. Насколько это возможно…
— Количество партнеров?
— Трое.
— И все будут решать судьбу соглашения?
— Нет. Двое имеют статус младших партнеров с совещательными голосами. Окончательное решение за третьим, и меня больше интересует он.
— Определимся сразу, Карл. Я не смогу дать вам точный прогноз поведения этого человека, предугадать, какие решения он будет принимать и как поведет себя в том или ином случае. Но я могу дать — и дам — анализ ситуации в целом, основное направление развития. Вектор, который может быть благоприятным или неблагоприятным для вас. И постараюсь подсказать, какие действия могут способствовать развитию событий в вашу пользу. Договорились?
— Безусловно, Мартин. Меня вполне устроит подобный результат.
— Когда вы виделись с партнерами?
— Вчера был предварительный тур переговоров, обговорили общие положения, даже, я бы сказал, намерения. Через два дня заключительная встреча, уточнение позиций и подписание.
Посреди операционной — стол, точно такой же, как и тысячи других в конторах и присутствиях Республики, и два кресла. Предназначенное мне — удобное рабочее кресло без каких-либо секретов, второе — для клиента. Оно несколько больших размеров, с подголовником и при помощи специального рычага может изменять свое положение, раскладываясь горизонтально, как кушетка.
— Хорошо, Карл. Теперь попытайтесь максимально расслабиться. — Я начал регулировать спинку кресла, укладывая клиента. — Вот так удобно? Немного выше? — секунду… Чудесно. Расслабляемся, Карл. Вы чувствуете, как ваше тело наливается приятной горячей тяжестью. Становятся горячими руки…
Стандартная процедура релаксации, только расслабление неглубокое. Именно для этого приглушен свет и в интерьере преобладают успокаивающие тона. Мне не нужно, чтобы клиент уснул или впал в транс, он должен сохранять ясное сознание, но быть при этом максимально расслабленным.
Подношу ладонь левой руки к темени Карла (левая рука воспринимающая, правая — дающая). На пальцы начинает давить поток энергии, подобный легкому теплому ветерку. Поток закручивается по часовой стрелке — я запоминаю этот факт. Пальцы слегка покалывает, энергия достаточно жесткая. Судя по всему, Карл Густав привык достигать поставленных целей. Тем лучше, больше шансов на положительный результат, а оценивают нашу работу именно по результату.
Потом устанавливаю ладони с обеих сторон головы, на расстоянии примерно десяти сантиметров. Вожу кругообразно — вначале в одну сторону, по часовой стрелке, потом обратно. Теперь сверху вниз: от темени, над шеей, к плечам, как будто скольжу, разглаживаю нечто упругое и одновременно мягкое. Ощущаю легкое сопротивление поля: я действительно разглаживаю его руками, это не просто поэтический образ.
