оказалась их атака. Лодку сплошь покрывали осколки, диэлектрики антенн лежали в обломках, перископы были погнуты, только три цилиндра дизелей работали. Решив бороться до конца, Харт взял курс на побережье, где японцы планировали производить высадку.
Через час эсминцы появились снова и вынудили Perch снова уйти под воду. С остановленными двигателями и на глубине командир чувствовал себя увереннее. Однако японцы уже обнаружили лодку, и то, что Харт назвал «чистилищем», началось снова. Одна атака следовала за другой. Взрывы бросали людей на переборки, с которых свисали разбитые манометры и другая аппаратура. Рядом с кормой лодки произошло пять взрывов, и лодка вздрогнула, как при землетрясении. Система управления вышла из строя, торпеды в торпедных аппаратах получили повреждения, и вода из пробоин увеличивала вес лодки.
Атака в 8.30 2 марта была самой тяжелой из всех. Из разбитых аккумуляторных батарей выделялись газы, содержащие хлор, и отравляли воздух.
Харт знал, что лодка не могла больше передвигаться и была более не в состоянии оторваться ото дна. Но произошло чудо: так как на поверхность всплыли обломки оснастки лодки, японцы посчитали, что теперь Perch была окончательно уничтожена, и ушли.
Еще теплилась искра жизни в этом поврежденном корпусе лодки, и Харт еще не был мертв! Даже качаясь от слабости, командир обходил боевые посты, где его люди крепко держались за все, что еще представляло обстановку лодки, иные без сил лежали в масле и в воде на дне отсеков. И люди видели, что Харт не дрогнул.
«У нас еще есть немного сжатого воздуха, – говорил командир, – мы дождемся ночи, а затем снова попытаемся всплыть».
Этот командир-сорвиголова, подававший пример исполнения долга своим людям, выжимал все из экипажа. Дизельные двигатели были приведены в рабочее состояние, восстановлена внутренняя связь, снова заработали помпы.
В 20.00 Харт отдал приказ на всплытие. Однако команду было легче отдать, чем выполнить. Прошел целый час, прежде чем измотанные люди увидели над собой небо и смогли вдохнуть свежий морской воздух.
Но Харт должен был с горечью признать, что лодка потеряла способность двигаться. Что делать? Они ведь так далеко от базы! Бессмысленно надеяться на помощь. Лампы и кабели были уже давно разорваны, радиостанция – разбита. На еще работающем двигателе можно было развить максимальную скорость 5 узлов, и даже это уже было бы чудом! Шума, который создавал двигатель, хватило бы, чтобы собрать вокруг себя весь японский флот. Вертикальный руль заклинило, управлять им было невозможно. И все-таки освежающий ночной воздух снова поставил экипаж на ноги…
– Четыре часа утра, – сказал Харт капитан-лейтенанту Беверли Р. ван Рускирку, своему уоррент- офицеру[17]. – Солнце встает. Мы больше не можем использовать наше орудие… Но мы можем не позволить поймать себя над водой. Погружение!.. Мы должны это сделать!..
– И мы сделаем это! – сказал ван Рускирк.
Лодка погрузилась на 20 метров. Вода сочилась из всех переборок, из трещин в поврежденном корпусе лодки и сорванных с петель люков. Лодка трещала по всем швам, повсюду был шум, тяжелые предметы падали на пол. Проникающая вода уже достигла электрогенераторов, из которых сыпались снопы искр. Perch больше не была подводной лодкой, она стала обломками.
– Всплытие! – скомандовал Харт, который не хотел, чтобы лодка стала могилой для его экипажа.
Лодка всплыла, но лишь носовая часть и ходовой мостик возвышались над водой. Perch можно было принять за раненого кита, который пытается вздохнуть.
Несколько часов подводники пытались снова сделать башенный люк герметичным, но в поле зрения появились японские эсминцы.
«Чистилище еще не закончилось, – пишет Роско. – Ближайший к лодке эсминец открыл огонь; первый снаряд упал с перелетом 100 метров, второй – с недолетом. Светало, цель стала видна более отчетливо. Положение Perch стало безнадежно. Торпедные аппараты были непригодны для стрельбы, орудие разбито, погружение едва ли возможно. Дальнейшее сопротивление привело бы лишь к бессмысленной бойне. Харт приказал своим людям затопить лодку».
