Служба

оперативники сказали: «вали отсюда, мы их будем брать…».

Кстати, о деньгах. Куда они обычно деваются, когда их захватывают во время подобных мероприятий? Составляется протокол об изъятии, а сами деньги прилагаются к делу в качестве вещественного доказательства. Так вот, изъятые при описанной выше акции 1600 долларов исчезли. В уголовном деле вы не найдете ни малейшего следа этих денег! Куда они делись? Варианта лишь два: первый — они вернулись туда, откуда были взяты — в кассу ведомства; второй — их присвоили себе оперативники. Выбирайте любую версию на свой вкус.

В цитированной выше заметке «Независимой газеты» есть интересная фраза: «Это высокоточное оружие предназначалось для специалистов по заказным убийствам и террористическим акциям». Разгуливающий сейчас по Москве с «высокоточным оружием» за пазухой бывший пограничник и нынешний агент Б. (в чем уже нет сомнений), по всей видимости, и является тем самым спецом по заказным убийствам? Или по терактам? В ином случае, зачем не зарегистрированный пистолет чекисту?

Судя по всему, коммерсант Николай, одноклассник чекиста Б., стал жертвой нестыковок в работе спецслужб или же вопиющего непрофессионализма контрразведчиков, стремившихся любой ценой, даже при помощи провокации, «реализовать дело», выражаясь профессиональным сленгом. Сейчас Николай сидит в «Матросской тишине», а следователь пытается выбить из него признание. Адвокат обвиняемого сообщил, что его подзащитного поместили в «пресс-хату», где сотрудничающие с тюремщиками уголовники доводят сокамерника «до ума» — пытают, проще говоря…

Dura lex…[51]

Интересы попавшего под стражу Николая Я. представляет известный адвокат Борис Кузнецов. По его мнению, мы имеем дело с чекистской провокацией:

— Почему вообще возникают такие дела? Потому, что крайне низок профессиональный уровень и следователей, и оперативных работников. Взяли лишь десять стволов, не задержан никто из тех, кто действительно занимался доставкой и сбытом оружия! Остались абсолютно незатронутыми каналы поступления этого товара в Москву и Россию. А задержан человек, который по просьбе агента или сотрудника ФСК помог организовать сделку. Он был убежден, что выполняет задание государственной службы, используя выделенные ФСК доллары. Чекисты по существу подставили, «продали» своего агента — у меня нет никаких сомнений, что одноклассник моего клиента работал на ФСК. Теперь они вынуждены скрывать своего провалившегося «кадра».

Эти, из ФСК, думают лишь о сиюминутном результате — схватил, отчитался, дальше хоть трава не расти.

Оперативно-розыскная деятельность должна исключать любую провокацию. Провокация — это когда органы власти подталкивают людей на совершение преступления. Указ президента Ельцина от 14 июня 1994 года допускает использование данных оперативно-розыскной деятельности в качестве доказательств! Это опаснейшая вещь! «Данные оперативно-розыскной деятельности» — это большей частью донесения агентуры. Вполне допустим, на мой взгляд, допрос осведомителя в качестве свидетеля. Но ссылка оперативного работника на анонимный источник, который невозможно проверить, уже грубейшим образом нарушает права человека и создает основу для произвола. Человек может быть привлечен к уголовной ответственности лишь на основе доноса, без малейших доказательств.

Описанная история произошла еще до Указа Ельцина от 14 июня 1994 года «О неотложных мерах по защите населения от бандитизма и иных проявлений организованной преступности».

А вот эти уже после:

«…После неожиданного визита (сотрудников ФСК. — авт.) обнаружилось исчезновение не внесенного в протокол мини-компьютера Sharp, электронной записной книжки Citizen, бухгалтерской документации и золотого «Ролекса»… (стоимостью 4500 долл.)».

