и молок.
– Питер Кокс! Бог ты мой!
Возмездие.
– Ну, ну, ну!
– Дерек! – поздоровался Пит, протягивая руку. – Ну-ну.
– Ага, попался, – сияя воскликнул Дерек, протягивая руку, – ну-ну!
– Ну, – улыбнулся Пит. – Как тебя сюда занесло?
– Я тут работаю, – засмеялся Дерек с сияющим лицом.
– Ну да? – сказал Пит. – В жизни бы не подумал. И я тоже.
– Да ты что? – все так же сияя улыбкой, сказал Дерек. – Я бы тоже ни за что не подумал. Ну, ну, ну! А где?
– Где? – сказал Пит. – А, у «Доббина и Лэве-ра». Тут, за углом.
– Так мы соседи! – пророкотал Дерек, улыбаясь так широко, что казалось, его лицо растянется на ширину плеч.
– Ну! – сказал Пит. – Ну, ну, ну.
– А ты отлично вьглядишь, – сказал Дерек, судя по изменившемуся выражению лица, о чем-то задумавшись. – Ничуть не изменился. Все те же вьющиеся волосы, а? Как дела-то? Работа хорошая?
– О, – выдавил Пит, пожав плечами, – она… понимаешь… не… плохая… Дерек, старик.
– Ну и дела! – воскликнул Дерек, чье лицо на глазах тускнело. – Мы ведь, наверное, года три не виделись! А до того не виделись со школы.
– Да, – сказал Пит, – надо же, сколько времени прошло.
– Боже мой! – прохрипел Дерек, на лице которого, казалось, вот-вот выступит пена. – Лет сто не виделись! А что ты сейчас делаешь? У тебя обед?
– Ну да, – выдохнул Пит, – типа того. Более или менее.
– Вот ведь повезло! – сияя как ошпаренный, провыл Дерек. – Как насчет выпить?
– Знаешь, тут такое дело, – помрачнел Пит, – я как раз тороплюсь, у меня тут встреча с одним парнем назначена. Марк Гилберт. Ты ведь вроде его знаешь?
– Гилберт! Конечно! – промычал Дерек со счастливым выражением на лице. – Он вроде бы в актеры подался, если не ошибаюсь?
– Ну да, – сказал Пит, – только понимаешь, он, кажется, в последнее время стал о чем-то серьезно задумываться. Вот и решил поговорить со мной наедине, чтобы спокойно, чтоб никто не мешал. Ты меня понимаешь, Дерек. Ты же знаешь, какие они, эти актеры, а?
– С женщинами запутался? – подмигнув, парировал Дерек, продолжая сиять. – Понял, что ты имеешь в виду. Актер, говоришь?
– Да, – сказал Пит, – смешные они ребята. Извини, неловко получилось, ты меня понимаешь. Но еще встретимся обязательно. Оба ведь здесь работаем.
– Надеюсь, что встретимся! – провыл Дерек с сияющим лицом, хватая его за локоть. – Надо обязательно выпить хорошенько после стольких-то лет.
– Это уж точно.
– Слушай, Питер, – блаженно простонал Дерек, на лице которого застыло благостно-счастливое выражение, – позвонил бы ты мне как-нибудь? Встретимся вечерком после работы. Подожди минутку, я тебе телефон запишу. Я, кстати, иногда вижусь с Робином и Биллом, помнишь их? А ты с кем-нибудь из наших встречаешься? Ах да, с Гилбертом. На, держи. Только позвони обязательно, ладно? А я позвоню Робину и Биллу, вот тогда уж посидим так посидим.
– А как у Робина дела?
– Неплохо, старик. Он до сих пор не женат. А ты-то сам женился? – выпалил Дерек с оживленно- радостным выражением лица.
– Ха-ха, – сказал Пит. – Пожалуй, подумаю, а? Ладно, время поджимает. Потопал я. Сам знаешь этих актеров.
– Слушай, как я рад был тебя встретить! – процокал Дерек, с лица которого наконец стала сходить улыбка. – Не забудь.
Пит обернулся, помахал рукой и перешел на другую сторону улицы.
Весь вспотел с головы до ног. Кто-то все это устроил. Нужно быть внимательнее. Нужно смотреть по сторонам. На этой стороне улицы он бы меня не заметил. Тут тень. Хотя нет, все равно заметил бы. Они все такие. Надо было надеть шляпу. Отпустить усы. Обзавестись инвалидной коляской. А накладной нос просто чудеса творит. Никто не узнает. Где эта бумажка? Уф. Выбросить ее в люк. Пит перешел дорогу, под автомобильные гудки протискиваясь между бамперами. Под листами ржавого железа он разглядел кирпичи и стенные панели, установленные в нужном порядке и поднятые на нужную высоту какими-то явно озабоченными людьми. Он поспешил свернуть в переулок.
Вот наконец. Река. Да. Чем ближе подходишь, тем прохладнее воздух. Городской шум стихает, но все еще слышен. Жужжание и грохот. Лондон пылает. Смотри. Девушки загорают. Ноги бесплатно на всеобщее обозрение. Вешалки. Ждут добычу. Хищные птицы. А как это – быть женщиной, Мэйзи? Я и сама не знаю. Все не так, как у тебя. Ничего не висит, ничего не торчит. Все мягкое и влажное. Пальцы в волокнах от туалетной бумаги. Промокашка постоянно и для всего. Губная помада и огурец. Глаза. Нет, я по-твоему не хочу. И никогда не называть ничего Некоторым нравится, когда потеют. Животный инстинкт. Гниющий
