груди и на руках. Немолодой, а накачанный – прямо культурист.
– Може, и не паныч, а може, и паныч! – засомневался сивоусый, вглядываясь Богдану в лицо. – Паныч, мабуть, вже б в штаны наклал, гуляючи тут сам-самисенький, та под Солнцеворот. Що, хлопец, як штаны, сухи?
– Не ваше дело, – огрызнулся Богдан. – Плечо пустите, ну!
– Ще не запряг, а вже нукает – как есть паныч! – Пальцы сжались, будто тиски.
Плечо стрельнуло болью, выжимая из глаз слезы.
Конечно, без оружия – это не его, ему бы меч, но меч остался в палатке, а полуголый дядька здесь, и надо выкручиваться, потому что неизвестно, чем такая встреча на темной тропе может закончиться. Богдан начал действовать. Как учили. Дядьке ребром ладони по запястью, резко двинуть плечом, освободиться, ухватить нападающего за большой палец…
Не вышло. Дядька легко переступил, подстраиваясь под Богдановы движения, плеча не выпустил, пальцы свои уберег. И громко, заливисто расхохотался:
– Не, якый же ты паныч! Ты настоящий казак! Такой и черта не забоится! – Сивоусый разжал пальцы, но тут же дружески обнял Богдана за плечи, встряхнул, снова отпустил. – Эх, нравятся мне отважные хлопцы! – Теперь от дядьки прямо волнами исходило дружелюбие.
Богдан мрачно усмехнулся. Сегодня на этом острове он нравился всем. Буквально каждому встречному. Наверное, лучше ему с этими самыми встречными и оставаться. А не навязывать девчонкам свое общество, раз уж оно им не подходит. Особенно Таньке.
– Парень! – В мах сорвав с себя шапку, сивоусый шваркнул ее себе под ноги, открывая бритый череп с одной-единственной длинной прядью. – Раз уж ты меня не испужался, будет тебе за то награда! Слушай меня, хлопче! – Снова ухватив Богдана за плечо, он почти поволок его за собой по тропе. – Байку тебе расскажу, как есть правдивую! Давно то было! Ходили мы з братьями-казаками на Черный шлях, да под самый Перекоп, татарву пощипать! Лупили их, нехристей, за веру православную и добыли на том изрядный скарб, та повезли соби до дому! Алэ ж погналася за нами клята татарва, день за днем гнала: через степь та через Днипро. И решили тогда панове-братия скарб здесь зарыть, чтоб не достался клятым! – Дядька остановился, понизил голос, заговорщицки огляделся по сторонам. – Зарыли-заговорили, на пять смертных голов та на долгие сто лет! Жребий меж собой кинули, и выпал тот жребий на меня! Схватили меня хлопцы, Слово крепкое наложили, чтоб обретался я при том скарбе под землей и его охранял! Аж пока не найдется парубок бесстрашный, настоящий казак… – Дядька тяжко вздохнул и начал тащить Богдана дальше. – Вот и выхожу каждые сто лет на Солнцеворот, шукаю. Три раза вылезал, всё без толку. А на четвертый ты подвернулся! Не перевелись еще лыцари!
– Прямо как в сказке: один раз не испугался – сразу мешок золота получи. В жизни так красиво не бывает! – Богдан отступил подальше, подозрительно глядя на старого казака. Ох, что-то крутит он, выползень подземный!
– Не веришь? Или труса празднуешь? Не такой ты и отважный, как по первости мне сдалось! – пренебрежительно хмыкнул сивоусый. – Сам гляди, хлопче! Пойдешь со мной – твой скарб будет, та и у меня своя выгода – служба моя закончится, на поверхность выйду. Соскучился под землей, воли хочу! Не пойдешь – я на следующие сто лет под землю уйду, а потом снова спробую отважного знайти. А ты всю жизнь локти кусать будешь, что проворонил свое счастье.
Богдан задумался. Настоящее казацкое сокровище! На миг его воображению представился кадр из кино про Али-бабу. Подносы с золотыми монетами, золотые кувшины, драгоценности! Самоцветы! Да про человека, который такое найдет, даже Танька не осмелится сказать – никакой! А оружие? Кривые татарские сабли, кольчуги тончайшего плетения! К турнирам и ролевкам доспех самому приходится делать, а тут такое сокровище! Не-ет, этот клад упускать нельзя! А риск…
– Чи може, тоби, хлопче, не велят с чужими дядьками водиться? – насмешливо спросил сивоусый, и это стало последней каплей.
