– И все-таки ты не понимаешь. Неужели ты не видишь, что поднимать цены я просто вынужден, и, может быть, мне самому придется сесть на переднее сиденье, чтобы не ехать в собственном багажнике. Сам понимаешь, оттуда я ничего не увижу, а когда сидишь за рулем, нужно все-таки на дорогу поглядывать. Места у меня будет предостаточно, вряд ли кто-нибудь сможет покупать такие дорогие билеты. Но и в этом есть свои преимущества: я по крайней мере смогу выбирать маршрут по своему усмотрению и не буду стоять в пробках. Все, решено, так я и сделаю.
Глава пятая
Пит посмотрел поверх ее тела на горбатые тени, заполняющие комнату, а потом, собрав рукой ее волосы, раскидал их снова по подушке. За оконным переплетом была видна полоска луны. Она прижала его к себе. Он положил голову ей на грудь. Над ними, проникая через открытое окно, веял легкий ветерок. Она смотрела поверх его головы на стены. Ей не были видны в темноте места, где стены сходились. Они казались одновременно далекими и близкими. Она посмотрела на сводчатый потолок. Неясный силуэт, свисающий с потолка, постепенно растворялся в окружающей темноте, превращаясь в выпуклую тень. Вдоль стены вытянулась еще одна тень, пересеченная отражением лунного света, падающего из окна. Под ее взглядом темнота, нацеленная на их тела, стала рассеиваться и отступать.
– Я стерла темноту с лица земли, – сказала она.
Пит вытянул руки и, сцепив ладони в замок, потянулся.
– И как же ты это сделала?
– Нет, опять темно, – сказала она. – Еще темнее, чем раньше, из-за того, что ты пошевелился.
– Это все жара. Не было бы так жарко, не было бы и так темно.
– Но летом, – сказала Вирджиния, – день не становится ночью. День – это день. А зимой ночь проникает в день. Летом…
– Я не совсем уверен, – сказал Пит, – что согласен с тобой.
Он зевнул и потянулся, упершись ногами в каминную решетку.
– Но ведь сейчас темно. Еще темнее оттого, что мы такие белые, – сказала она.
– Да.
Он притянул ее к себе и поцеловал, потом повернул обратно на подушку и пристально посмотрел в лицо.
– Ты не закрываешь глаза.
– Нет, – сказала она.
– Почему?
– Хочу видеть тебя.
– Зачем?
– Потому что я тебя люблю.
– Да, – сказал Пит, – и я тоже.
Луна заполнила собой все окно. Ее свет падал на них, огибая решетчатую спинку стула.
– Послушай. Ты не веришь, что я тебя люблю?
– А ты любишь?
– А ты не веришь?
– Нет.
– А вот и не угадала, – сказал Пит. – Я тебя люблю.
Он дотянулся до края кресла, вынул из кармана куртки две сигареты, закурил их и вставил одну ей в губы.
– В некоторых отношениях я очень отсталый. Он подождал, пока над ними соберется облачко дыма, и резким выдохом рассек его пополам.
– Но постепенно я просвещаюсь и избавляюсь от своего невежества.
– От невежества?
– Знаешь, наверное, я учусь тебя любить.
– Как это?
– Наверное, ты меня учишь. Кто же еще?
– Я?
– А кто же еще?
Она села и посмотрела на него.
– На днях ты мне сказал, что для тебя я похожа на парня.
– Я сказал – в каком-то смысле.
– Но…
– Я в тот момент думал.
