чистоплотные, как еноты, малайцы и стирали свое бельишко, еще не просохшее после вчерашней стирки. Возле них примостились матросы-негры – сами грязные, как черти, они усердно крахмалили белоснежные воротнички и манжеты. А рядом купались белые полярные медведи из цирка шапито, и это разнообразие настраивало Савку на приключенческий лад…
Появился отец, взъерошил Савке волосы.
– Поздравляю. Тебе сегодня исполнилось четырнадцать.
– Разве? А я и забыл…
Отец рассказал, что немцы приближаются к Волге, образован новый фронт – Сталинградский.
– Сегодня у нас митинг. Будем выкликать добровольцев в морскую пехоту…
В июле буйно отцветала северная черемуха. Она совсем скрывала дома соломбальских мастеровых. В один из таких дней Савка от нечего делать поплелся на перевоз и еще издали заметил, что от реки в сторону Экипажа валит нескончаемая колонна подростков, почти его одногодков – чуть постарше. В руках мальчишек тряслись фанерные чемоданы, болтались на спинах родимые домашние мешки. Вся эта ватага, галдящая и расхристанная, двигалась неровным строем в сопровождении вспотевших от усердия флотских старшин.
– Эй, кто вы такие? – крикнул Савка.
– Юнги, – донеслось в ответ.
– Какие юнги? – обомлел Савка. – Вы откуда взялись?
Из рядов ему вразброд отвечали, что они из Москвы, из Караганды, из Иркутска, с Волги.
Старшина отодвинул Савку прочь:
– Не мешай! Разговаривать со строем нельзя.
А дальше все было как во сне. Одним махом Савка домчал до дому, из чемодана выхватил два тома своих сочинений и понесся вдоль речки Курьи, не чуя под собой земли, в сторону Экипажа. Юнги уже прошли через ворота в теснины дворов флотской цитадели, и Савка нагло соврал часовому:
– Я же с ними! Ей-ей, отстал на перевозе.
Штык часового откинулся, освобождая дорогу в новый волшебный мир, который зовется флотом. Иногда бывает так, что судьба человека решается в считанные минуты. И да будут они благословенны! Стоял июль – жаркий июль сорок второго года.
1 – на севастопольском участке фронта германские войска ценою огромных потерь продвинулись вперед; завязались рукопашные схватки.
4 – на курском направлении ожесточенные танковые атаки противника. Советские войска оставили Севастополь.
5 – в Баренцевом море советской подводной лодкой торпедирован германский линкор «Тирпитц».
14 – ожесточенные бои советских войск с группировкой противника, прорвавшейся в район Воронежа, и тяжелые бои с наступающими силами врага южнее Богучара.
15 – советские войска после ожесточенных боев оставили Богучар.
17 – советские войска оставили Ворошиловград.
21 – налет советской авиации на Кенигсберг.
23 – югославские партизаны за последние 12 дней заняли семь городов.
24 – ожесточенные бои в районах Воронежа, Новочеркасска и Ростова.
Растет партизанское движение в Польше; убийство германских полицейских стало повседневным явлением.
27 – британские войска на египетском фронте отошли на исходные позиции.
30 – оккупация японскими войсками островов Ару, Кэй и Тенимберских близ Северной Австралии.
Митинг на Трафальгар-сквер в Лондоне с участием около 70 тысяч человек обратился к правительству с призывом ускорить открытие второго фронта…
Это был горячий, изнуряющий июль, когда на советском флоте появилось новое воинское звание – юнга!
В гулких коридорах Экипажа не протолкнуться, всюду галдеж молодых голосов. Прибывший молодняк невольно терялся в новой обстановке, а потому, дабы чувствовать себя увереннее, земляки держались друг друга. Скучивались москвичи, волжане, сибиряки, ярославцы.
Савке совсем некуда было приткнуться.
– Ленинградских нету? – спрашивал он.
Нет, питерских не было, давала себя знать блокада. Савка почувствовал себя отрезанным ломтем. В коридоре ему встретился какой-то мичман с аршинной ведомостью в руке; на ходу приложив бумагу к стене, он что-то наспех исправлял в ней.
– Где тут в юнги записываются? – спросил его Савка.
– Ты откуда такой свалился? – буркнул мичман, зачеркивая в ведомости: «Копч. сел., 300 г» и заново вписывая: «Мясо, 75 г». – Экипаж только принимает годных к службе на флоте и бракует негодных, а отбор в юнги проходил по месту жительства…
– Выходит, другим и нельзя? – обиделся Савка.
– Другие – отвались!
– А если я море люблю? Если жить без него не могу?
– Как угодно, – ответил, уходя, мичман. – Можешь помирать. Только не здесь, а валяй на улицу.
Сотрясая коридор Экипажа, мимо пронеслась большая толпа кандидатов в юнги, и каждый восторженно потрясал белым листком, еще чистеньким, без отметок и помарок. Савку подхватило и понесло за ними.
– Вы куда, ребята? – спрашивал он на бегу.
– На комиссию. Для первого опроса.
– А что это за опрос такой?
– Если б знать! Говорят, по всем наукам гоняют.
– Я тоже с вами, – не отставал от них Савка.
– А где лист у тебя?
– Какой?
– А вот такой. Для комиссии.
– Нету листа! – отвечал Савка и мчался дальше.
Перевели дух возле дверей кабинета, где заседала комиссия. Через толпу ребят пробирался хмурый капитан третьего ранга, и вдруг он цепко схватил одного юнгу за локоть.
– Покажи руки! Это что у тебя?
Руки были испещрены татуировкой. Капитан третьего ранга грубо распахнул куртку и обнажил грудь кандидата в юнги, разрисованную русалками и якорями.
– Дай лист, – приказал офицер и тут же порвал лист в клочья. – Можешь идти. Ты флоту не нужен.
– Простите! – взмолился тот. – Это можно свести… сырым мясом прикладывать… Дурак я был…
– Сведешь – поговорим! – Капитан третьего ранга открыл дверь в кабинет. – Входите по одному. Кто первый?
Первого выставили с треском через три минуты.
– Сразу засыпали, – говорил он, очумелый. – Мол, политически неподкован…
– Следующий! – потребовали от дверей.
Кто-то сзади больно треснул Савку по затылку, он влетел в кабинет и узрел пред собой грозное судилище.
– Где твой лист? – спросили от стола.
Савка выдернул из-за пазухи бухгалтерские тетради, заполненные «собственными сочинениями».
– Вот сколько листов! – сказал он в растерянности.
За столом оживились:
– Что это тут у него? Ну-ка, ну-ка…
На обложках было аккуратно выведено: «Военно-морское дело». Внутри тетрадей, под рубриками дебета и кредита, был размещен текст, украшенный рисунками на морские темы. Потому и разговор начался узкоспециальный.
– Какие огни несет судно, стоящее на рейде?
– Штаговый и якорный гакабортный.
