тогда в Комта Венессин, на берегах Роны. Урбан II со свитой остановился в Клюни, где и был выработан порядок ведения похода. Наконец, осенью 1095 г. был созван Клермонский собор, который историки и хронисты считают отправной точкой крестоносного движения. Что бы там ни говорилось, первые заседания в Клермоне не вызвали никакого воодушевления; церковная терминология едва ли годилась для того, чтобы вызвать массовое воодушевление в народе.
Собор начался с рассмотрения различных проблем, стоявших перед Церковью. Интересный момент: путем голосования было принято решение даровать прощение грехов всем тем, кто предпримет поход в Святую Землю с благочестивыми целями. Немного позже папа объявил о своем намерении организовать вооруженную экспедицию в Палестину. Епископ Пюи взялся сопровождать войска, и Урбан II назначил его своим легатом. Несколько дней спустя посланники от Раймунда Сен-Жилльского сообщили о согласии своего господина присоединиться к ним. План, разработанный Урбаном, выглядел довольно скромным: он предполагал простое выступление маленькой армии рыцарей, которыми руководили бы Адемар Монтейский и Раймунд Сен-Жилльский. Он не рассчитывал на огромный подъем воодушевления, которое после несколько невыразительного начала похода охватит всю Западную Европу и значительно отодвинет сроки выполнения задачи.
Слова
Это суровое обязательство компенсировалось тщательно разработанной правовой системой, носившей церковный характер (безусловно, сказывалось влияние Клюни) – крестоносцы обладали как духовными преимуществами (им было даровано прощение грехов), так и материальными: пока они будут отсутствовать, их имущество перейдет в руки Церкви (в данном случае в лице местного епископа), если бы кто-то попытался его присвоить, его бы отлучили; было запрещено привлекать их к суду; и на время своего отсутствия они должны были получить безоговорочную отсрочку всех своих долгов.
Благодаря множеству мер предосторожности провансальская армия, но только она одна, должна была состоять из крестоносцев, набранных в соответствии с пожеланиями папы; между тем на Восток уже двигались неуправляемые войска: банды Вальтера Неимущего достигли Константинополя в середине июля, вскоре к ним присоединилось ополчение Петра Отшельника, вышедшее из Кельна приблизительно в Пасху и состоящее из простолюдинов, пеших воинов, бродяг и преступников, которым Петр Отшельник отпустил их грехи: «Упомянутый Петр первым подошел к Константинополю третьего числа в августовские календы, вместе с ним подошло большинство германцев. Среди них были лангобарды и множество других. Василеве приказал снабдить их продовольствием по мере возможности города и сказал им: не переходите Рукав до прихода основной армии, ибо вас недостаточно, чтобы сразиться с турками. Но христиане повели себя недостойно – они разрушали и сжигали дворцы в городе, снимали свинец, которым были покрыты церкви, и продавали его грекам, так что император, разгневавшись, приказал переправить их через Босфор»
Оказавшись в Анатолии, эти странные паломники продолжили опустошать все вокруг. Вскоре разрозненные банды разделились на группы, говорящие на одном языке. Никейские турки быстро справились с действующими безо всякой согласованности войсками: в первую очередь были захвачены врасплох и разбиты лангобарды (т. е. южные итальянцы). Франки, пришедшие им на помощь, попали в засаду; обеспокоенная Анна Комнина сообщает, что «повсюду лежали трупы убитых воинов. Когда их собрали, это была не куча, не курган, и даже не холм, но гора огромной высоты, так велико было нагромождение тел». Что касается германцев, они тоже поняли, что воевать с турками было куда трудней, чем грабить их. Они укрылись в одной крепости. «Турки тотчас же осадили ее и лишили воды. И наши так мучились от жажды, что вскрывали жилы лошадей и ослов, чтобы напиться их крови; другие бросали пояса и одежду в отхожие места и высасывали из них влагу; некоторые мочились в руки товарищей и затем пили; были и такие, кто рыл сырую землю, так сильно их терзала жажда». Многие сдались и приняли ислам. «Все те, кто отказались отречься от Господа, были убиты; одних, захваченных живыми, отделили друг от друга, словно овец, другие стали мишенями для турок, третьи были проданы или раздарены, словно животные. Одни увели свою добычу домой, другие в Хорасан, в Антиохию, в Алеппо, туда, где они жили»
Узнав об этом поражении, василевс отрядил часть флота, чтобы спасти Петра Отшельника и его спутников – единственно уцелевших из огромного народного ополчения. Предупрежденный дипломатами и хорошо осведомленный Алексей Комнин понял, что должен обеспечить безопасность Петра, ибо легенды о нем уже давно превзошли реальную власть отшельника. Оказавшись перед лицом императора, монах обвинил «своих» крестоносцев во всех грехах: «Гордый латинянин
Так закончился народный крестовый поход. Хотя другие войска, возглавляемые вождями-мародерами из долины Рейна, еще даже не дошли до византийской границы, они уже дали о себе знать чередой жутких избиений, как, например, уничтожение еврейских поселений в Шпайере, Майнце, Кельне, Трире и Вормсе. Эти банды, дурная слава о которых неслась далеко впереди них, были уничтожены, как только выступили на венгерскую территорию.
