— Кайл?
— Ладно, заходи, — мрачно сказал Ромка. — Только не дерись больше.
— Извини.
Оми Хисбо кивнул Ромке как старому знакомому и спрятался за выступом на противоположной стороне тоннеля.
— Привет, Кайл, — сказал он шепотом. — А что это ты тут делаешь?
Ромка набрал было в грудь побольше воздуха, но, сосчитав до десяти, решил воздержаться от развернутого ответа. Да и не знают в этом мире трамваев.
Посетитель номер четыре уселся в центре зала для медитаций и что-то негромко забормотал. Наверное, просил у пещеры извинения за вторжение. К Ромкиному удивлению, лифт молчал, так что вскоре все затихло.
Вдох.
Выдох.
Лебедка.
— Ты здесь давно? — спросил Оми. Кажется, он начал подозревать, что медитация — это активность социальная, можно сказать, массовая. Флэшмоб.
— Этот пятый будет.
— Ох.
Всего в группе двадцать человек. А на потоке…
— А одеяло-то я не захватил.
Посетитель номер пять повторил ритуал с размещением в центре зала и бормотанием, затем в пещере наступила тишина.
Вдох.
Выдох.
«Ну, давайте».
Вдох.
Выдох.
«Прикосновение. Что это было?»
Шарах. Вжик. Тресь.
Лебедка.
— Знаешь, пещера, я, наверное, должен перед тобой извиниться.
Пятой оказалась Векки — она ломанулась в их тоннель, красиво перекатилась и залегла в ответ на «заходи, гостем будешь», а потом долго ворчала сначала на Ромку, потом на Оми, а потом — на идиота в лифте.
— Ты мне скажи, зачем ты пришла? — поинтересовался Ромка.
— Обидно стало.
— Да. Мне тоже. Я ведь что-то почувствовал. А потом…
— И я.
— И я.
— Ладно, давайте попробуем…
Шарах. Вжик.
— Не пещера, а проходной двор.
— Тут холоднее, чем в зале.
— Векки, ты гений!
— Правда? — удивилась Векки. — То есть да, конечно… а почему?
— Потому. Пошли в зал.
— Да, точно, я гений.
Они выбрались из тоннеля и удобно расположились на мягком ковре, а затем из трех других проходов, смущенные и озадаченные, стали выбираться остальные.
— Кто-нибудь захватил бутерброды? — мрачно спросил Ромка. — Нет? Тогда давайте наконец… Стоп! Кто-нибудь знает, как отключить лифт?
— Я знаю! — хором сказали Сиала и Твир и бросились к шахте.
— Ну ладно. Давайте, пожалуйста, медитировать.
Вдох.
Выдох.
Этой пещере много лет. Когда-то здесь текла река, и она расширила эти трещины в скале до размеров нынешнего зала. Здесь живет тишина. Это место — живое, оно хранит память всех, кто приходил сюда, хранит их смешные страхи и глупые надежды. И оно может помочь — познать себя, отказаться от надежд и встретиться со страхами. Ты хочешь стать идеальным Игроком, мальчик?
— Я…
— КАКОЙ ИДИОТ ЗАБЛОКИРОВАЛ ЛИФТ?!
Ответом был дружный хохот со слезами и с подвыванием.
— Вы считаете это смешным?!
— Здравствуйте, наставник Радир.
«Вообще, магия — интересная штука», — думал Ромка, стоя в стойке, которую каратисты его мира назвали бы ки-ба-дачи, кунфуисты — ма-бу, а здесь незатейливо именовали позой всадника, что, впрочем, было точным переводом и японского, и китайского терминов. Впрочем, мальчишка готов был поспорить, что задача полностью расслабиться перед каратистами не стояла. В отличие он него, Ромки.
Магия оказалась многогранной и неожиданной. С одной стороны, странная математика, с помощью которой можно было создавать заклинания. Ромка только-только начал разбираться с ее теоретической частью, но уже успел оценить изящество этой самой теории. Этакий некрономикон для чайников.
Были силовые техники — то, что в компьютерных играх называется прокачкой.
И были техники расслабления. А вот тут земное фэнтези, похоже, что-то упустило.
Расслабление занимало в магии очень важное место, чуть ли не главное. Причем можно было расслабленно делать многие вещи, например, расслабленно поднимать штангу. Или стоять в стойке, где ноги буквально сводит от напряжения. Расслабленно.
Пока что Ромка воспринимал это как издевательство, а обещания наставников, что в будущем единственным, что ограничивает время, которое он сможет провести в подобных позах, станут голод и жажда… Нет, он верил, конечно. Пока что он мог так простоять минут пять, а о полном расслаблении, как духовном, так и физическом, не могло быть и речи.
И еще были ответвления магической науки. Причем в учебниках обычно шли ссылки на Императора: мол, Император позволил (!) — и появилось ответвление. Похоже, этот Император, кстати, тот самый Вивер, о котором рассказывал уличный сказитель, и вправду был всемогущ, вот только Ромка так и не сумел выяснить почему. И почему Высшие кланы настолько превосходят остальных. И вообще, что кушает за обедом крокодил.
Отношение местных жителей к Императору напоминало отношение жителей Земли к, например, восходу солнца. Вот прилетел на Землю гость из другого мира, назначили ему свидание завтра на рассвете. А он возьми да спроси: а откуда, мол, известно, что солнце завтра встанет? Ниоткуда. Просто прописная истина. Так и с Императором — он может все, это все знают, и спрашивать: «Почему», — глупо…
Ромка издал неслышный миру вопль и упал на колени. Ну вот как Векки это делает? И Мако? И даже лисички? Как?!
Он встал на ноги, несколько раз врезал кулаком по бедру, чтобы не так болело, и снова встал в стойку. Он упрямый, ничего.
— Вы пытаетесь стоять за счет силы мышц, — сказал возникший у него за спиной наставник Радир. — Мышца устроена так, что не может долго оставаться напряженной. Это порождает усталость и боль.
— Но вы же стоите, — прошипел в ответ Ромка.
— Расслабьте мышцы.
— Я упаду.
