Введение
Это было летом 1914 года.
«Св. Фока», судно экспедиции Седова, только что начало обратное плавание к населенным местам. Уже два года мы скитались по ледяным просторам полярной области, не встречая ни живой души. Одну зиму наш корабль простоял у северных берегов Новой Земли, вторую — в южной части Земли Франца-Иосифа. Теперь, после попытки достигнуть отсюда северный полюс, мы направлялись на юг. Позади были несбывшиеся мечты о полюсе, долгая работа на Новой Земле и на Земле Франца-Иосифа; только что окончилась тяжелая зимовка с холодом, болезнями, смертью товарищей и гибелью Седова во время санного путешествия к полюсу. Впереди предстояла еще тяжелая борьба со льдами, окружающими Землю Франца- Иосифа. Каждому было ясно, что только чрезвычайным напряжением воли, сил и готовностью к «крайним жертвам можно вырваться из кольца льдов, цепью отделяющих нас от населенных стран.
Только три дня назад «Фока» покинул зимнюю стоянку в бухте Тихой, поблизости от острова Гукера. Перед отходом мы поломали на судне все, что можно, для поднятия пара. Разрушили все кладовые, часть фальшборта и кают, сняли верхнюю часть задней мачты —. стеньгу. Дерево, полученное ценой этой жертвы, уже давно сгорело под котлами. Топлива, так необходимого для борьбы со льдом, у нас больше не было. Мы считали, что, испытав в полной мере все полярные невзгоды, находимся теперь в крайне бедственном положении, худшем, чем когда-либо: как пройти без топлива несколько сот километров во льдах на корабле с сильно ослабленной парусностью и угрожающей течью? Никому не приходила в голову мысль о том, что положение наше все-таки еще далеко от крайности и что не дальше, чем сегодня, мы встретим людей, которым положение «Фоки» покажется верхом благополучия.
За последние три дня мы успели пережить немало приключений неприятного свойства. «Фока» едва не был выброшен на берег во время напора льдов, не раз бывал ими зажат и даже испытал столкновение с перевертывающимся айсбергом [1]. Теперь мы направились к одному из южных островов Земли Франца-Иосифа — к острову Нордбрук. Там, на мысе Флора, где зимовало несколько иностранных экспедиций, находились постройки, возведенные англичанином Джексоном. Мы намеревались часть этих построек разобрать и употребить на топливо вместо дров для предстоящего через льды пути.
«Фока» двигался очень медленно. Машина постоянно останавливалась из-за недостаточности давления пара в котлах. Тогда мы ломали очередную каюту или высматривали, не лежит ли поблизости морж. Иногда на палубе раздавался радостный крик: «Морж, морж!» Все оживлялись. Раздавался выстрел. Вслед затем «Фока» ударялся носом в льдину, на нее с борта прыгал человек, заносил на животное двойную петлю «строп», и через десять минут первые куски жира убитого животного уже горели под котлом. Так, то задерживаясь для охоты, то останавливаясь из-за недостатка пара, «Фока» медленно подплывал через редкий лед к острову Нордбрук.
Густой туман покрывал все берега. Я был за капитана: эти места мне были известны больше, чем другим, так как на мысе Флора я прожил несколько дней во время зимней санной экспедиции на собаках.
Я стоял у телеграфа в машинное отделение и, не отнимая от глаз бинокля, вглядывался в берег, стараясь определить, к какому месту острова Нордбрук, приближался «Фока». Вот в проблеске тумана мелькнул какой-то мыс; я успел по знакомому поясу глетчера узнать мыс Гертруды и скомандовал держать левее. Через четверть часа опять прорвался туман — подходим к мысу Флора.
Снова садится сырой туман, отпотевают стекла бинокля. Я напряженно вглядываюсь в берег — туман скрывает его целиком, за исключением узкой полосы у самого уреза воды, а по ней я долго не могу разобрать, который же из мысков — нужный нам Эльмвуд. Ветерком колыхнулся туман, — я опознаю, наконец, характерную группу камней и невысокий откос берега с расчищенным пространством волока, сделанного Джексоном для разгрузки корабля. Показав рулевому направление, я вновь сосредотачиваю внимание на полоске берега: зимой я видел здесь айсберг, стоявший на мели, тут должны быть подводные камни.