«…В квартиру вбежали 5–6 человек, один… с автоматом. Меня положили на пол, стали избивать, бить головой о пол… Обыск производился просто: все вывалили на пол. Что они искали, я не знаю…В конце концов, невысокий взял молоток, подошел ко мне и рукояткой надавил в низ живота, говоря: «Эстонский шпион, пришел тебе как мужику конец!»

…Допрос сопровождался репликами заходивших в кабинет: «Теперь твое место в клетке, готовься стать голубым»

(Сегодня, 21 июля 1994 года).

Так работают «охотники за оружием» из ФСК. По-иному не умеют. И не хотят.

4. Суд над «терминатором»

Процесс по делу о партии пистолетов с лазерными прицелами

Не уверен, что суд был «скорый и правый», но вот что без противогаза в нем можно было выдержать не больше десяти минут — точно! Вы будто попали в приют для клошаров или камеру, набитую десятком- другим бомжей. Но видавшие еще и не то заседатели и судья Мещанского межрайонного суда г. Москвы спокойно прошли на свое место. Без мантий — здесь это смотрелось бы очень смешно.

Только мертвенно-бледному парню-подсудимому со скованными за спиной руками явно было не до смеха. Знакомьтесь, Николай Яковлев, исполнительный директор коммерческой фирмы, занимающейся поставками продовольствия из Европы в Россию. В статье «Оружие Терминатора» (см. выше) он назван лишь по первой букве фамилии — «Я.». Но теперь открытый суд, автор этих строк присутствовал на нем и вправе предать огласке те имена, которые не фигурировали ранее.

Напомним суть дела. 28 апреля 1994 года Николай Яковлев арестован по обвинению в незаконной покупке партии огнестрельного оружия — восьми пистолетов ТТ с лазерными прицелами (целеуказателями) и двух револьверов бразильского производства. Согласно версии защиты, документально подтвержденной материалами дела, все это не что иное, как умышленно организованная провокация. А ее главные инициаторы и исполнители на Лубянке: Федеральная служба контрразведки. Именно по просьбе сотрудника (или агента) ФСК, в полной уверенности, что он выполняет задание правительственной службы, подсудимый и пошел на организацию сделки по купле-продаже оружия. Самое ужасное для него — спровоцировавший его человек, убедивший сотрудничать с Лубянкой и проведший данную операцию, — лучший друг, одноклассник!

Итак, вот он, еще один главный герой дела — «Б.»: Юрий Баландин, 1962 года рождения, коренной москвич, кадровый сотрудник органов государственной безопасности с 14-летним стажем. После окончания училища КГБ служил в погранвойсках в Средней Азии. Осенью 1993 года вернулся из Таджикистана в Москву. По его словам, перешел в Министерство безопасности (ныне ФСК) в подразделение, занимавшееся борьбой с организованной преступностью. Баландин попросил своего друга вывести на криминальные структуры. Почему именно Яковлева? Во-первых, коммерсант, а где у нас бизнес обходится без «крутых» людей? А во-вторых, с точно такими же просьбами Баландин, оказывается, обращался чуть ли не ко всем своим одноклассникам!

В общем, сначала были просьбы познакомить чекиста с людьми, занимающимися переводом крупных финансовых средств из России в ближнее зарубежье и обратно, потом — с торговцами наркотиками, в конце концов, с торговцами оружием. Финал вам известен.

По словам Яковлева, Баландиным двигало одно, но страстное желание — получить свою квартиру, чтобы не жить с родителями: жена, ребенок… И вот 28 апреля этого года Баландину вроде бы выпал шанс — «реализовать контакт». Тогда двухкомнатная квартира близ метро «Университет» в кармане — экс- пограничник уже видел ее!

Но это версия подсудимого. Суд должен был рассмотреть дело и решить, кто прав: обвинение или защита. Сидя в зале суда и внимая поочередно подсудимому, адвокату, прокурору, судье, свидетелям, вслушиваясь в цитируемые сторонами материалы дела, все больше и больше убеждаюсь в том, что все было именно так, как описано в предыдущей статье. Перед нами чистой воды провокация сотрудников ФСК, а