«Брата себе наколдовал», — подумал Ромка с усмешкой.
Между тем Кайл выстроил на столе круг из пяти железных конусов, лежащих на боку, и велел, указывая пальцем в центр:
— Положи сюда ладонь.
Ромка положил. После нескольких секунд ожидания Кайл искоса посмотрел на Ромку и произнес голосом, несколько менее уверенным, чем раньше:
— Ты расслабься.
— Да я и так…
Кайл вздохнул, убрал со стола конусы и расстелил на нем лист бумаги. Взял перо и принялся чертить, причем выходило у него так аккуратно, что Ромка только что рта не раскрыл.
— Ладно, — сказал Кайл минут через пятнадцать, когда сложный узор был дорисован и даже успел подсохнуть. — Клади руку теперь сюда.
Ромка положил. Внутренний голос, к которому он уже давно пытался не прислушиваться, бубнил ему в ухо, что что-то идет не так…
Линии дрогнули. По нарисованной Кайлом картинке пробежала рябь и снова затихла.
— И?.. — словно поощряя изменения продолжиться, произнес Кайл. Ничего не произошло, похоже, эта дрожь — все, что собирался демонстрировать магический узор.
— Ладно. Тогда так…
Скомканная бумага улетела в угол, а на столе появились весы. Самые обыкновенные стрелочные весы с одной чашкой, вот только деления в них были какие-то странные. Точнее, деления были обычные, через равный интервал, а цифры шли как-то не так. Ноль, один, три, девять, двадцать семь, восемьдесят один…
— Да ведь каждое число втрое больше предыдущего! — сообразил Ромка. — Это эти… Как их… Степени тройки!
— Сейчас я передам тебе накопитель, — сказал Кайл. — Не вздрагивай. Не тот, где демонов хранят, а аккумулятор магической энергии. Он начнет разряжаться, и разряд будет зависеть от твоей пропускной способности. Держи. — Он сунул Ромке в руку поцарапанный, помятый и явно знавший лучшие времена железный цилиндрик.
— Вот это — аккумулятор?
— Да нет. Это проводник — он передаст поток на грав. Ну… на вот этот диск. — Диск, монета размером с рубль, легла на чашу весов, и стрелка стала на деление «ноль».
— А вот — аккумулятор. — Кайл протянул Ромке стеклянный шарик. Тоже исцарапанный. И уставился на весы.
— И что?
— Сейчас… Вот, двигается.
Стрелка сдвинулась, легко прошла единицу и остановилась, миновав двойку. Ромка вздрогнул — со стороны Кайла донеслось возмущенное шипение, в котором слышалась изрядная доля обиды.
— Две единицы! — воскликнул он, отбирая у Ромки стекляшку. Подумал и швырнул ее с размаху о стену. Никакого эффекта. — Две! Технозона! Я должен был предвидеть!
— А… — очень осторожно спросил Ромка. — А у тебя, например…
— Во-семь-сот, — медленно, с отчаянием в голосе, произнес Кайл. — А в среднем по Столице — двести. Ну, сто — я бы понял. Ну — пятьдесят. Но — две?! Что же делать-то теперь?!
Ромка стоял на краю посадочной площадки — квадрата двадцать на двадцать метров, вымощенного белым мрамором. Плиты мало того, что идеально ровные, нет, они еще были отполированы. В метро там или в музее такое бы казалось вполне нормальным явлением, да и то в день открытия станции, но вот чтобы мрамор был в таком состоянии под открытым небом… Впрочем, сверкали все сооружения странного летающего замка. Наверное, Ромка просто еще не привык.
Сильнее всего сбивало с толку отсутствие Кайла — с этой минуты маленький попаданец был предоставлен самому себе. И охране — пятеро мордоворотов, которых ему представил слуга и имена которых мальчишка уже успел забыть. Ничего, понадобится — спросим. Эту часть обучения Кайл вдолбил в него крепко: наследник Рыси не должен стесняться. Ничего. Вообще.
Все время, с момента магического тестирования и до вчерашнего вечера, Ромка учился. Карточки, правила, предрассудки, то есть как себя держать, и все такое.
Сначала, конечно, Кайл был безутешен. Весь его план рушился как карточный домик, и главное, виноват был сам юный чародей — задавая Маятнику параметры призыва, он как-то не подумал, что, помимо генома и ауры, нужно еще и требование минимального владения магией. И вот — две единицы.
А затем Ромке пришла в голову идея.
— Слушай, Кайл, а можно усилить магию? — спросил он. — Ну, то есть взять не-мага и сделать его магом?
Кайл, не отрываясь от своего занятия (он раскачивался, сидя на табурете, всем своим видом изображая отчаяние), покачал головой.
— Нет. Это один из императорских запретов, маг может совершенствоваться только сам. Тренировками. И никак иначе. Вот, скажем, ты лет за сто… Ну, ты понял. Можно лишить магии, так иногда наказывают провинившихся… Тогда им приходится учиться заново. Но не наоборот.
— То есть, — медленно произнес Ромка, чувствуя, что близок к чему-то гениальному, — твой отец мог бы тебя наказать?
Кайл замер, а затем вскочил с табурета.
— Мы гении!!! — радостно завопил он.
— Э… да. Вот только, что скажут в Школе?
— Скажут… — Кайл усмехнулся. — Что они могут сказать? Скажут: «Спасибо, лорд Кайл, что послали нас подальше с нашими вопросами».
— А, ну тогда действительно…
Тран Ситар, встречи с которым Ромка (и Кайл тоже) боялся больше всего, так и не пришел, считая, видимо, ниже своего достоинства провожать сына в школу, или как она там? Школа Высокого Призыва. Ромка был ему за это безгранично благодарен.
А потом он увидел лодку.
Стояло погожее утро, на небе не было ни облачка, и лодка была просто точкой вдали. Но она двигалась к замку, постепенно увеличиваясь в размерах, и вскоре мальчишка смог разглядеть ее во всех подробностях.
Стоящий чуть в стороне от своих охранников и двух встречающих лодку слуг, надо полагать, техников, он прилагал все усилия, чтобы сохранить спокойное, «покерное» лицо. Повернулся, бросил ленивый взгляд на башенки замка с реющими на легком ветру флажками, затем снова стал смотреть на странный летательный аппарат.
Н-да… Покажите викингу боевой вертолет и попросите воспроизвести. Впрочем, все равно непохоже.
Лодка была деревянной. В хорошем смысле — не гнилые доски, промазанные смолой, а тщательно пригнанные изогнутые бруски полированного дерева, покрытого прозрачным лаком, с латунными — или бронзовыми, кто его разберет — вставками. Длиной метров десять. Шириной метра три. С высоким носом, какой обычно рисуют у ладей и прочих когов. На такой же высокой корме торчала тонкая мачта из чего-то вроде бамбука, и на ней развевался флажок. С глазом.
Глаз, как Ромка уже знал, был символом Рыси. Всего-то две дуги, а в результате получается зловещий знак, и сразу ясно, что, во-первых, это хищник, а во-вторых, он на тебя смотрит не просто так. Красиво.
На этом сходство с земными лодками заканчивалось и начинался стимпанк — на корме, над местом рулевого, торчала бронзовая сигара, метров двух длиной, и еще какая-то штука была прикреплена к левому