Неожиданно среди камней на берегу я вижу нечто, похожее на человека. В первую минуту решаю, что мне почудилось. Невольным, движением отнимаю от глаз бинокль, чтобы, протерев стекла, посмотреть снова. В это мгновение на палубе кто-то крикнул: «Человек на берегу!».
Да, человек. Он движется. Кто это? Вся команда «Фоки» закричала «ура». Кто-то высказывает догадку: «Это, наверное, судно за нами пришло». Рулевой, держа одну руку на руле, выразительно проводит другой под носом и замечает: «Ну, вот теперь-то мы закурим».
Я продолжаю смотреть в бинокль. Стоявший на берегу был не похож на человека, недавно явившегося из культурных стран. Скомандовав отдать якорь, я еще раз внимательно вглядываюсь в эту фигуру и запоздало отвечаю рулевому: «Подожди еще, сдается, мне, что тут хотят от нас табачком попользоваться».
Человек что-то делал у камней. Минуту после того, как мы отдали якорь, неизвестный столкнул на воду каяк, ловко сел и поплыл к «Фоке», широко взмахивая веслом. Каяк подошел к борту.
Спустили с борта шторм-трап. Человек поднялся по нему. Он был среднего роста, плотен. Бледное, усталое и слегка одутловатое лицо сильно заросло русой бородой. Одет в изрядно поношенный и выцветший морской китель.
— Альбанов, штурман парохода «Святая Анна» экспедиции Брусилова, — были первые слова незнакомца — Я прошу у вас помощи, у меня осталось четыре человека на мысе Гранта…
Такова была наша встреча с Альбановым — одна из замечательнейших и неожиданных встреч за полярным кругом. Мы знали, что экспедиция Брусилова вышла в 1912 году почти одновременно с нами из Петербурга. Брусилов, снарядив на собственные средства парусно-паровое судно «Святая Анна», предполагал пройти северным морским путем вдоль берегов Сибири во Владивосток, чтобы заниматься звериными промыслами в Охотском море и в восточной части Северного. Ледовитого океана (ныне — Северного Полярного, моря). Кто мог предполагать, что члены экспедиции Брусилова, отправившиеся во Владивосток, могут встретиться на Земле Франца-Иосифа со своими земляками, пошедшими к полюсу? Каким образом «Анна» оказалась на 83-м градусе, севернее Земли Франца-Иосифа?
Состояние льдов осенью 1912 года было неблагоприятно для плавания по всей русской части Северного Полярного моря. Войдя 17 сентября в Карское море, «Анна» нашла его почти сплошь заполненным льдами. Лишь с величайшими затруднениями удалось ей продвинуться сначала до Байдарацкой губы, а затем итти вдоль берегов полуострова Ямала дальше на север.
Около половины октября судно оказалось затертым льдом, а в конце октября выяснилось, что освободиться нет никаких надежд. Начались приготовления к зимовке. Судно стояло в 8 милях от берега; команда «Анны» уже проторила туда дорогу; предполагалось на берегу построить баню, начали собирать плавник для отопления судна.
Вскоре выяснилось, что лед, в который вмерзло судно, не стоит неподвижно. После наступления темноты начались жестокие штормы с юго-востока. Во время одного из них лед пришел в движение, и с 28 октября, когда судно находилось под 71º 47' северной широты, началось движение «Святой Анны» на север.
Движение «Анны» продолжалось непрерывно весь 1912 и 1913 годы по направлению к полюсу. В первое время водители «Анны» не придавали дрейфу угрожающего значения, так как по опыту пароходов «Варна» и «Димфна», затертых льдами Карского моря, считалось, что передвижения льдов в этом море, происходящие под влиянием ветров и поверхностных течений, имеют исключительно местный, относящийся к западной части Карского, моря, характер. Лишь весной 1913 года, когда лед миновал линию, соединяющую северную оконечность Новой Земли с крайней оконечностью Азии — мысом Челюскина, положение стало