Капитан 3-го ранга Харт и его экипаж были, как положено, подобраны японскими моряками, однако в Японии их подвергли жестоким допросам и послали на медные рудники в Асхио. Девять моряков больше никогда не вернулись оттуда; 55 человек, в том числе Харт, пережили это ужасное время.
Прежде чем наполниться тихоокеанской водой западнее Филиппин в точке с координатами 6°8' южной широты и 116°34' восточной долготы, Perch потопила 5000 тонн японского торгового тоннажа.
Американцы узнали о судьбе этой лодки только тогда, когда после окончания войны Харт вернулся на родину.
Seawolf (SS-197) и японские крейсера
1 апреля 1942 года
Прежде чем Seawolf была уничтожена своими земляками, она за 14 рейдов потопила кораблей противника общим водоизмещением 108 600 брт (27 торговых судов). Это была первая лодка, которая дважды упоминалась в оперативной сводке командования сухопутных войск Германии.
В конце марта 1942 года Seawolf курсировала к западу от острова Рождества, атолла в полинезийском скоплении островов.
Командир, капитан 3-го ранга Фредерик Б. Вардер, по прозвищу Фредди, вспоминает о своей стремительной атаке по груженному самолетами транспорту. Первые две торпеды, несмотря на точное прицеливание, прошли мимо цели. Попала ли третья торпеда, командир точно не знал… Он вспоминал о бое, который он дал трем японским крейсерам. В открытой радиограмме без указания адресата Salmon сообщила точное местонахождение японского крейсера и десантного флота, и вскоре после этого Seawolf обнаружила корабли противника. «Начался бой, – пишет Теодор Роско, – взрывы торпед и глубинных бомб доносились до Токио. «Розе Токио»4 сообщало, что все американские подводные лодки изгнаны из вод Тихого океана».
Seawolf под командованием человека, которого подводники во всем мире называли Бесстрашный Фредди, вела себя крайне активно. Она патрулировала у острова Рождества, где Вардер ожидал высадку японцев. Покинутый английским гарнизоном остров представлял интерес для японцев, так как на нем добывались фосфаты. Кроме того, в порту Флаинг-Фиш– Коув находился док.
Вардер подумал о том, что хорошо было бы взорвать док, но тут же отбросил эту мысль. При этом могло пострадать или погибнуть много коренных жителей. Лучше направить все силы на уничтожение кораблей противника. В ночь на 31 марта Seawolf проконтролировала обстановку у Флаинг– Фиш-Коув, послушала оживленный японский радиообмен и в утренних сумерках снова ушла под воду.
1 апреля в 7.30 появились 4 японских крейсера с курсом на порт. Экипаж подводной лодки быстро занял места по боевому расписанию, и Вардер сманеврировал в сторону противника. «Крейсер класса Natori, – сообщил он своим людям по переговорному устройству. – Самолеты на палубе». Теперь крейсер находился по левому борту, на удалении 3000 метров. Командир определил, что цель идет средним ходом. «На его мачте развевается адмиральский вымпел. Подготовить носовые аппараты!» – скомандовал в трубку Вардер. Фредди быстро пустил по очереди две торпеды и затем, так как цель маневрировала, еще третью и четвертую.
Командир совершенно отчетливо видел в перископ, что только одна торпеда попала в крейсер. Столбы воды и пара взметнулись вверх. Японские офицеры и члены экипажа побежали в носовую часть корабля, однако крейсер продолжал движение…
Для Seawolf было самое время снова уйти под воду. Первые глубинные бомбы взорвались по левому борту, а затем еще сильнее с правого борта. 15 секунд лодку сотрясали взрывы.
Весь день эсминцы искали Seawolf, и лишь в сумерках Вардеру удалось стряхнуть с хвоста ищеек. Наконец шумы винтов удалились. Лодка перешла в выжидательную позицию, и командир смог дать передышку своим людям. Ночью лодка снова всплыла. Море сверкало в лунном свете, вокруг была полная тишина. Вардер взял курс на Флаинг-Фиш– Коув.
В 4.00 наблюдение сообщило о появлении в зоне видимости японского крейсера. Когда стало смеркаться, Seawolf медленно приблизилась к противнику. Посмотрев в перископ, Вардер воскликнул: «Черт побери! Этот крейсер выглядит так же, как тот, который мы встретили вчера. Он несет такой же
