старый, приветливый на вид тритон. Молодому рыбаку показалось, будто он слышит длинную приветственную речь, чувствует, как его руку ласкает другая рука, нежная и очень холодная, но внезапно его охватила страшная усталость, и он уже не мог больше ни понимать, ни чувствовать, ни благодарить. Он потерял сознание.
Когда Жан пришел в себя, ему показалось, что он попал в аквариум. Вокруг него ловко сновали большие красные рыбы. Одна из них принесла ему зубную щетку, сделанную из мягких рыбных косточек, другая предложила восхитительную пасту в ракушке. Наконец осьминог почистил ему обувь, поплевывая на нее ваксой собственного изготовления. Когда Жан-Рыба привел себя в порядок, к нему приблизилась черная рыба, склонилась перед ним, сделала знак следовать за собой и повела
его в парадную залу. Как и накануне, король тритонов восседал на коралловом троне с тем же благожелательным видом. Сидевшая рядом с ним Дельфина в платье из серебряных чешуек казалась чудесной жемчужиной. Тритоны и черные осьминоги в молчании неподвижно стояли в несколько рядов.
– Рыбак,- произнес король,- ты первый человек, который добрался до нас живым. До сих пор мы знали людей лишь по бесполезным трупам, которые мы выносили на поверхность волн. А обитатели нашего мира, пожелавшие узнать твердую землю, также никогда не возвращались. Вы, люди, принимали их за рыб или морских чудовищ, так как человеческие глаза не умеют по-настоящему видеть ни души, ни тела. Потому-то сирены и люди соединялись только в ваших и наших легендах. Сегодня впервые в истории мира мы отпразднуем такое бракосочетание. Моя дочь Дельфина согласна стать твоей женой. Благодаря этому браку ты сделаешься наследником моего королевства, а позже станешь владыкой волн. Тогда один Нептун сможет сравниться с тобой мощью, но он уже стар, тогда как ты молод и силен.
Жан не успел ответить, как король подал знак, и в залу вошли двенадцать прелестных сирен, которые несли в руках букеты морских цветов, розовые коралловые ветви и маленькие короны, сделанные из чешуек разноцветных рыб.
Сирены окружили молодого рыбака, и каждая из них, проходя перед ним, подавала ему цветок и дарила улыбкой. Когда они удалились, Дельфина поднялась и подошла к своему нареченному.
– Мой любимый,- проговорила она,- настал день, когда сбываются мои мечты. Протяни свою левую руку, и мой отец наденет на нее королевский браслет, как этого требует наш обычай. Затем ты произнесешь ритуальную клятву: «Клянусь быть верным своей супруге так же, как самому морю; обещаю вычеркнуть из своего сердца память о прошлом».
Почему Дельфина упомянула о прошлом? В сознании Жана словно распахнулась какая-то дверца. Он больше не видел хрустального дворца, величественного тритона и осьминогов. Не видел он больше ни Дельфины, ни ее платья из чешуек. Перед его глазами стояла Аделина в юбке из грубого полотна. У нее был немного вздернутый нос, прядь волос свисала на щеку, глаза ее не блестели холодным сапфировым блеском, как у сирен, а были полны нежности…
– Я не женюсь на сирене,- громко сказал Жан-Рыба.- В моем сердце другая женщина. Позвольте мне возвратиться к ней!
На одно мгновение ему показалось, будто по зале пронеслась буря, так сильно захлопали хвостами тритоны и заволновались осьминоги. Король поднялся на своем троне. Теперь он напоминал беса, подскочившего на спиральной пружине.
– Рыбак,- сказал он,- ты единственный человек, который попал к нам живым, и ты нанес нам жесточайшее оскорбление. Итак, сегодня вечером труп этого человека поплывет на яростных волнах. Осьминоги, задушить его!
– Остановитесь! – закричала Дельфина.- Еще не все потеряно. Пусть он возвратится к женщине, которую любит; она сама придет ко мне.
Она приблизилась к Жану, положила свою маленькую руку на его грудь в том месте, где сильнее всего билось его сердце, и произнесла несколько таинственных слов. Скоро на ее губах снова появилась улыбка, и она отняла руку, тщательно пряча в ней что-то…
– Он может уйти, отец. Сохраните королевский браслет: скоро вы наденете его на руку этого человека. Осьминоги, пропустите нас!
