Капитан Павел Юнг с бледным лицом беспокойно сидел в своем командирском кресле. «Колдун» оказался одним из немногих неповрежденных кораблей, и его датчики получили ту же информацию, что и «Ника». Он знал, что прибыло подкрепление, но его терзал ужас ожиданием, что это странное везение для его корабля вот-вот закончится.
Он внимательно всматривался в сигнатуру флагманского корабля на экране, чувствуя кровь на искусанных губах. Он видел, как на «Нику» обрушивались прямые удары и близкие к попаданию накрытия, их дикость казалась еще страшнее в тишине по сравнению с тишиной капитанской рубки «Колдуна». Но даже сквозь свой почти панический страх Юнг уголком сознания ликовал, потому что смерть Ван Слайка наконец принесла ему право командовать эскадрой, а командирский опыт в такой битве, как эта, если все пойдет своим чередом, мог бы и смыть пятно позора «Василиска»!
Они добрались до заданной точки рассредоточения, и он приготовился отдать приказ об изменении основного курса, как только поступит команда с флагманского корабля. Но команда не поступала. Они прошли невидимую точку в пространстве, все еще двигаясь вперед прежним курсом… все еще уклоняясь от огня противника, и он широко раскрыл глаза, не в силах поверить.
Юнг в отчаянии почти умоляюще смотрел на информационную метку «Ники». Что, черт возьми, случилось с Сарновым? В продолжении маневра больше не было необходимости! Хевы заметят дредноуты Данислава через двадцать, максимум тридцать минут! Он, конечно, знал, что они так или иначе прекратят операцию.
И тут неприкосновенность «Колдуна» закончилась. Ракета даже не была предназначена для него, но оказалась соблазнительно близко от левого борта, и это отвлекло ее от «Непобедимого». Она взорвалась в двадцати четырех тысячах километров, пробив его бортовую защиту и уничтожив лазер-4, а погреб-2 вскрыв — и оставив открытым. Паника поднялась в душе Павла Юнга на фоне завывания аварийных сигналов.
— Эскадра, внимание! — Его пронзительный визг заставил всех на мостике повернуть к нему головы. — Всем кораблям — начать рассредоточение! Повторяю, всем кораблям — рассредоточиться!
Хонор Харрингтон пристально смотрела на свой экран, когда Семнадцатая эскадра тяжелых крейсеров покинула строй. Было еще слишком рано. Им нужно было еще двенадцать минут — всего лишь двенадцать! — чтобы гибель преследователей стала неизбежной!
Она видела, как отвернули в сторону пять тяжелых крейсеров. Только «Мерлин» сохранял прежний курс, пристав к флангу «Ники», как магнит, огнем своих лазеров отчаянно защищая флагманский корабль.
— Сигнал на «Колдун»! — рявкнула Хонор. — Вернуть корабли на место!
Павел Юнг таращился на офицера связи.
— Какие будут приказания, сэр?
Голос старпома был резким, и дикий взгляд Юнга снова метнулся к оперативному дисплею. Хевениты, не обращая внимания на его убегающие корабли, жестоко ударили по линейным крейсерам, оставшимся беззащитными из-за его дезертирства.
— Приказания, сэр?! — Старпом почти кричал. Капитан лорд Павел Юнг молча стиснул зубы. Он не мог вернуться в этот ужас. Не мог!
— «Колдун» не отвечает, мэм.
«Ника» вздрогнула от очередного удара, и голос Моне задрожал в резонанс, но в нем явно слышалось недоумение, вызванное молчанием тяжелого крейсера.
Хонор вскинула голову, и Моне отпрянул назад при виде ее лица.
— Дайте мне прямую связь с капитаном Юнгом!
— Есть, мэм.
Моне отстучал комбинацию клавиш, и на пустом экране у правого колена Хонор появилось лицо Павла Юнга. Пот стекал по его щекам прямо на бороду, а глаза были похожи на глаза преследуемого животного.
— Вернитесь в строй, капитан!
