– Сейчас же вернись! – приказал дядюшка строго и с беспокойством поглядел на крейсер, орудия которого угрожающе поворачивались в сторону острова.
– Никогда того не будет, чтобы…
Историческую фразу, к сожалению, захлестнула волна, она покрыла Франтика до носа и не дала договорить. А когда ему наконец опять удалось глотнуть воздуха, «Святая Лючия» была слишком далеко и повторять ее не имело смысла.
Дядюшка Бонифаций следил некоторое время за удаляющимся племянником со смешанным чувством страха и гордости и затем тяжело вздохнул. «Похоже, дела начинают осложняться…» – подумал он.
И был совершенно прав.
Известие, что на острове Бамхо, кроме пальм, песка и пестрых бабочек, имеется уран, произвело на командование обеих эскадр впечатление, подобное удару грома.
– Что нам предпринять? – спросил на линкоре «Миролюбивый» адмирал Геннинг своего советника по правовым вопросам сэра Антони Сиверта.
– Немедленно оккупировать остров, – ответил не задумываясь сэр Сиверт.
Точно такой же вопрос задал адмирал Снэки на линкоре «Хижина дяди Тома» своему дипломатическому советнику мистеру Корсу и получил такой же недвусмысленный ответ.
Корабли одновременно радировали на остров:
Через тридцать минут высаживаемся. Вышлите на берег своих представителей.
Радиограммы были перехвачены обоими линкорами, и адмиралы, к своей досаде, имели полную возможность убедиться, что действуют по одному плану. В данном случае такое единомыслие могло привести к самым неприятным последствиям.
Адмиралы выругались в одно и то же время, и каждый пожелал эскадре, стоявшей по другую сторону острова, пойти ко дну. К сожалению, такое пожелание нельзя было сопроводить действием без согласия вышестоящих властей. Обсудив положение со своими советниками, оба адмирала решили запросить высшее командование.
Тотчас заработали обе радиостанции, и эфир вокруг острова Бамхо закипел от летящих в разные стороны радиограмм.
В 14.15 в Лондоне получили первое сообщение о том, что на острове Бамхо найден уран.
В 16.05 собрался узкий состав правительства его величества, а десятью минутами позже слово взял лорд Честерфильд. Речь, произнесенная им, была коротка, но новизна идей и широта дипломатического кругозора оратора заставляют нас воспроизвести ее полностью:
– Джентльмены, я уже старый человек, но никогда, даже в самые тяжелые мгновения, меня не покидала вера в возможность дружеского согласия между народами. Сегодня господь послал мне радость – мне выпало счастье дождаться минуты, когда вера эта, которую разделяет со мной вся империя, будет подтверждена фактом.
Джентльмены, на острове Бамхо найден уран. Как все вы знаете, этот остров принадлежит республике Патагонии. Никто не сомневается в том, что республика Патагония является государством, достойным самого большого уважения и восхищения. К сожалению, она слишком незначительна и слаба, чтобы взвалить на свои плечи огромную ответственность, связанную с добычей урана и его использованием. Для успешного выполнения этой задачи у нее недостаточно материальных средств и опыта.
Великобритания хорошо понимает, что трудности, с которыми столкнулась республика Патагония, превосходят ее силы, поэтому она решила взять на себя бремя эксплуатации урановой руды, а также ответственность за то, чтобы полученная энергия была использована по назначению. Я не сомневаюсь, что бескорыстные жертвы, на которые идет Британская империя, будут должным образом оценены как правительством Патагонии, так и всем населяющим ее народом.
Джентльмены, открытие урановой руды в самом сердце Великого, или Тихого океана является событием, которое не может оставить равнодушным ни одного демократически мыслящего гражданина нашей страны. Господу богу угодно, чтобы именно наша родина использовала эту благородную руду в своих не менее благородных целях, и нет на свете силы, которая могла бы помешать нам…
Когда лорд Честерфильд дошел до этого места, дверь тихо отворилась и в помещение проскользнул сэр Стэрди, помощник государственного секретаря по иностранным делам. Подойдя к лорду Честерфильду, он что-то шепнул ему. Лицо лорда Честерфильда слегка перекосилось. Но вскоре он овладел собой и продолжал твердым голосом:
– …помешать нам осуществить эти цели, в справедливости которых никто не посмеет сомневаться. Как мне только что стало известно, правительство Соединенных Штатов пытается доказать целесообразность… э-э… совместного с нами управления островом Бамхо, но я верю, что это всего лишь недоразумение, которое вскоре рассеется. Не напрасно в виду острова Бамхо стоят на якоре наши мощные морские корабли общим водоизмещением двести сорок тысяч тонн. Цвет британского флота, потомки участников победоносных сражений с Испанией, Францией, Голландией, бивших врага у Трафальгара и на всех морях мира…
В эту минуту снова открылась дверь и на пороге показался мистер Робинзон, секретарь помощника государственного секретаря по иностранным делам. Он держал в руке бланк, который с почтительным поклоном подал оратору. Лорд Честерфильд взглянул на текст, и его лицо приняло землистый оттенок. С минуту он стоял неподвижно. А когда поднял глаза, в них снова светилась энергия, отличающая этого государственного деятеля.
– Джентльмены, – сказал он голосом, преисполненным чувства достоинства, – правительство Соединенных Штатов уведомляет нас, что оно только что отдало приказ всем своим морским силам в Тихом океане на крейсерской скорости идти к острову Бамхо. Прекрасно. Помешать им никто не может. Но, господа, к счастью, вопрос не стоит в плоскости грубой военной силы. Финансы также играют не последнюю роль. Нельзя забывать, что республика Патагония должна нам девятнадцать миллионов сто восемьдесят тысяч триста фунтов, девять шиллингов и семь с половиной пенсов. Если бы мы захотели, этот долг…
Лорд Честерфильд не докончил, в дверь прошмыгнула мисс Смоллет, ведавшая секретной перепиской. Она подала лорду Честерфильду сложенный лист и быстро удалилась. Лорд пробежал глазами строчки и огласил следующее:
