Еще один портрет нашей галереи — Сергей Бабурин, многожды депутат всего. Сергей Николаевич давно подозревался в весьма тесных связях с министерством Любви. И на то были основания: стремительная карьера молодого юриста, сумевшего в короткий срок стать деканом юридического факультета, говорит о многом. Быть в старые добрые советские времена деканом такого факультета мог только «свой» человек — юрфак считался традиционным поставщиком проверенных кадров для «органов». Чужака к этой кормушке не подпустили бы. Кстати, скромник Бабурин не слишком охотно распространяется и о том, как он выполнял «интернациональный долг» в Афганистане. По словам же осведомленных людей, господин Бабурин работал там военным дознавателем — в его задачи входило «разоблачение» в чем-то провинившихся солдат и поиск неблагонадежных. В общем, бдительность, бдительность и еще раз бдительность! В 1993 году отставной генерал КГБ Олег Калугин сообщил: Бабурин — агент Омского управления КГБ по кличке «Николай».
«Николай» шумно возмущался, грозил судом, даже судился, но так и не опроверг утверждения чекиста. Впрочем, каких-либо документальных доказательств не смог представить и Калугин. Посему агент «Николай» может спать и «думать» спокойно.
Виктора Анпилова в один голос называли наиболее выдающимся мастером провокации. Его однокашники по студенческой скамье почти в один голос утверждают, что Виктор «стал совсем другим». Был, мол, прекрасный журналист, знаток испанского языка и Латинской Америки, но… Свой агентурный пыл Анпилов наиболее ярко продемонстрировал во время работы корреспондентом Гостелерадио в Никарагуа: напоил оператора, спровоцировав его на антисоветские высказывания (как страшно!), записал беседу на магнитофон и отослал куда надо. Может, это и был первый шаг будущего мастера к овладению азами новой профессии? Те, кому следовало, оценили порыв души. И предложили более интересные перспективы? Анпилов бросает работу на иновещании и, к удивлению бывших коллег, кидается в омут большой политической игры. Даже его близкие соратники были почти на все сто процентов уверены, что Виктор работал на МБ, четко выполняя данные ему установки: организовывал митинги, мелкие и крупные побоища. 1 мая 1993 он провел генеральную репетицию того, что сотворил 3 октября. После столь явной демонстрации безнаказанности мало у кого остались сомнения в том, чьим покровительством пользуется лидер «Трудовой Москвы». Во время двухнедельной «осады» Белого дома он неоднократно прорывался к Руцкому и Хасбулатову, требуя немедленной раздачи автоматов рабочим дружинам…
«Сын юриста», пожалуй, самый достойный кандидат на почетное место в нашей галерее. Это просто высший пилотаж в данном виде деятельности. Судя по всему, с «органами» сей товарищ закорешил со студенческой скамьи, время от времени выполняя мелкие поручения. Доверие к нему еще больше возросло, когда он совершил поездку в Турцию. По непроверенным данным, он там якобы исполнил весьма ответственное задание «партии и правительства» — отвлек внимание турецкой контрразведки от советского разведчика, прикрыв конспиративную встречу с нелегалом. Посему и был взят полицией. Но Родина не забыла своего верного сына, и Ж., благополучно покинув грязную турецкую кутузку, депортирован в Москву. Снова появляется он на политической арене в конце 1980-х в качестве активиста общества при московской синагоге. Но позже его переориентируют на иное: кураторы уже поняли, что надо более рационально использовать таланты дважды юриста. Его акции резко ползут вверх — он вдруг появляется на контролируемом КГБ иновещании в качестве… известного правозащитника! Потом — знаменитый съезд его партии в Кремле. Баллотировка в президенты России.
Самое слабое место Владимира Вольфовича — деньги. Точнее, источники их получения. Если Владимир Ильич когда-то смело брал немецкие марки, то В. В . не отказывается даже от рублей. Просачивается информация о финансировании ЛДПР то Саддамом Хусейном, то сербскими националистами, то австрийскими и немецкими неонацистами. Данные, добытые вроде как германской контрразведкой, утверждали, что Жириновского питал ручеек, текущий с банковских счетов бывшей СЕПГ — опять замаячило пресловутое «золото партии».
Впрочем, многие нынешние российские боссы в бытность их еще членами политбюро получали из КГБ документ за подписью господина Крючкова, где шла речь о деятельности «органов» по созданию и поддержанию на плаву либерально-демократической партии ее лидера. Который, кстати говоря, открыто именовался в тех бумагах «сотрудником КГБ». Отчего не хотят предать огласке все это сейчас? Кто знает, у политиков свои резоны. Ведь им кажется, что провокатора всегда можно поставить на место.
Сколько еще портретов могло бы пополнить эту галерею? Полагаю, много. Эра провокаторов в самом расцвете. Современная Россия успешно продолжает развивать свои традиции. Чем и уникальна. Ибо нельзя представить, чтобы конгрессменом или сенатором США стал полицейский агент-провокатор, а в британском парламенте заседал обыкновенный стукач. С чем всех и поздравляю!
2. След невидимки
Странная эта мысль — собрать вместе ряд нераскрытых дел и пытаться найти в них нечто общее, объединяющее. А почему бы и нет? Дела-то разные, а вот почерк… Да какой там почерк — в одном случае топор, в других — яд, пули и взрывчатка?! Да разве лишь в орудии дело — руку увидеть надо. И не столь держащую, сколь направляющую и руководящую…
Священника Александра Меня зарубили топором возле своего дома в сентябре 1990 года. И прибавить к этому пока нечего даже следствию.
Для иерархов он всегда был белой вороной, чужаком. И не только потому, что являлся слишком яркой личностью. Костью в горле он был для тех, кто не мог простить ему еврейского происхождения — как же, православный священник из иудеев! Уж в чем-чем, а в недостатке антисемитизма отцов церкви обвинять не стоит. Но больше всего их раздражала проповедь отцом Александром идеи всемирного единства христианства. Как же так, ведь только одно учение верно и потому всесильно — то, которое представляет Московский Патриархат. Но вряд ли только лишь это могло послужить причиной или поводом для убийства.
Сколько лет уже прокуратура и милиция разрабатывают лишь одну версию: бытовое преступление, случайность. Убийца, мол, принял священника за одного из своих обидчиков. И решил рассчитаться. Благо подозреваемый нашелся быстро и в умелых руках следователей при правильном подходе раскололся. Вот только позже незадача вышла — выяснилось, что оговорил себя человек, принудили его к этому. Судебного испытания официальная версия не выдержала, расползлась по швам. Не смогли найти убийцу. Или не захотели? Скорее последнее…
Тогда, в 1990-м, тоже громко звучали слова о высочайшем контроле и обещания оперативно найти убийцу (или убийц). К делу и КГБ подключили. Но вот следов этого ведомства в поисках преступника не замечено. Зато другие следы, пусть и медленно, неясно — как на старом негативе, — но проступили. Стало известно, что священник находился в оперативной разработке чекистов…
Что это означает? За ним велось наблюдение — слежка, проще говоря, к нему приставили стукачей-осведомителей, по некоторым данным, пытались вербовать. Всех фактов мы не знаем и поныне, но уже одно то, что Александр Мень был в фокусе внимания компетентных органов, говорит о многом. Хотя бы о том, что в КГБ были люди и материалы, которые могли бы пролить свет на загадку смерти священника.
Но этого сделано не было — ни до августа 1991-го, ни после. Лубянка хранила молчание. Не желала огласки своей незаконной возни вокруг неудобного священника? Нечего было сказать? Или, напротив, сказать-то как раз было что?!
Зачем был нужен органам приходский батюшка? Хотя бы затем, что представлял интерес круг его общения, круг знакомых, среди которых многие фигуры тогдашней демократической элиты. Сведущ был батюшка и во многих церковных делах, в том числе и тех, кои не желали бы предавать огласке как церковные иерархи, так и их «компетентные» кураторы. Да и не мог тогдашний КГБ просто так оставить без внимания популярного оратора и публициста — своеобразного церковного диссидента. Все сплелось — связи, контакты, публикации, выступления. Вот и попал в прицел, в разработку, причем достаточно давно. И странно, что в своих мемуарах бывший шеф КГБ Владимир Крючков, чуть ли не день за днем описавший
