линию.
Они продолжали танцевать, и, когда закончилась одна мелодия, Алан не отпускал девушку, пока не зазвучала новая. Лоррен, забыв о времени, совершенно растворилась в этом необыкновенном чувстве близости с мужчиной ее мечты. Но Алан вырвал ее из задумчивости, крепко прижав к себе и прошептав на ухо:
— Я говорил вам прежде и скажу вновь: вы первоклассная…
— А теперь что мне делать? — прервала она его и отступила на шаг.
Алан поднял руку и дернул за концы шарфа, лежащие на ее шее, но девушка отклонила голову.
— Вы специально надели это, чтобы досадить мне?
— Да, — выдохнула она, хватаясь за шарф и не давая ему снять его. — Это шарф моей мамы.
— В смысле, руки прочь?
— Правильно.
Свет в зале приглушили, и атмосфера стала совсем интимной. Зазвучала нежная мелодия, и Алан прошептал:
— А от вас тоже руки прочь?
— Естественно, — прошептала она в ответ, но в этот момент он впился губами в ее рот с такой силой, что она застонала от боли.
Алан приподнял ее голову за подбородок и засмеялся. Лоррен попыталась вырваться, но он крепко держал ее. Зажегся свет, музыка закончилась, и казалось, что ничего не произошло. Легкая дрожь пробегала по телу девушки, а ее щеки пылали ярким румянцем.
— Я ухожу домой, — сказала она резко.
— Вы не можете уйти! Сейчас начнутся речи и тосты. Ваш уход будет выглядеть очень невежливо.
Алан подвел Лоррен к ее столику, поблагодарил, поклонившись, и оставил одну. Чуть позже вернулся Хью:
— Алан сказал, что тебе необходимо сейчас выпить. Он посылает тебе бокал шерри с его любовью. Не знаю, что он имел в виду… — Хью улыбнулся и сел.
Бокал долго стоял перед Лоррен нетронутым. Но когда все речи были произнесены и тосты сказаны, она решилась его выпить. Шерри показалось ей ядом.
В это время владельцы газеты, редакторы и ведущие менеджеры обменивались рукопожатиями и дружескими похлопываниями по спинам. Вскоре вновь начались танцы. Разогревшись выпитым под тосты, молодежь перешла на более быстрые твисты и шейки, настолько заразительные, что даже пожилые гости присоединились к общему веселью.
Лоррен заметила, как Алан приглашает на танец Марго. Но та обиженно отвернулась от него с недовольной гримасой. Она держала себя умышленно вызывающе и сделала вид, что ищет по залу Хью, который во все глаза пялился на нее. Заметив его наконец, Марго сделала знак рукой, и Хью, извинившись перед Лоррен, рысью побежал к предмету своего обожания.
Алан фланировал по залу, и Лоррен чувствовала, как сжимается ее сердце. Она была уверена, что он направляется к ней. Быстро схватив свою сумочку, девушка бросилась к выходу из зала, но Алан, предвидя ее поведение, опередил ее. Он схватил Лоррен за руку и вкрадчиво спросил:
— Убегаем? Лучше пойдемте присоединимся к веселью.
— Я бы с радостью, да не знаю как, — ответила она сквозь зубы. — Я ведь всего-навсего училка!
— В этом платье, — возразил он и развернул ее к танцующим, — и с такой фигурой, — Алан потащил ее за руку на площадку, — в это трудно поверить! — Он решительно поставил девушку перед собой. — А теперь делайте то же, что другие.
Лоррен немного понаблюдала за движениями соседних пар и попыталась сделать то же, но это были тщетные усилия.
— Ради бога, — прошептал Алан так тихо, что его среди грохочущей музыки могла услышать только Лоррен, — не будьте же так скованны!
Девушка посмотрела на Алана, и, может быть, выражение его глаз, а может, вид пожилых пар, непринужденно двигавшихся под быструю музыку, сделали свое дело, но она вдруг поняла, что тоже так может.
