монофизитство было господствующим и находилось под протекторатом гасанидов. Схизматики, державшиеся за Павла, и отделившиеся сторонники Иакова продолжали словесную борьбу: одна из сторон, собравшись в области Аравии, обратилась к 'славному патрикию Мундару' и просила его передать мар Антиоху их 'свидетельство' — ??????????? с тем чтобы была открыта дискуссия письменная и устная.37 Map Антиох был, вероятно, архимандритом 'монастыря арабов' — , имя которого упомянуто в числе других в заголовке послания монофизитских 'архимандритов Востока к православным епископам, иереям и диаконам в Константинополе'.38 О тщетных попытках примирить Иакова Барадея и Павла сообщает Иоанн Ефесский. Мундар уговаривал обе стороны, совещался с ними, но яковиты не шли на соглашение, а Павел утверждал, что подробное обсуждение всех событий могло привести к миру.39 К царю арабов обратился и Лонгин, епископ Нубии, монофизит, участвовавший в борьбе с тритеитами в годы 566–569.
Лонгин происходил из Александрии. Монофизитский патриарх Феодосии хотел его поставить епископом для 'нобадов', но это было осуществлено лишь после смерти патриарха в 566 г. в Константинополе, откуда Лонгину не разрешили уехать по распоряжению императора. В 569 г. он все же отправился в Нубию. В Ливии на место Феодосия он посвятил некоего Феодора, которого александрийцы не приняли. Началась новая распря в среде монофизитов. Стремясь к примирению в. 576 г., Лонгин и Феодор отправились в Сирию, причем Лонгин прибыл в Хирту гасанидов.40 Здесь он сообщил Мундару все свои затруднения. Яковиты устроили большое собрание в монастыре мар Анании, куда прибыл и Лонгин, но никакого соглашения достигнуто не было, тем более что сам Иаков Барадей на нем не присутствовал. В Сирии Лонгин провел около года и возвратился в Египет. По поводу этих же дел ссылаются на Мундара, его свидетельство и 'хартию', составленную совместно с ним в 'Капитулах мар Иоанна из монастыря святого мар Басса'.41
Насколько глубоко проникло монофизитство в области, где жили арабы или по соседству с ними, указывают сведения, относящиеся к середине 90-х годов VI в. Епископ Григорий, после того как им были отданы церквам кресты, захваченные Хосровом Парвизом,42 отправился 'объезжать пустыни, называемые Лимитами' — ?????????????????????????????????????????? речь идет о пограничных областях, о границе, среди населения которой была широко распространена 'догма Севера'. Епископ стремился привести народ 'к церкви божией' и успел в этом, обратив 'многие крепости, селения, монастыри и целые роды';43 последние??????????????? были, вероятно, арабы, жившие родами и племенами.
Замечательно, что значение и влияние Мундара не ограничивалось областями, к которым арабы были в непосредственной близости, как провинция Сирия, Финикия, Аравия, он нашел возможным поддерживать монофизитов и в столице. Выше уже приходилось останавливаться на большом сборище монофизитов, которых Мундар объединил в самом Константинополе 2 марта 580 г. Его участниками были клирики и миряне, 'главы и известные' люди.44 С царем арабов считались, его стремление объединить и примирить монофизитов привлекло на собрание как духовенство, так и высшие круги светских людей, сочувствовавших этому течению.
Связывало арабов-гасанидов с монофизитством его сепаратизм, известное противопоставление официальному православию, независимость от центральной государственной власти. Наиболее ярые проповедники этого течения были сирийцы; они были просветителями арабов, сговариваясь с ними на сиро-арабской 'койнэ'. Географические области распространения монофизитства были населены сирийцами и арабами, сохранявшими среди греческого населения свой язык, свои бытовые особенности. Это справедливо и относительно учебных и ученых традиций, хранившихся сирийцами, литературные и философские взгляды которых вырабатывались веками. В то же время греческий язык, высокоразвитый, ставший международным языком Передней Азии, в известной мере усваивался и арабами, о чем свидетельствуют их греческие надписи на камнях крепостей и церквей.
