приходится вам все это говорить, Джордж, но, если Дэвид не в состоянии вернуться к занимаемой должности, мне придется подумать о его замене.
Дункан подошел к другому концу стола:
— Независимо от того, что Дэвид ваш сын, боюсь, мне придется попросить, чтобы правление рассмотрело этот вопрос. — Отчеканив свои слова, как приговор, Дункан посмотрел на часы. — Надеюсь, я не слишком задержал вас. Вы еще успеваете на встречу?
Джордж медленно кивнул и поднял руку в знак утвердительного ответа.
— Хорошенький вечер, ничего не скажешь, за рулем надо быть крайне осторожным — дороги сейчас ужасно скользкие при таком сумасшедшем дожде.
Он повернулся и вышел из кабинета. Джордж какое-то время сидел на месте, затем поднялся и подвинул к себе телефон, стоящий на столе. Он снял трубку и набрал номер:
— Здравствуйте, это Хамиш?.. Да… это Джордж Инчелви. Днем вы боялись, что я не смогу приехать на встречу сегодня вечером… Но дело не в погоде, неожиданно кое-что возникло, что действительно мешает мне это сделать. Вы можете принять мои извинения? Спасибо, Хамиш. Все хорошо? Привет от меня Кристине… До свидания.
Глава третья
Джек оперся на лопату и подул на руки в тщетной попытке хоть немного согреть отмороженные пальцы. Уже начало темнеть, и дождь, казалось, стал еще сильнее, а звуки лопат стали приглушенными из-за ледяного ветра, дувшего с юго-запада. Джек вздрогнул, распрямился и ощутил ноющую боль в плечах, это давал знать о себе артрит. Мужчина посмотрел на Дэвида, который продолжал копать без перерыва, не обращая ни малейшего внимания на погодные условия.
— Мистер Дэвид.
Дэвид остановился, воткнул лопату в землю и оглянулся.
— Мистер Дэвид, начинает темнеть.
Дэвид усмехнулся неуместной дипломатии Джека, прекрасно понимая, что они оба безумцы, перекапывающие сад в проливной дождь в темноте, наступающей настолько быстро, что едва можно видеть то, что делаешь.
Но это было в стиле Джека. Все то время, что Дэвид его знал, тот был скуп на слова. Он и дальше бы работал в саду с такой мрачной торжественностью на лице, как будто считал, что мир несет полную ответственность за его неспособность общаться. Но все же за этой внешней суровостью скрывалось доброе сердце, и в этом был весь Джек. В начале их совместной работы по восстановлению первоначального вида клумб он подошел к Дэвиду и коротко, с показным пренебрежением проявил готовность помочь во всем, в чем была необходимость:
— Вы ведь понятия не имеете, как обращаться с лопатой, не так ли?
Так началось их сотрудничество. Джек приветствовал Дэвида каждое утро легким движением подбородка в сторону и каким-то звуком, игравшими роль краткого приветствия. Это было настоящее мужское товарищество. Ни один из них не желал говорить о себе и своих мыслях; перекапывание и рыхление новых клумб, посадка цветов и содержание сада в порядке — этого было вполне достаточно, чтобы эти люди понимали друг друга. Дэвид посмотрел на почерневшее небо и кивнул:
— Да, Джек, вы правы. Жаль, что мы не можем продолжить нашу работу. Я надеялся, что мы закончим клумбу сегодня. — Он вытащил лопату из вязкой почвы, сошел на траву и стал осматривать то, что им удалось сделать сегодня.
— Давайте закончим. Мы доделаем оставшуюся работу завтра.
— Да, если Бог пощадит нас, — сказал Джек. — Дайте мне ваш инструмент, я отнесу его под навес.
Дэвид подчинился, с нежностью наблюдая, как друг препятствует его дальнейшей работе, заботясь о его здоровье; непромокаемая одежда Джека скрипела и скользила, когда он шел. Отведя взгляд от удаляющейся фигуры, Дэвид достал из внутреннего кармана куртки пластмассовую папку, содержавшую план сада. Он медленно направился к дому, разглядывая рисунки на ходу, затем обернулся и посмотрел на проделанную работу. Все было почти закончено в том виде, в котором и планировалось. Оставалось только восстановить небольшой участок земли вокруг пестрого падуба, и сад Инчелви стал бы таким же, как и прежде.
Дэвид огорчился, он не хотел, чтобы работа в саду была когда-либо закончена. Это остановило бы ту непрерывную монотонность, которая успокаивала и связывала прошлое с настоящим.
Он поднес свои испачканные в земле руки к подбородку, смахивая воду с лица вместе с нежеланными слезами, вырвавшимися наружу:
— Дерьмо!
Похлопал себя по лицу, чтобы встряхнуться, затем повернулся и начал бегать трусцой по газону. Когда Дэвид огибал дом, его движения выглядели неловко, руки будто «отрыгивали» воздух.
Он бросился открывать кованые железные ворота, которые вели к вычищенному гравию перед домом: несмотря на сильный ветер, услышал сквозь него звук автомобиля. Мужчина напрягся. Он попытался разглядеть машину, но различил лишь слабое мерцанье красных фар, ускользающих сквозь деревья и скрывающихся в темноте.
Дэвид закрыл ворота, прошел по гравию и, перескакивая со ступеньки на ступеньку, резко открыл парадную дверь. Его мать шла в этот момент через прихожую в гостиную. Она покачнулась от неожиданности:
— Дэвид, — воскликнула она, прижимая руки к сердцу, — как ты меня напугал!
— Прости, — сказал он, улыбаясь, и взял ее руку в знак извинения.
Он расстегнул куртку и бросил ее на скамейку, стянул носком одной ноги ботинок.
— Как твои успехи, дорогой? — поинтересовалась Алисия.
— Что? — спросил он почти оборонительным тоном, балансируя на одной ноге и стягивая с себя носок.
— В саду я имею в виду.
— А, все хорошо. Мы планируем закончить клумбу завтра.
— О, это просто изумительно, если учесть, в каких условиях вы вынуждены работать. Вы, наверное, промокли до нитки. Джек пошел домой?
— Да.
— Хорошо, потому что Эффи уехала полчаса назад, чтобы напоить его чаем. Мы собирались поесть пораньше, но твой отец позвонил и сказал, что отменил встречу. Так что поужинаем в половине восьмого. Хорошо, дорогой?
— Да, нормально. — Дэвид засунул оба ботинка под скамейку. Алисия отодвинула мокрую куртку в сторону и села рядом, заглядывая сыну в глаза. Он взглянул на мать и вяло улыбнулся, прежде чем встать и пойти к лестнице. Алисия наблюдала, как он уходит, и, глубоко вздохнув, поднялась со скамейки и пошла вслед за ним.
— Я заметил, как какой-то автомобиль уезжал от нас только что, — произнес Дэвид, не оборачиваясь.
Алисия остановилась, обрадованная внезапной и столь редкой возможностью поговорить с сыном.
— Да, здесь была Джейн Спирс, — сказала она слегка возбужденным голосом и тут же осеклась, поняв свою ошибку.
Затем откашлялась, попытавшись скрыть чрезмерную заинтересованность в том, чтобы использовать долгожданный шанс пообщаться с сыном, и продолжила тоном, контролируемым ею уже в большей степени:
— Джейн заехала без предупреждения на чашечку чая. Я проводила ее перед твоим приходом. Она недавно узнала о случившемся и, так сказать…