— Прекрасно! — ободрил ее Алан, и Лоррен, польщенная, почувствовала себя еще свободнее. — Вы очень способная, — сказал он, двигаясь рядом. — Я поражен.
Лоррен знала, что он циник, но, подчиняясь гипнотическому ритму музыки, все сильнее чувствовала в себе отклик на извивающиеся в твисте движения его тела.
Танец закончился, и пары стали расходиться к своим столикам. Но Лоррен ничего не замечала вокруг, полностью завороженная магнетической силой, исходящей от партнера. Это было для нее таким новым и таким огромным в своей значимости ощущением, что девушка почувствовала себя совершенно ослабленной и безвольной. Алан обнял ее одной рукой за талию, а другой повернул ее лицо за подбородок к себе и, глядя ей в глаза, повел Лоррен обратно к столику.
Хью с Марго были уже там. Алан усадил Лоррен на стул. Она была совсем обессилена, и он, видимо, это понимал. Девушка с ужасом признавалась себе, что влюблена в мужчину, которого так долго ненавидела, и эта мысль причиняла ей почти физическую боль. Однако сейчас, рядом с ним, она чувствовала себя такой живой и раскрепощенной, какой никогда не была в своей затворнической жизни.
— Марго, — донеслись до нее слова Алана, — мы меняемся партнерами. Есть возражения?
В глазах Марго мелькнула яркая вспышка ярости, но она только улыбнулась и указала своим розовым ноготком в сторону Хью:
— Никаких, дорогой. Хью теперь мой, правда, Хью? Алан должен знать, что он не единственный булыжник на пляже! Кроме того, — громко прошептала она на ухо Лоррен, — я в любой момент могу получить его обратно, как только захочу. А до этих пор, мисс Феррерс, я одолжу его вам! — Марго повернулась к Алану, взглянула на него своими миндалевидными глазами и промурлыкала: — Я знаю, что он будет с вами, мисс Феррерс, в полной безопасности и сохранности.
Алан цинично улыбнулся:
— Я не был бы столь в этом уверен, Марго. И к твоему сведению, — он взглянул на Марго непривычно холодно, — я не вещь, которую можно одолжить на время или позаимствовать. Я не чья-нибудь собственность и принадлежу только себе.
Марго раздраженно посмотрела на него, резко встала и потащила Хью на площадку для танцев. Алан наблюдал за ними с удовлетворенной улыбкой. Заиграла музыка, тихая и нежная.
— Выпьем, Лоррен? — Она кивнула, и, уходя к бару, он прошептал ей на ухо: — Меня зовут Алан.
Вскоре он вернулся и поставил перед ней бокал с шерри.
— Спасибо… Алан. — Его имя имело вкус меда на ее губах, а от его улыбки сердце сбивалось с ритма.
Он выпил свой бокал залпом, Лоррен потихоньку потягивала из своего.
— Допивайте быстрее, — нетерпеливо сказал Алан, — я хочу танцевать.
Она послушалась, и он, взяв ее за руку, потащил за собой. Они танцевали молча, и Лоррен была этому рада. Они двигались в безупречном единстве, и Алан прошептал ей на ухо:
— И это называется — вы не умеете танцевать?
— Странно, но с вами у меня все получается.
Он ответил серьезной улыбкой, словно знал то, что казалось выше ее понимания. Танец закончился, и они вернулись к столу. На этот раз они были одни.
— Вам здесь нравится?
— Спасибо, очень! — Лоррен уже забыла о своем одиночестве в начале бала.
— Может, отвезти вас домой?
Лоррен хотела покачать головой, но вместо этого согласно кивнула:
— Да, пожалуйста, Алан.
Вскоре они с Аланом уже сидели в его машине, скользящей по темным и пустынным улицам города. Подъехав к дому, он выключил зажигание, и наступила полная тишина. Каждым нервом своего тела Лоррен