Как Харит, так и Мундар, подтверждая свое исповедание, ссылаются на народ, который они отожествляют с войском, так как их народ действительно составлял живую военную силу. Вполне допустимо, что часть арабских племен, входивших в союз племен, объединенных гасанидами, их верхушка, знать была христианизована и, как и их царь, оказывала поддержку 'восточным'. Но из этого нельзя сделать вывод, что все эти племена были христианизованы, и тем более нельзя считать, чтобы те, кто принял христианство, глубоко его понимали. Приверженность монофизитству в значительной мере зависела от живого лица — епископа, священника, архимандрита, дружественного и близкого арабам, следуя мнению которого они оставались верными монофизитству.
Достаточно вспомнить, как в споре между яковитами и павлианистами, сторонниками знаменитого Иакова Барадея и Павла Уккамы, патриарха Антиохии, среди арабов возникло смятение, так как первого почитал и любил сам Харит бар Габала, а второй неоднократно бывал в Хирте гасанидов и был им дружествен. Но если христианство и не проникло глубоко в арабскую среду, не захватило широко арабов, то, во всяком случае, его влияние, культурное и прогрессивное, не может не быть отмечено. С христианством приходила грамота, знания, книга, внедрялись новые понятия, новые идеи, отвлеченные и философские представления. Христианство смягчало нравы, внедряло мораль более высокую и совершенную. Часть арабов, их верхушка, царь и племенная знать приобщились к христианству, и это сказалось на общем уровне, на культурном развитии, на возможности роста и сближения их с мировой цивилизацией, которую они нашли в Византии и в Иране.
ХРИСТИАНСТВО У ЛАХМИДОВ
Представление о совершенной разобщенности общественных образований арабов доисламского периода не соответствует исторической действительности. Недавно обнаруженные в областях центральной Аравии сабейские надписи, изученные хроники и исторические документы убедительно говорят о том, что взаимные связи и общение между химьяритами, бедуинами Неджда, лахмидами, киндитами, салихидами и гасанидами являются фактом. Политическая история арабских племенных объединений обнаруживает их связь между собою в полной мере; это справедливо и для культурных, идеологических вопросов. В этом смысле особенно поучительна история проникновения христианства в Южную Аравию, где оно утвердилось, укоренилось, имело своих мучеников, свой клир. Проповедники и учителя с торговыми караванами находили дорогу из Сирийской пустыни гасанидов в Хирту к лахмидам, из ставки Мундара или Наамана в Неджран и Санаа к химьяритам.
Отдельные роды, входившие в союз племен, объединенный под властью лахмидов, исповедовали христианство. Старшая и младшая Хинд из киндитского рода, к которому они принадлежали, принесли свою веру. Они крестили своих мужей и сыновей, строили церкви и оставили надписи в качестве их ктиторов. У арабов проповедовали православные, несториане, монофизиты. В государстве лахмидов, как и у химьяритов, монофизиты завоевали положение и соперничали с православием. На это приходилось неоднократно указывать для Химьяра, где они укрепили свои позиции и пытались поставить своих клириков в Хирте Наамана.45 Однако самое географическое и политическое положение последней, в ближайшем соседстве и зависимости от Ирана, должно было способствовать распространению несторианства, попускаемого шаханшахами как религии, гонимой их врагами ромейскими кесарями. В Хирте встречались, однако, представители разных направлений христианства, в том числе монофизиты. В IV в. распространение христианства у арабов-лахмидов было затруднено гонениями на христиан в Иране, где кровавые преследования длились десятилетия. Известное облегчение положения внесло распоряжение Ездгерда I (399–421 гг.) в 410 г., которое дало повод сравнить его с Миланским эдиктом 313 г.46
'В одиннадцатом году главенства Ездгерда, славного царя царей, после того как наступили мир и успокоение в церкви Господней, он устроил спасение и покой обществам [собраниям] Христовым, дал власть рабам Божиим открыто возвеличивать Христа в их плоти, в их смерти, в их жизни'.47 Это было разрешением исповедовать христианство, открыто отправлять службы, отпевать и хоронить мертвых по-христиански; он разрешил восстановить разрушенные в гонениях церкви. В том же году, благодаря энергии и осмотрительности Маруты, епископа Майферкатского, сумевшего 'примирить Запад и Восток', Византию и Иран, был созван собор в Селевкии. Марута был членом посольства империи, направленного к Ездгерду, которого он убеждал смягчить положение христиан. Собор 410 г., в сущности, вел Марута, бывавший в Антиохии, в Малой Азии, в Константинополе и принимавший участие во многих собраниях и поместных
