которым я вчера ужинала за одним столиком.
– Лорд Бронгхэм?.. – выдохнула миссис Уоррен, глубоко оскорбленная тетушкиными словами.
– Может, и так, – охотно подтвердила тетушка. – Он мне не представился. – Тетушка смутилась и добавила примирительным тоном: – Не то чтоб он не знал, как себя вести в приличном обществе. Да на ужин он заказал себе зеленый горошек, и у него начало пучить живот. Я по себе знаю, голубушки, какие неприятности получаются от этого кушанья. Человеку свет не мил бывает. В таких случаях лучше всего помогает отвар собачьей петрушки. Опять же осторожность нужна. Отвар не должен быть слишком густым. Я знала одну женщину в Мотоле, которая, ни с кем не посоветовавшись, хватила отвара крепкого, что твой мышьяк. А к утру у нее по всему телу сыпь пошла…
Тетушка Каролина замолчала. В Глубочепах подобное сообщение взволновало бы слушателей до глубины души. Вопросы так бы и посыпались. Но дамы, окружавшие тетушку, продолжали глядеть на нее с ледяным спокойствием. Как будто их не касалось сообщение о злоключениях женщины из Мотола. Тетушка нахмурилась и снова потянула ручку двери.
Тут опять вмешалась миссис Компсон. Хотя она убедилась, что разговаривать с тетушкой нелегко, но при наличии доброй воли и известного умения можно было надеяться направить разговор по нужному руслу. Миссис Компсон считала, что труднее всего будет втолковать этой невоспитанной женщине, какой чести она удостоится, став членом клуба жриц.
Именно в этом направлении миссис Компсон и решила действовать.
– Все, что вы нам сейчас рассказали, конечно, очень интересно, – начала она осторожно. – Я думаю, что отсюда нужно сделать вывод: мы должны стремиться помогать друг другу. Эта мысль как раз и лежит в основе деятельности членов нашего клуба.
– Да ну! – воскликнула тетушка, как видно, обрадованная этим сообщением. – А я-то думала, что у вас одна забота – толстеть наперегонки.
– Само собой разумеется, физическое развитие играет важную роль, – деликатно пояснила миссис Хорнблоуэр. – Оно даже является непременным условием для поступления в наш клуб. Благотворительная деятельность, обязательная для каждой из нас, требует так много сил и так изматывает человека, что только существо физически совершенное может ею заниматься. Посмотрите, например, на мисс Пимпот, на эту рекордсменку нашего клуба. Она весит триста шестьдесят пять фунтов!..
Тетушка Каролина, несмотря на то, что внутри у нее все кипело, бросила взгляд на мисс Пимпот. Бесспорно, в отношении телосложения эта дама и в самом деле была верхом совершенства. И все же толстуха нравилась ей все меньше и меньше. Тайные пороки мисс Пимпот, выражавшиеся в употреблении спиртных напитков натощак, курении сигар и крайне подозрительных махинациях с грудями, стали тетушке еще отвратительней, когда ей поставили эту эксцентричную особу в пример. Но она поборола свою неприязнь и сказала с холодной вежливостью:
– Ничего не скажешь, мисс Пимпот в вашем почтенном обществе всех толще. Я знаю, за ней и по другим статьям не угонишься.
Жрицы переглянулись. Казалось, наступил долгожданный момент. Рыбка клюнула! Она бы рада схватить приманку, да не хватает смелости. Теперь достаточно подсечь добычу. Но прежде необходимо было выполнить некоторые формальности. Жрицы посмотрели на свою председательницу, так как официальной частью ведала именно она.
– Как это не угонишься? – с жаром воскликнула миссис Компсон. – Напротив, моя милая! В первый же день, когда мы вас увидели на палубе, мы тут же в один голос сказали: в клуб жриц необходимо влить свежие силы. Нам нужна женщина с темпераментом, способная оригинально мыслить…
Миссис Компсон остановилась, чтобы перевести дух. Если бы она знала, что неумолимо приближается минута, когда темперамент и способность тетушки Каролины к оригинальному мышлению, показав себя на практике, перевернут вверх ногами весь клуб жриц, она бы замолчала. Но миссис Компсон не могла предвидеть, как будут развиваться события. Поэтому она продолжала голосом, присущим лишь соловьям, председателям филантропических обществ и членам святой инквизиции:
Клуб «Жрицы Афродиты» принимает с распростертыми объятиями в свое лоно каждую женщину, если она отвечает определенным требованиям этого содружества…
– Во мне сто пятьдесят один с половиной килограмм, – с достоинством сказала тетушка. – К сожалению, два килограмма я потеряла на футбольном матче в Триесте. Ну, скажу вам, голубушки, такого матча я в жизни не видела! Я вперед не лезла – публика должна уметь себя вести. А что было, батюшки светы!.. Гляжу, на ногах у капитана итальянской команды мои носки…
Миссис Компсон заметно встревожилась.
– Постойте! – воскликнула она. – Я надеюсь, вы не хотите сказать, что подарили ему этот интимный предмет дамского туалета?
– Подарила?! Что это вам взбрело в голову, голубушка? Он, бродяга, их у меня украл! Я за своими вещами всегда приглядываю, да ведь и на старуху бывает проруха. Бог его знает, как это случилось. Верно, в отеле…
Тетушка замолчала и погрузилась в невеселые воспоминания. Она не видела перекосившихся лиц дам, не заметила, как миссис Компсон судорожно ухватилась за стул.
– Короче говоря, во мне сто пятьдесят один с половиной килограмм, – повторила она со вздохом. – Но недостачу можно пополнить. Еще что вы хотите знать, сударыня?..
Миссис Компсон снова собрала все свое мужество. На ее побледневшем лице отразилась решимость. Вопросительно взглянув на своих подруг и заручившись их поддержкой, она спросила:
– Каковы ваши политические взгляды, мисс Паржизек?
Брови тетушки Каролины слегка поднялись. Она ждала, что миссис Компсон поинтересуется, как наверстать потерянные два килограмма, и собралась уже сообщить несколько рецептов, оставшихся от бабушки, которые до сих пор хранились ею втайне. Но вопрос, заданный миссис Компсон, поставил ее в тупик.
– Точнее, мисс Паржизек, кому вы доверяете – республиканцам или демократам?
Тетушка Каролина нахмурилась еще больше.