Вопреки плану, выработанному папой Урбаном И, образовались еще три феодальные армии: лотарингская, французская и нормандская, или южно-итальянская. Воины лотарингской экспедиции (пришедшие из Лотарингии, Нидерландов и рейнских земель) изначально представляли собой императорскую армию, но набор рыцарей велся независимо от конфликтов, имевших место между Генрихом IV и папством. Бесспорным лидером этой армии был Готфрид Бульонский, сын графа Булонского, сам бывший герцогом Нижней Лотарингии. Его сопровождали братья: Балдуин и Евстафий Булонские. Как отметил Рене Груссе, ядром экспедиции являлись валлоны. Французская армия состояла под началом Гуго де Вермандуа, брата короля Франции, поскольку Филипп I был отлучен от церкви и не мог принять участие в походе. В эту армию входили отряды из северной Франции и королевского домена: Нормандии, Шампани, Фландрии и Иль-де-Франса. Командовали ими граф Блуа, герцог Нормандии Роберт Коротконогий и граф Фландрии Роберт Иерусалимский. Наконец, нормандцы из Италии (лангобарды, как называет их Анна Комнина) тоже сформировали свою армию. Эти легкие на подъем воины, уже дважды нападавшие на Византийскую империю, не замедлили откликнуться на призыв с Востока. «Когда Боэмунд Победитель, осаждавший город Амальфи, услышал о прибытии состоящего из франков несчетного народа христиан, который желал отправиться к Гробу Господню и сразиться с язычниками, он приказал разузнать, каким оружием они пользуются в битве, какой символ Христа был у них в пути, каков их боевой клич. Ему ответили по порядку: у них оружие, надлежащее для ведения войны, на плече или на груди у них крест Христов, они одновременно испускают клич: Так хочет Бог! Так хочет Бог! Тотчас же Боэмунд приказал разрезать на кресты свой драгоценный плащ и раздать их воинам. Тогда множество рыцарей, осаждавших город, стремительно бросились к нему… Вернувшись на свою землю, сеньор Боэмунд стал усердно готовиться к походу к Гробу Господню»
Лотарингская армия выступила первой; она придерживалась пути, по которому несколько месяцев назад шли грабившие всех подряд отряды народного ополчения. Ее полководцам требовалось немало терпения и ловкости, чтобы ослабить недоверчивость и унять неприязнь, которые были вызваны их предшественниками. Тем не менее, проход через немецкие и венгерские земли не вызвал особых затруднений, и вскоре лотарингцы достигли византийских границ. Герцог Готфрид принял византийских послов где-то южнее Белграда и заключил с ними соглашение: армия обещала защищать земли Империи, при условии регулярного снабжения ее продовольствием на всей территории владений Алексея Комнина. Договор строго соблюдался до берегов Мраморного моря, где армия осадила и разграбила город Селимбрию (нынешняя Силиврия), что не могло не усилить опасения самодержца по отношению к латинянам.
Попытаемся понять цели и реакцию противостоящих сторон: император принимает крестовый поход