Юнг только пристально посмотрел на нее в ответ, беззвучно двигая ртом.
— Возвращайтесь в строй, черт вас побери!
Экран погас, потому что Юнг оборвал связь. От изумления она застыла на одну секунду, не в силах поверить, и в эту самую секунду новый залп лазерных боеголовок обрушился на броню «Ники». Корабль сильно тряхнуло, яростные сигналы аварийного контроля заверещали со всех сторон, и она перевела взгляд с экрана связи на Жоржа Моне.
— Общий сигнал всем тяжелым крейсерам. Немедленно вернуться в строй. Повторяю, немедленно вернуться в строй!
Адмирал Чин в замешательстве морщила лоб, глядя на нелепые выходки мантикорцев. Должно быть, ее огонь вывел из строя их систему связи, решила она. Это было единственным объяснением для внезапной путаницы. На ее глазах тяжелые крейсера рассредоточились, выйдя из противоракетной сети, и ее снаряды обрушились на ослабевшую защиту линейных крейсеров. Один из них вздрогнул, выбросив столб воздуха и осколков, но удержался в строю и продолжал путь. Еще один опаляющий залп врезался в корабль, калеча и разрывая его на части, и Чин улыбнулась, ощутив вкус смерти, а затем фыркнула — четыре убегающих крейсера внезапно легли на прежний курс.
Только один из них продолжил полет в другом направлении, и система наведения огня Чин даже не обратила на него внимания, сосредоточившись на тех, кто продолжал сражение.
Хонор Харрингтон мимоходом с отвращением посмотрела на одиночную сигнатуру на экране, продолжавшую стремительно улепетывать прочь от строя ее кораблей. Когда сбежал Юнг, «Кассандра» подверглась сильнейшей бомбардировке. Вся ее правая бортовая защита рухнула, оставив корабль неприкрытым и смертельно уязвимым, но другие крейсера вернулись на свои места в боевой порядок. Хонор торопливо отдавала новые приказы. «Нетерпимый» и «Непобедимый» бросились назад, встав между «Кассандрой» и неприятелем, закрыв ее собственными защитными стенами, пока ее команда спешно ремонтировала повреждения.
Им осталось девять минут, чтобы восстановить бортовую защиту.
Адмирал Юрий Роллинз резко повернул свое командирское кресло и посмотрел внимательно на капитана Холкомба. Начальник штаба стоял белый как мел, и Роллинз, слушая доклад Холкомба, почувствовал, что бледнеет. Он выпрыгнул из кресла и почти побежал к главной схеме, вгляделся в нее, не в силах поверить увиденному… Датчики «Аргуса» выдали на экран новую информацию.
Разведстанциям понадобилось более пятнадцати минут, чтобы передать ему сведения, а мантикорские дредноуты шли уже на скорости 12 000 км/с.
Красная линия протянулась от вновь прибывших кораблей к потрепанной эскадре Чин, и у адмирала кровь похолодела в жилах, когда система обработки информации высветила на экране сигнатуры вражеских кораблей. Чин шла прямиком в ловушку без всякой надежды выбраться, и через десять минут, даже меньше, трагедия станет неотвратимой… а на то, чтобы предупреждение дошло до нее, потребуется минут тринадцать, не меньше.
— Обратный ход! Максимальная мощность! — выкрикнул он и пошел прочь от схемы, слушая изумленные ответы. Он вернулся на свое место и устало опустился в кресло.
Этих новых кораблей было недостаточно, чтобы остановить его, но они могли нанести ему серьезный ущерб, пока он уничтожал бы их. И адмирал не мог быть уверен в том, что не подойдут новые… а их внезапное прибытие вкупе с ловушкой, в которую мантикорцы заманили Чин, показывало, что от них можно ожидать всего.
В конце концов, это оказалось-таки ловушкой, устало подумал он. Роллинз не понимал, как им это удалось. Может, у них были запасные корабли, прятавшиеся в гиперпространстве и готовые в любой
