Через мгновенье он снова побежал вперед, выкрикивая что-то рыдающим голосом. По его костюму стекал желток и белок, из кошелки сочилась давленая яичная масса. Когда он достиг поляны, его окружили сочувствующие инопланетники и я лично. Тут выяснилось, что из пятидесяти штук уцелело каким-то чудом только три яйца. Ученого немедленно подвели в какому-то прибору, и через мгновение и костюм, и кошелка стали совсем чистыми.
Взяв три уцелевших яйца, специалистка по переподготовке генов направилась к какому-то сложному агрегату. Она нажала на несколько кнопок, и из прибора выдвинулся широкий синий световой луч. Она положила яйца на этот луч, и они не упали на землю, а стали тихо вращаться в луче. Над лучом появился конус зеленоватого света и с тихим звоном начал кружиться вокруг своей оси.
— Это продолжится долго, а сейчас наступил килограмм — то есть, по-вашему, час, — заявила специалистка-переподготовщица. — Призываю вас отъесть с нами ужин.
Все, за исключением одной инспланетницы, сели вокруг стола. Я уже прежде заметил, что стол был очень массивный. Он покоился на шести треногах из какого-то темного металла, а столешница представляла собою гладкую поверхность из зеленоватого вещества. От стола по земле шел кабель к какому-то сложному агрегату.
Дежурная инопланетница принесла маленький ящичек, а затем вежливо попросила убрать со стола статуэтку ученого; о моей поллитровке, которая тоже имелась на столе, она ничего не сказала. Затем девушка вынула из принесенного ею ящичка малюсенький хлебец, размером буквально с детский мизинец, и положила его посредине стола. Потом она поставила перед каждым по три тарелочки, каждую размером с ноготок, и положила по малюсенькой ложечке, вилочке и ножичку. Из игрушечного термоса она налила каждому супу, затем выделила всем по рыбке размером со снетка и добавила подливки. Затем положила среди стола несколько миниатюрных яблочек и несколько ягодок величиной с земляничину и еще всякие малюсенькие овощи и фрукты.
'Бедновато живете, граждане инопланетники! — подумал я. — Какой-нибудь обыкновенный земной кот и тот имеет больше питания'.
Но тут дежурная попросила меня убрать локти со стола, а сама пошла к агрегату, к которому шел кабель, и стала там нажимать на рычажок, а потом начала поворачивать рукоятку со стрелкой. Я взглянул на стол — и обомлел. Махонький хлебец стал расти у меня на глазах. Тарелочки начали увеличиваться вместе с имеющимися на них пищепродуктами. Через две-три минуты, когда девушка выключила агрегат, на столе лежала большущая аппетитная буханка хлеба. Соответственно увеличились и все остальные съедобные вещи и посуда. Рыбки-лилипутки превратились в изрядных рыбин величиной с хорошего карпа, ягодкималютки стали огромными сочными плодами величиной со средний арбуз. А моя поллитровка, сохранив прежние очертания, выросла в огромную бутыль, ведер этак на пять! И тут передо мной встала мысленная задача, каким способом доставить мне ее домой.
Ужин оказался весьма питательным и вкусным. В процессе еды Николай Дормидонтович спросил у руководителя, с помощью чего произведено такое чудесное увеличение продуктов питания.
— С помощью квантоволимитрофного астрогенерационного демасштабизатора, который мы в простоте речи называем масштабизатором, — ответил руководитель. — У нас на планете большое число населения, и чтобы всех напитать, мы выращиваем миниатюрные плоды, овощи и фрукты и разводим мини-рыбок, а затем увеличиваем все это с помощью масштабизаторов. И вообще мы производим все вещи и предметы обихода в маленьком виде, а потом масштабизируем до нужных размеров. Существа разумные, а также теплокровных животных и птиц масштабизации подвергать запрещено, ибо это негуманно. Не подлежат масштабизации также ценные произведения искусства.
Когда все было съедено, пришельцы помогли мне снять со стола бутыль, и дежурная, включив агрегат, уменьшила тарелки, ножи и вилки до прежних размеров и унесла их.
Непарный заинтересовался практическим действием масштабизатора. Взяв свою статуэтку, он поставил ее на стол и обратился к пришельцам с краткой речью. Он сказал, что идея создания четвероногой куры, зародившаяся в его мозгу в дни детства, ныне близка к осуществлению. Поэтому он чувствует себя достойным не этого маленького скульптурного портрета, а монументального памятника, который он желает при жизни установить среди своего двора. Посему он просит уважаемых гостей произвести такую масштабизацию этой статуэтки, чтобы она достигла высоты двух с половиной метров.