– Все мои велельщики далеко. – Богдан посмотрел туда, где остались палатка и девчонки, и решительно зашагал по тропе.
– Ото добрэ! – торопливо пробормотал сивоусый и, обогнав Богдана, пошел впереди.
Роща закончилась, тропа вывела их на поросший сухой травой и редкими осенними цветами настоящий кусок степи. Они пошли, вздымая ногами мелкую пыль. Земля шевелилась. Вздымалась и опадала, словно под тонким слоем почвы гуляли настоящие морские волны. Далеко впереди вспучился высокий курган, а на его вершине…
– Кто это? – Богдан замер, разглядывая строгого золотого всадника верхом на серебряном коне.
– Та насправди нихто, зовсим нихто, – с суетливостью, не вязавшейся с его суровым обликом, зачастил сивоусый. – Нэ дывись ты на него, хлопче! От чертяка, щоб його в пекле вилами в бок! – Дядька осуждающе покачал головой, видя, как золотой всадник вдруг исчез и снова появился, уже в другом месте. – Ходить шукаты ему лень, так он личину себе придумал, та пидманюе! Пишлы, хлопче, швыденько!
Они снова зашагали. Богдан вздрогнул. Совсем рядом, у самых его ног земля вдруг распахнулась, открывая бездонный колодец, и гулкий голос тяжко, с явной завистью вздохнул:
– А у него хлопец есть…
– Есть, алэ ж тилькы для сэбэ! – не оглядываясь, на ходу отбрил сивоусый. – Сам дистань, а чужого не замай!
Он ускорил шаг, уже почти бежал, торопливо проскакивая мимо вспучивающихся курганов и раскрывающихся провалов.
– Кто это все такие? – невольно придвигаясь поближе к своему проводнику, спросил Богдан.
Дядька помолчал и, наконец, неохотно выдавил:
– Та за четыреста лет чимало скарбив на Хортице позакопано! Ну ось, мы и прыйшлы. – Он вздохнул с явным облегчением. С силой топнул ногой.
Земля поплыла, будто вода, распадаясь на две части. Перед Богданом раскрылась крутая, почти отвесная лестница, сложенная из необработанных камней.
– Ну що, хлопче, будемо меняться – ты со скарбом, я на волю? – хитро прищурившись, спросил казак. – Спускайся, там твоя доля!
– Ты первый иди! – торопливо сказал Богдан, на всякий случай отступая подальше от каменных ступеней.
Дядька покачал головой:
– А всэ ж трусишь ты, хлопче! Уж и не знаю, отдавать ли тебе скарбы лыцарские! – искоса поглядывая на Богдана, протянул сивоусый.
– Не хочешь – и не надо, к конкурентам пойду, может, они не такие переборчивые, – пожал плечами Богдан и сделал шаг в сторону.
– От сразу ты мне глянулся! – покрутил бритой головой сивоусый. – И отвага, и розум, все при тебе! Будь по-твоему! Ступай за мной, только не отставай!
Дядька шагнул на первую ступеньку. Уходящая в недра земли лестница озарилась неверным, мутным светом, словно бы от сотен гнилушек.
Мальчишка минуту помедлил и осторожно двинулся следом. Отвесные ступени уходили все ниже и ниже. Наконец Богдан остановился на последней. Высоко над головой чернел неровный квадрат лестничного колодца, словно крышкой, прикрытый темным куском неба. У ног открывалась маленькая – человеку только сесть, – выкопанная в земле камора. В глубине земляной каморы Богдан увидал старый, рассохшийся сундук и расколотый глиняный горшок. В осколках насыпом лежало что-то мелкое, круглое, тусклое…
– Ну ось, все, як обещал! Владей, хлопче! – Широким жестом – гуляй, душа! – сивоусый махнул на горшок с сундуком.
Бочком-бочком, не сводя глаз с благодетеля, Богдан спустил одну ногу со ступеньки, подцепил крышку сундука… Осыпая гнилую деревянную труху, крышка приподнялась. До самого верха сундук был забит старыми седлами с немногочисленными серебряными заклепками, поношенными татарскими лисьими малахаями… Сверху гордо возлежали расшитый бляшками пояс и старый халат.
– Это – скарб? Вот это вы стерегли?
– А що такэ? Справный скарб! – обиделся сивоусый. – Та якщо б не гналася за нами татарва, мы б ций