Сказав это, Дельфина сама проводила молодого рыбака к берегу.
Не кто иной, как матушка Агар нашла тело Жана- Рыбы, лежащее на маленьком пустынном пляже. Несмотря на преклонный возраст и тщедушность, матушка Агар сумела поднять его и дотащить до своей хижины. Там она привела Жана в чувство, влив ему между зубами несколько капель черноватой жидкости.
– Ну, мой красавчик рыбак, вы снова вернулись в мир живых людей. Теперь лежите спокойно, а я схожу за вашей Аделиной.
– Аделина? – прошептал Жан.- Я впервые слышу это имя.
– Спите, спите, вы сейчас ничего не соображаете.
И колдунья, оставив рыбака одного, заковыляла из хижины.
Аделину она нашла в слезах: на рассвете рыбаки встретили пустую лодку Жана и по возвращении сообщили девушке о том, что жених ее, вероятно, погиб.
– Он не умер,- закричала матушка Агар,- море выбросило его на берег, он невредим, разве только чуть не в своем уме.- И она добавила, так как умела приврать, когда нужно: – Он зовет тебя, Аделина.
Несколько мгновений спустя девушка держала голову Жана на своих коленях и целовала его глаза.
– Как ты бледен, мой любимый,- шептала она,- и какой у тебя блуждающий взгляд! Я напрасно стараюсь увидеть свое лицо в твоих глазах – в них лишь какое-то неясное отражение. Поговори со мной.
– Вы хорошая и красивая девушка,- ответил Жан,- ваше лицо не совсем мне незнакомо; мы, наверное, где-нибудь встречались. Я, конечно, с удовольствием снова вас повидаю, но сегодня мне нужно уйти.
– Куда же вы пойдете, мой красавчик рыбак? – пошутила матушка Агар.- В этих краях вас никто не ожидает, кроме Аделины.
– Я должен вернуться в море. Меня там ждут.
– Боже мой,- простонала девушка,- сжалься над моим женихом, он утратил разум.
Матушка Агар, утешая ее, сказала:
– Дочка, шестьдесят лет я занимаюсь колдовством и умею отличить здравомыслящего человека от сумасшедшего. Этот парень в своем уме, но, должно быть, он потрясен приключением, которое случилось с ним. Наберись терпения и нежности, и ты вернешь ему память…
Жан оправился довольно быстро. Казалось, он узнал свой дом, свою прежнюю школу, свое селение, но смотрел на все это без радости, хотя, впрочем, и без печали. Он уже не вел с Аделиной тех нежных бесед, как прежде, не дарил ей свои поцелуи и не ждал их от нее. У него было лишь одно желание: уплыть на своей лодке. Однако в море Жан не забрасывал сети. Он пристально смотрел на воду, словно надеялся, что из нее появится что-то такое, без чего он не может жить. Вечером Жан возвращался, не поймав ни одной рыбы, и, пообедав, усаживался на утесе и так же пристально смотрел в море. Аделина печально садилась рядом с ним, но, казалось, он едва замечал ее присутствие.
«О чем он может думать? – спрашивала себя девушка.- Почему он смотрит на море с такой тоской в глазах? Неужели во время бури вихрем унесло его душу и он ожидает, что ее возвратит ему какая-нибудь белая птица? Но не сможет ли моя любовь вдохнуть в него другую душу? Хотя он даже не вспоминает о том, что любил меня».
И, Обхватив голову руками, она плакала, но он не слышал ее рыданий.
Проведя несколько дней в тоске, Аделина решила повидать матушку Агар. Она принесла ей масла, сыра и яиц, так как знала, что та любит поесть.
– Уж очень ты печальная, дочка,- сказала колдунья, увидев ее,- твои глаза слишком жадные: они съели половину твоего лица. Если хочешь нравиться своему рыбаку, нужно быстро осушить слезы и улыбаться, чтобы он видел, какие у тебя белые зубки. Когда ты поблекнешь и станешь морщинистой, как я, тебе хватит времени подумать о неверности бытия.
– Матушка Агар, я плачу потому, что потеряла своего жениха. Это и привело меня к вам. Правда, он охотно проводит со мной досуг, но мне кажется, в нем нет души; иногда, рассказывая мне о своем несчастье, он машинально гладит мою руку, но так, словно касается рукой дерева.