Начальник экспедиции ответил, что просьба уважаемого ученого будет приведена в исполнение. Однако, добавил он, глина — материал непрочный, а у нас имеется возможность превратить эту глину в какой-либо металл, например в золото.
— Мне не хотелось бы иметь золотую статую, — заявил Непарный. — Она полагалась бы мне в том случае, если бы я не только сам задумал, но и гам осуществил свою идею. Однако для технического воплощения своего замысла я вынужден прибегнуть к вашей помощи, а посему мне более приличествует статуя не золотая, а бронзовая.
Молодой инопланетник по знаку начальника тотчас же понес статуэтку к какому-то шкафу, из которого при нажатии кнопки выдвинулся ящик. Он положил вещицу в этот ящик, тот вдвинулся в шкаф, а через три минуты выдвинулся оттуда, и в нем стояла уже бронзовая статуэтка.
Затем ее поставили на стол, включили агрегат — и через несколько минут мы имели перед собой величественный монумент. К столу подошла самоходная погрузочно-разгрузочная машина и, осторожно сняв статую со стола, поставила ее на землю. Растроганный ученый встал рядом со своим памятником, который был ростом много выше оригинала, дружески обнял его, и слезы радости потекли из-под очков мученика науки. Тем временем стало смеркаться, и на лбах у пришельцев начали светиться голубые и розовые буквы.
На рассвете ученая инопланетница вручила Непарному три облученных яйца, и тот, тепло поблагодарив гостью, осторожно уложил яйца в кошелку, обернув их предварительно мягким мхом.
Наступил час отправления пришельцев. В цистернах автоматически раскрылись люки, и гости, взявшись за руки, стали кружиться в прощальном хороводе, как это у них положено при отлете с чужих планет. Затем, помахав нам на прощанье, инопланетники направились к своим емкостям. Все агрегаты самоходом двинулись вслед за ними. Вскоре люки захлопнулись, и цистерны плавно оторвались от земли. Несколько секунд они повисели над поляной, потом круто взмыли в небо и пропали из глаз.
Мы остались вдвоем. Ученый стоял возле статуи, я стоял возле бутылки, и перед нами обоими стоял вопрос о транспортировке этих предметов. Ввиду огромного веса монумента Непарный постановил оставить его пока здесь.
Я же решил доставить бутыль в поселок безотлагательно. При помощи хвороста и ремня от брюк я сделал приспособление для волочения, и мы двинулись в обратный путь. Впереди шел Непарный, неся кошелку, позади тащился я, волоча за собой бутыль.
Так как участок ученого был крайним в поселке, то я спрятал бутыль в его сарае, чтобы среди дачевладельцев не возникло лишней зависти и огласки.
Высиживание трех яиц Непарный поручил самой надежной и старательной наседке. Выделив ей удобный уголок в комнате, он неустанно наблюдал за ней и снабжал ее первосортным кормом. А чтобы создать будущим питомцам наилучшие условия для развития, он решил на этот летний сезон отказаться от дачников.
Прошло две, прошла третья неделя высиживания. Будут ли они четвероногими? Вот о чем днем и ночью думал ученый. Он лишился покоя и сна, и я старался почаще бывать у него, ибо мое присутствие действовало на него успокаивающе. Последние трое суток я находился на участке непрерывно. Правда, в дом входить Непарный мне воспретил, дабы не нарушать покоя наседки, и я спал в сарае на дровах, рядом с бутылкой. Иногда, чтобы снизить уровень своего волнения, я пользовался ее содержимым.
На двадцать первый день высиживания, утром седьмого июня, Николай Дормндонтович разбудил меня, дернув за ногу.
— Свершилось! — объявил он. — Идите посмотрите на четвероногого цыпленка.
— Петушок или курочка? — спросил я.
— Курочка! Четвероногая курочка! — ответил Непарный.
Он вошел в дом, меня же не впустил, боясь, ч-то я могу по неосторожности раздавить первенца. Стоя во дворе, я в окно увидал сперва Николая Дормидонтовича, который сел на стул, осторожно поджав ноги, затем цыпленка. Он бойко бегал по полу на своих четырех лапках.
